Страница 1 из 1

Полночь

СообщениеДобавлено: 04 ноя 2008, 16:03
Gvendel
В десятом веке нашей эры славяне, занявшие к тому времени большую часть своих родных смешанных и широколиственных лесов, потеснив балтские и финно-угорские племена, вышли на окраину хвойного мира и принялись осваивать его. Первые были охотники, за ними пробирались торговцы, по следам которых плыли воинские отряды. Часто первопроходцы были и теми и другими. Так, в году 948 двое из числа руссов сидели в самом сердце Северной равнины. Эти двое – охотники, хотя и не на пушного зверя. То были люди меча. Их поманили сокровища одного и святилищ чуди. Чудь, забавно все-таки названы местные племена, довольно миролюбивые, добродушные люди.

Из двоих одного звали Эрик, второго – Волк. Эрик повыше и бел волосом, второй, это Волк, немного ниже и темнее. Три месяца назад они вышли из града морской Руси – Ладоги. Добрались в торговом насаде до Белоозера. Оттуда пешком через дебри на северо-восток.
Цель путешествия была уже близка, и они устроили дневку. Надо было починить обувь, да и отдохнуть не мешало. Вряд ли дело пройдет совсем гладко. Святилище охраняется добровольцами, кроме того, во дворе жил медведь, а что будет после ограбления, и говорить нечего – вся Биармия отправиться искать похитителей.
Русы устроились шагах в тридцати от кромки воды. Сами они могли далеко просматривать речное пространство, но никто, вздумавший проплывать здесь на лодке, не мог их заметить.
Эрик привалился спиной к сосне и вытянул длинные ноги в сторону реки. Так ему лучше наблюдалось за большой дорогой. Можно спокойно жевать, поглядывая на откинувшегося на лапник товарища.
Волк вольно раскинулся, заложив за голову руки. Почувствовав взгляд, потянулся, поднялся и встряхнулся по-собачьи. Постоял, переминаясь.
Эрик спросил его:
- Чего дергаешься? Лучше поспи, если так не сидится.
Напрягая растягивающиеся в зевке челюсти, Волк ответил:
- Застоялся. Бурлит в жилах силушка богатырская.
Щелкнула челюсть. Эрик одобрительно подмигнул:
- А ты попрыгай.
- Какое там попрыгай. Не нравится мне чего-то.
Невдалеке закричала птица. Волк потянулся вперед, пристально вглядываясь промеж деревьев. Эрик сказал:
- Богов боишься? Брось, все боги дерьмо. И потом, наша судьба уже написана, к чему противится.
Волк ответил ему:
- Кто ее знает – судьба ль, али как? Вот чего она разоралась?
Эрик повел плечами и, напрягаясь всем телом, уперся головой в ствол и изогнулся хребтом вперед. Мечтательно сказал:
- Эх, как хорошо было. – Но добавил не так добродушно: - Ладно, пойдем к капищу. Там и боги, и люди у нас под наблюдением. Можно спокойно полежать, отдохнуть.
Кричащие птицы остались за спиной. Лес будто дремал, лишь свежими следами показывая, что жив и полон дыхания.
Людей встретить им не довелось до самого капища. Зато там толчея. Множество людей бродило у священного частокола. Будто не обитель богов, а торжище.
Недоверчиво перешептываясь, русы залегли у края леса. Они приготовили луки, вытащили мечи из ножен. Только пока меры предосторожности оказались ни к чему. И русы успокоившись, стали по очереди дремать.
Когда была Эрикова очередь сторожить, рядом опустился ворон. Крупная, сытая, одетая в черное, с металлическим отливом, птица прохаживалась по стоптанной траве. Отрывистыми движениями ворон поворачивал по сторонам голову с твердыми глазками. Чаще всего он поглядывал на Эрика и в сторону выдающегося вперед лесного мыса.
Эрик посмотрел туда. Колючие лапы деревьев раздвинулись и на открытое пространство стали один за одним выходили вооруженные люди.
Скандинав прошептал:
- Ворон Одина.
Напуганная птица поднялась в воздух. А проснувшийся Волк сказал:
- Ого, не по нашу ли душу они бродили ?
Эрик неопределенно промычал и, перевернувшись на спину, занялся внешним видом. Соратник спросил его:
- Чевой-то ты?
- Бороду в косу заплетаю. Если помирать придется, то уж человеком.
- Думаешь попасть в Вальхаллу, перед лицо Одина?
- Брехня, не верю. Все попадем в страну льда – Хель – и будем сидеть дурнями.
Волк хитро улыбнулся:
- Веришь, ведь веришь, сознайся.
- Иди к троллям. Ночью шутить будешь.
Помрачневший скандинав умолк, пробурчав себе под нос нечто вроде: «Щенок паршивый». Но тихо…
Свежий ветер, подувший к вечеру, напомнил, что в этих местах август – уже считай осень. Березки насквозь прожелтели. Ну, березы и на Дону рано желтеют, а ветер – да, к тому еще и промозглый. Сыростью с болот дохнуло. Шутка ль – Север.
Темнело долго, будто специально злило. Русы лежали и ждали. Грелись старым способом ратников – напрягались, что было сил, так были в напряжении с минуту, затем расслаблялись и чувствовали прилив тепла.
Наконец стемнело, можно было идти. Вопреки общепринятому, русы не стали способствовать тишине. В заплечном мешке у них имелся кусок волчьей шкуры. Волк подобрался к святилищу с наветренной стороны. Помахал шкурой. Почуяв звериный запах собаки подняли лай. Русы двинулись к святилищу с подветренной стороны.
За частоколом шум, гам, переполох. Вятич кошкой взобрался на ограждение. Поблизости никого не было, люди и собаки столпились у другого края. Волк, сделав знак, спрыгнул, за ним и Эрик. Путь чист.
