Сюжет для фильма

[Analogopotom]

Когда комедия «Горе от ума» стала известна, Федор Иванович Толстой спросил у Александра Сергеевича Грибоедова: «Что ты имел в виду, когда писал, что «на руку нечист?»
«Помилуй Бог! Федор Иванович, все мы знаем, что вы в карты играете, так передергиваете, наверняка».
«Ну так и пиши напрямую «передергивает", а то люди подумают, что табакерки со стола таскаю».

Происхождение Федора Ивановича Толстого очень важно для понимания его судьбы, и мотивов его поступков. Он происходил, несмотря на графский титул, из среды среднего, сельского дворянства и рос в Костроме, в имении отца, отставного военного.
Однако в высших светских кругах титул не всегда играл решающую роль. И доказательством тому может служить государственные деятели екатериненской поры, оставившие значительный след в истории - Григорий и Алексей Орловы, Потемкин. Это были люди из того же слоя. Причем, все они относились к одному типу – физически сильные, храбрые, решительные, и что очень важно – аморальные. Для таких людей нравственный этикет, который мучительно (в том числе и при помощи дуэлей) вырабатывало русское дворянство в это время, не являлся законом.

Окончив морской корпус, Толстой пошел служить… в Преображенский полк. Но его карьера его как гвардейца завершилась, едва начавшись… поединком с полковником Трифоновым. Дуэль с вышестоящим чином была явлением очень редким, но, вероятно, полковник по каким-то своим причинам принял вызов. Чем кончилась дуэль неизвестно, но почти сразу после нее Федор Толстой отправился (или был отправлен) в кругосветное плавание под командованием знаменитого Крузенштерна.

В августе 1803 года капитан-лейтенант Иван Федорович Крузенштерн на шлюпе «Надежда» вышел из Кронштадта. В состав экспедиции входил еще один шлюп «Нева», которым командовал старый товарищ Крузенштерна - Юрий Федорович Лисянский. Они пресекли Атлантический океан, обогнули мыс Горн, прошли Тихий и Индийский океаны, и в августе 1806 года вернулись в Кронштадт. Первая русская кругосветка завершилась успешно, если не сказать благополучно, ведь за время путешествия не погиб ни один матрос.
И все же на момент возвращения одного участника экспедиции на борту не оказалось…
Толстого всадили на необитаемом острове.
Из-за пьянства и злых шуток Федора Ивановича жизнь экипажа превратилась в сущий ад. Неизвестно, к чему это могло привести, если б его не высадили на берег.
Крузенштерн писал в записках, что Федор Иванович был отправлен с Камчатки посуху. Такова официальная версия.
По другой же, неофициальной версии, Толстого просто избавились самым коварным образом, бросив на произвол судьбы где-то у берегов Америки. Если верить слухам, все произошло следующим образом. Во время одной из стоянок, свободные от вахты, в том числе и Толстой, отправились на землю, а потом неожиданно вернулись на борт и подняли якорь, оставив Толстого на берегу. Конечно же, сговорился экипаж против Федора Ивановича.
Толстой, не теряя присутствия духа, забрался на скалу, и дождавшись, когда его корабль будет проплывать мимо, снял шляпу и поклонился. Что удивительно, потом он не держал зла на Крузенштерна. Хотя, может быть, его высадил Лисянский. Ведь Толстой умудрился поссорить двух капитанов, вследствие чего Крузенштерн мог переправить его на «Неву» к Лисянскому, а тот уже и избавился от пьяницы и дебошира вовсе.
С тех пор Толстой получил прозвище «Американец», поскольку он некоторое время жил среди алеутов.

[Analogopotom]

Свою репутацию – бретера и пьяницы - Федор Иванович обрел еще будучи гвардейцем. Слыл он человеком буйного нрава. Возможно, единственно, где он чувствовал себя на своем месте – это война. Во время войны со Швецией, впервые попав в боевую обстановку, Толстой проявил себя с лучшей стороны. Он был при деле. Его агрессия, наконец, нашла естественное применение.
Но с окончанием войны Толстой вернулся к прежнему образу жизни, оправдывая свою репутацию и множа слухи. Он застрелил на дуэли капитана Брунова, а спустя неделю его вызвал прапорщик Нарышкин. Толстому приписывают участие в 11 дуэлях, но известны имена только двух его жертв.

Следует заметить, что в истории дуэлей существовал особый тип профессиональных дуэлянтов. Это было не просто умение стрелять, или умение вести себя у барьера, это был талант, совершенно особый.
Толстой был талантлив в этом отношении. У него был идеальный глазомер, выдержка, чувство момента, когда нужно выстрелить, и т.д.

Поводом для дуэли с Нарышкиным послужил очередной грубый каламбур графа.
Офицеры играли в карты. Толстой «бивал банк», то есть вел игру. На просьбу ответить, Толстой приложил карту ко лбу противника.
«Я пришлю своего туза, свинцового», - вспылил противник.
- Ну, полноте…
- Ты слишком уверен, Федор Иванович, что каждый тебя боится. Стреляться!
Толстой спокойно принял вызов:
- Здесь и сейчас.
- Если промахнешься, я застрелю тебя наверняка. Пора тебе угомониться.
Они стрелялись через барьер и, разумеется, подойти вплотную приставить пистолет ко лбу никто не имел права, значит, дуэль состоялась на минимальном расстоянии, на шести шагах, когда, вытянув руку, один дуэлятн почти упирался пистолетом в лоб другого.

Был случай, когда приятель позвал Толстого в секунданты. Дуэль должна была состояться утром в 10 часов. Когда товарищ заехал за Толстым, тот спал, а после того, как был разбужен, сообщил, что дуэль не состоится, так как прошлым вечером он поссорился с оппонентом, и на дуэли, назначенной на 6 утра, убил. Объяснил он свой поступок следующим образом – ему не хотелось принимать на себя лишние хлопоты, в случае смерти друга. Мол, не хотелось плакать на похоронах…

[Analogopotom]

При всех своих пороках Федор Иванович был вхож в почтенный круг. Он дружил с Денисом Давыдовым. Впрочем, Давыдов по характеру походил на него самого.
Но Жуковский! Который, возможно, никогда в жизни не держал в руках пистолета! Петр Андреевич Вяземский, который, хотя и участвовал в Бородинской битве, был человеком абсолютно миролюбивым…
Дружбу Толстого с Пушкиным следует рассматривать отдельно. Это известная история. Толстой, вероятно, не со зла, пустил слух о том, что Пушкина за его крамольные стихи перед ссылкой, еще и высекли в Тайной канцелярии, чего при Александре быть не могло. Это была шутка, болтовня. Слухи дошли до Пушкина, который убедил себя, что ему придется стреляться с Толстым и уже готовился к дуэли.
Но прежде состоялась дуэль литературная. Первый выступил Пушкин:
«В жизни мрачной и презренной был он долго погружен.
Долго все концы вселенной осквернял развратом он,
Но исправясь понемногу, он загладил свой позор,
И теперь он, слава Богу, только что, картежный вор».
Толстой ответил незамедлительно.
«Сатиры нравственной язвительные жала
Пасквильной клеветой не сходствуют не мало.
В восторге подлых чувств, ты, Чушкин, то позабыл,
Презренным чту тебя, ничтожным сколько чтил.
Примером ты рази, а не стихом пороки,
И вспомни, милый друг, что у тебя есть счеты».

Потом, когда Пушкин вернулся из ссылки, их помирили. Более того, Пушкин воспользовался услугами Толстого для того, чтобы сделать предложение Наталье Николаевне.

Писатели и поэты - современники Толстого - не обошли его вниманием. Для своего родственника, Льва Николаевича, он стал прообразом главного героя в одной из ранних повестей «Два гусара», где описаны два совершенно разных типа дворян. Эта история, чем-то напоминает случай с прапорщиком Нарышкиным. Некоторые его черты вошли в запоминающийся образ капитана Долохова в романе «Война и мир».

Федор Толстой являл воплощенный вызов, во всех своих проявлениях - характере, поведении, личной жизни. Бросая вызов, он мог жениться на крестьянке (что бывало, и вызывало соответствующий резонанс в светском обществе), но он взял в жены цыганку.
Цыгане олицетворяли собой стихию свободы. Это был другой мир, другая этика. Женитьба на цыганке не просто вызов - это был мировоззренческий жест.
Жена любила Толстого и рожала ему детей. Он называл их «цыганятами»… Только все его дети умирали в младенчестве.
Он считал, что это ему отмщение - кара за тех, кого он убил на дуэли. Когда родилась двенадцатая дочь, он сказал: «Ну, вот теперь мой цыганенок выживет». И, действительно, дочь прожила дольше, чем все остальные.