Две тени мелькнули через двор. Тихо распахнулась дверь, и похитители проникли в хранилище. Внутри было темно и пахуче. Похоже, в этих стенах за долгие годы много чего хранили, и бревна пропитались духом хранимого.
Эрик закрыл за собой дверь и принялся разжигать огонь. Факел разгорелся, смолянисто треща. Трепетное пламя осветило темное помещение.
Волк завопил:
- Бежим !
Эрик поднял голову – увидел лица с пляшущими чертами. И тут началось... Чудь, гикая, навалилась на русов. Те вывернулись и выбежали во двор. Здесь их уже ждали.
Опасаясь боевого искусства ладожан, чудины просто прыгали на руссов, стараясь свалить их множеством тел. Эрику удалось вырвать из ножен меч. Впрочем, ударить никого не успел. На руке у него повис чудин. Эрик обрушил громадный костистый кулак на голову противника. Но хватка не ослабела. Тут на него прыгнуло сразу человек пять-шесть. Толпа повалила скандинава. Его скрутили, попинали и бросили на землю рядом с товарищем.
В гомонящий круг вошел рослый, с большим, мускулистым лицом жрец. В его обширной бороде почти не было седины, только набрякшие веки да дубленая кожа выдавали возраст. Когда подошел ближе, колдовской посох жреца осветили факелы, и стало видно, что сделан он из единого куска исполинского бивня.
Эрик жадно блеснул глазами и напрягся, стараясь сбросить путы. Убедившись в крепости ремней, попытался смочить языком сухие губы. Сглотнул крупный ком воздуха, перевел-таки взгляд с посоха на жреца.
Старик властно говорил на своем языке. Скандинав, не понимая, внимал чужой молви с непостижимым вниманием. Но глаза его жили отдельной жизнью, пламенея на неподвижном лице. Повернувшийся чудин нечаянно показал ему меч. Скандинав спружинился, увидев свое оружие. С резной рукояти смотрел «хватающийся зверь». Маленькое пузатенькое тело, тоненькие рученки и большая, смешливая мордочка, на которой горели огромные глаза кровавого маньяка. Взгляды их, зверя и человека, сплелись и зрачки обоих вспыхнули единым пламенем.
Напрягаясь, Эрик прикрыл глаза. Плевками прорычал проклятие:
- Чтоб корабль твой не шел под ветром ! Чтоб конь твой охромел в час беды ! Чтоб оружие твое поразило тебя и никого более !
Жрец подал знак – и чудины поволокли руссов к навесу. Скандинав убивался, как не хватает ему настоя мухомора - испив которого впадаешь в магическую ярость. Когда их бросили у стены, Эрик громко сказал:
- Нам бы железные ошейники.
- Как у рабов?
- Нет, чтобы стать медведем.
Остыв немного, Эрик спросил Волка:
- Чего ты молчишь ?
Ответ славянина был угрозен и афористичен:
- Пусть говорит смерть.
Три дня их держали со связанными руками. Раз в день развязывали, кормили и выводили облегчиться. Русы строили планы побега, но без большого толка. Приходилось ждать развития событий.
На четвертый день пленников развязали и отвели к лодкам, где вручили весла. Три лодчонки отправились вверх по большой реке. Кроме предназначаемых в рабы пленников, на рынок везли меха и рыбий зуб.
Руссов разместили на средней лодке. Перед ними на н6осу, лицом к корме сидел чудин с копьем. Время от времени он лениво покрикивал, подергивая копьем. Напоминал – мол, не балуй.
Русы прятали усмешки. Дерзкие и изворотливые бойцы приняли решение. Когда только подвели к лодке, Волк шепнул6
- Выждем.
Пряча усмешку, Эрик подтверждающее кивнул в ответ. Действительно, без пут у них будет немало возможностей бежать, но лучше сделать это попозже. Ближе будет до селений руссов, а в лесах без оружия, припасов и огнива нелегко.
Русы плыли знакомой рекой, они проходили через те места и потому поняли, когда приблизились к волоку. Скоро торг и сново наложат путы. Тогда не разбегаешься.
Во время одного из переходов лодки, обходя отмель, почти вплотную приблизились к берегу. Лучше момента не могло и быть.
Просветлевший лицом, Эрик сладко потянулся. Перехвативши весло поудобней, скандинав спросил:
- Не пора ли нам ?
Волк обозрел лес. В ветвях мелькнули огромные желтые глаза. Вятич поприветствовал птицу тишины улыбкой и, так же улыбаясь, обрушил на сидевшего позади чудина весло. Подъем рывком – и Эрик расплющил голову стража. Утлая лодчонка опрокинулась, не выдержав подобных прыжков.
Прежде чем кто-либо успел опомниться, русы скрылись в береговых зарослях.
Отбежав с полверсты, они остановились у огромной сосны. Один с одной стороны, другой с другой. Опершись рукой о ствол, Волк спросил, переминаясь с ноги на ногу:
- Как думаешь, за сколько доберемся до какого ни есть града?
- Лучше пораньше, а то жрать охота.
- Тогда прямиком к Белоозеру.
- Не-а, - Эрик покачал головой. – Не к Белоозеру, нам надо еще встретить чудинов.
Волк оглянулся; притихший лес таился, и никто не подкрадывался. Тогда вятич поднял голову и, всматриваясь в кроны лесных великанов, спросил:
- Месть?
- Нет, мечи, - ответил Эрик. – Не хочу оставлять оружие в руках каких-то недоносков.
Неожиданный, обжигающий треск. Русы сорвались с места, пробежались несколько шагов и остановились вполоборота. Тишина. Дичь. Глушь. Пустыня. Воины медленно обмякли, сглаживая резкие выступы на лице. Потом засмеялись, сначала Эрик, затем и Волк. Отсмеявшись, Эрик закричал звончайше, в моментах высшего напряжения переходя на острый визг.
Волк двинулся на закат. Откричавшись, Эрик побрел следом.