«Американец и цыган - на свете нравственном загадка, -
Которого как лихорадка
Мятежной склонностью влекла или страстей кипящих схватка.
Всегда из края в край,
Из рая в ад, из ада в рай,
Которого душа из пламени, а ум - холодный эгоист.
Под пулей рока твердый камень, в волненье страсти - легкий флирт».

[shuric]

Вот отрывок из статьи американского историка Томаса М. Барретта «Северокавказский фронтир России» http://www.ssu.samara.ru/files/5/125_7.doc
- превосходный сюжет для вестерна.

Один из наиболее ранних героических мифов русского «фронтира» на Северном Кавказе касается битвы у казачьей станицы Наурской 11 июня 1774 г. Согласно сообщению генерала Де Медема, около 10 000 кабардинцев атаковали станицу, недавно основанную волжскими казаками-переселенцами. Набег отражали 800 станичников, включая женщин, сражавшихся косами и ливших кипяток на головы нападавших. Важнее всего то обстоятельство, что набег произошел в контексте общей смуты и нарушения союзнических обязательств. Среди мертвых кабардинцев было обнаружено тело Коргока Татарханова, получившего тремя годами ранее в Санкт-Петербурге офицерский патент, чин капитана и годовой оклад в 150 рублей. За несколько дней до набега в округе побывали некрасовцы, призывавшие соседних гребенских казаков нарушить верность России. Пугачев также был в станице Наурской двумя годами ранее и вел среди вновь прибывших агитацию по поводу несправедливости оплаты; он был даже уполномочен от имени населения Наурской и двух других станиц отправиться в Петербург, дабы опротестовать условия казачьей службы.
Героическая оборона станицы со временем, в условиях весьма неустойчивых союзнических отношений, стала историей о глубоко «российской» сущности казачества. Н.Ф.Самарин посетил станицу Наурскую в 1862 г., и к тому времени вышеупомянутое повествование полностью трансформировалось: численность кабардинцев возросла (до 14000 человек), а численность казаков уменьшилась (до 200 человек). Якобы в сражении принимали участие и дети, метавшие камни со стен крепости; женщины орудовали не только косами, но и серпами: одна героиня отсекла головы трем кабардинцам. На врагов лили не только кипяток, но и распространеннейшее русское кушанье - горячие капустные щи. Согласно Самарину, осада происходила 11 июня, в день апостолов Варфоломея и Варнавы, поэтому казаки воздвигли церковь в их честь; возникла легенда, что апостолы, верхом на белых конях и облаченные в белые одежды, внезапно появились посреди неприятельского стана, и враги в ужасе отступили. 11 июня стало праздником в станице Наурской: казаки всего полка собирались для парада, «военных забав» и гулянья. Эта битва также вошла в местную идиоматику. Когда казаки из Наурской встречали кабардинца, они часто спрашивали: «А что, дос (приятель), не щи ли в Науре хлебал?» Этот намек явно имел глубокое значение и для кабардинцев, поскольку из-за подобных насмешек часто возникали кровавые стычки.

[shuric]

Вот хороший сюжет для фильма а ля "Хозяин морей" (цитируется по Широкорад А.Б. Северные войны России. — М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001)


http://militera.lib.ru/h/shirokorad1/6_05.html

Кампания 1789 года открылась блистательными успехами командира катера (брига) "Меркурий" Романа Васильевича Кроуна. Монография — не энциклопедический словарь, поэтому автор умышленно не вдается в жизнеописания царей и адмиралов, но здесь хочется сделать исключение.

Кроун родился в 1754 году в Шотландии. Подростком поступил матросом на торговое судно, затем нанялся в британский военный флот. Несмотря на многие заслуги, Кроун дослужился только до лейтенанта, а далее, с учетом его происхождения, ему хода не было. Посему он 4 февраля 1788 года поступил на русскую службу в чине лейтенанта. В России он получил имя-отчество Роман Васильевич. Уже 11 марта того же года Р.В. Кроун был произведен в чин капитан-лейтенанта и назначен на корабль "Иоанн Креститель". Через некоторое время после прихода "Иоанна Крестителя" в Копенгаген Кроун стал командиром брига "Меркурий".