* * *

Злые июньские комары свое уже давно отзудели. Но там, где росла осока, клубились серые тучи. Рыбаки дружно шлепали руками, тихо и беззлобно переругиваясь.
Волк и Эрик мирно подсобляли. Они дружно тянули сети, время от времени поглядывая на широкий серый просвет между зеленовато-черными стенами. Неделя прошла с тех пор, как русы вышли к рыбацкому поселку народа весь. Рыбаки с охотой приютили бывалых людей. Жизнь в хвойнодревой глуши тянулась однообразно и тоскливо. Торговые суда проходили мимо и почти не привозили вестей. А тут подарок богов – два человека из внешнего мира. Весины радушно приютили беглецов и жадно внимали диковинным рассказам.
Ожидаемые руссами челны чуди заволочской задерживались, и приходилось ждать, благо никто не торопил.
Прошлым летом крапал мелкий дождишко. И новый день тоже грозил слякотью. Но ветер стих, нечему стало сдувать кровососов и нагонять тучи. Так что пока с небес не лилось.
Рыбаки втащили сеть и повернули домой. За поворотом реки вструбил хрипатый боевой рог. Челны заскользили, прижимаясь к берегу. Один из челнов отстал. Русы находились на нем, и весины с надеждой поглядывали на них: «Сумеют ли бывальцы поговорить с неведомыми пришельцами? И не грозит ли война?». При случае сами готовые на грабеж, весины опасались чужих.
Из-за изгиба реки вместе с ветром выплыли массивные лодки-насады. Путники, почуяв подмогу, вздымали рею. Затрепанные тусклые паруса оживали, с хлопаньем расправлялись, усиливающийся ветер разглаживал морщины – и полотнище вроде как светлело.
Волк, разглядев на парусах алеющее солнце, внятно произнес:
- Русь.
Эрик закричал:
-Эге-ге-ей!
И приветственно замахал руками. На лодьях услышали крик и увидели вставшего длинноволосого великана. Кто-то закричал в ответ и двое или трое помахали, приветствуя.
Передовой насад подгреб поближе. Через борт перевесился бородатый, стриженый под горшок славянин. Хитро щурясь, он сказал:
-Здорово, други. Чего орали?
Волк спросил:
- На реке никого не встречали?
- Ага. - Славянин еще сильнее прищурил левый глаз, я правый округлил. Видно привычного лучника. Так, прицеливаясь, и ответил:
- Встречали , как не встретить. – И крикнул: - Эй, Путята! Тащи те два меча. – Когда молодой гребец принес мечи, кивнул в сторону челна: - Кидай вот им. – Проследил за тем, как жадно схватили русы свое оружие, и сказал: - Русины собираются на службу к греческому царю. Я обещал привести по весне в Киев пару сотен бойцов. Хорошему воину греки хорошо платят, и добыча хороша. А чудинов тех мы скрутили. В Белоозере за них цену дадут. Волк спросил:
- Как звать тебя?
_ Алвад.
Товарищи переглянулись. Эрик склонил голову:
Клянусь палубой корабля, ободом шита, крупом коня, лезвием меча хранить верность тебе конунг Алвад. Волк молча полуобнажил меч и поцеловал его. Алвад кивнул и велел:
- Прощайтесь с друзьями и перебирайтесь.
Разгулявшийся ветер гнал крупную зыбь. Принявшие на борт новых дружинников, насады заскользили глубоким стрежнем. Руссов ожидали новые походы и новые страны. Мир рос, превращаясь в бесконечную вселенную.