Осенью 1788 года бриг крейсировал у острова Борнхольм и в проливе Каттегат, где захватил 29 шведских судов. Зимой 1788-1789 годов в Копенгагене "Меркурий" был перевооружен и вместо 12-фунтовых пушек получил двадцать две 24-фунтовые карронады английского производства. В начале апреля 1789 года "Меркурий" вышел из Копенгагена в крейсерство. Уже в море по указанию Кроуна бригу придали вид купеческого судна — палуба была загрязнена, небрежно поставлены паруса, необтянутый такелаж, орудийные порта затянуты парусами.

29 апреля у острова Борнхольм "Меркурий" атаковал шведский бриг (тендер) "Снопул", вооруженный двенадцатью мелкокалиберными орудиями. "Снопул" вынужден был сдаться.

16 мая 1789 года "Меркурий" вошел в отряд генерал-майора Лежнева, сформированного для конвоирования корабля № 9 ("Сисой Великий"), зимовавшего в Норвегии. 20 мая отряд Лежнева встретил английский купеческий корабль, капитан которого сообщил русским, что в Христансфиорде стоит шведский фрегат. Лежнев не рискнул на кораблях зайти в незнакомые шхеры. Поэтому [423] замаскированный под купца "Меркурий" один зашел в фиорд. Там стоял на якоре 44-пушечный шведский фрегат "Венус". Кроун приказал встать на якорь неподалеку от фрегата.

Рано утром 21 мая "Меркурий" атаковал "Венус". Поскольку был штиль, бриг шел на веслах. Зато "Венус" не имел возможности маневрировать, что позволило Кроуну подойти к нему с кормы, где находилось несколько 6-фунтовых пушек. Став бортом к корме фрегата, бриг открыл огонь из карронад почти в упор. 24-фунтовые ядра произвели большие разрушения на фрегате. "Венус" мог ответить лишь картечью из 6-фунтовых пушек на шканцах юта. Через 2,5 часа фрегат спустил флаг. "Венус" был вооружен тридцатью 24-фунтовыми и шестнадцатью 6-фунтовыми пушками. При наличии ветра "Венус" мог с дистанции в полверсты вдребезги разнести из 24-фунтовых пушек бриг, не входя в зону действия карронад "Меркурия", эффективная дальность стрельбы которых не превышала четверти версты. Атак на "Меркурии" погибли всего 4 человека и были ранены 6.

За этот бой Екатерина II наградила Кроуна орденом Святого Георгия 4-й степени и произвела его в капитаны 2 ранга. Любопытно, что во время кампаний 1788 и 1789 годов Кроун вопреки всем морским традициям держал на бриге свою жену. Во время боя с "Венусом" она оказывала [424] первую помощь раненым. За это Марфа Ивановна Кроун цолучила от императрицы орден Святой Екатерины. Капитан 2 ранга Р.В. Кроун был назначен командиром взятого фрегата "Венус". Повреждения фрегата исправили без захода в базу, и до 29 июня фрегат плавал вместе с отрядом Лежнева. Зимой 1789-1790 годов фрегат был капитально отремонтирован и перевооружен. В кампанию 1790 года он имел уже 42 пушки, восемь карронад и два фальконета.
_______________________________________________________________




И это еще не все. Из http://tsushima.org.ru/bibl_rjw_mono_ba ... tvizan.htm

Через год, в ходе сражения в Выборгском заливе 22 июня 1790 года, сме­нивший «подданство» «Венус» под командованием капитана 2 ранга Кроуна захва­тил две шведские галеры. А на следующий день на подходе к Свеаборгу тот же «Венус» смело вступил в бой с 64-пушечным кораблем «Ретвизан» и в итоге выну­дил его спустить флаг. Как и «Венус», трофей был включен в состав русского флота под своим прежним названием, означавшим в переводе со шведского «Справедли­вость»
_____________________________________________________________________




Интересно что у нас широко известен бой черноморского брига Меркурий под командованием капитана Казаровского с турецкими линейными кораблями. А про балтийский "Меркурий" мало кто помнит - может от того, что Кроун шотландец?

[sasha a]

Да, неплохо.
А теперь бы сценарий написать и спонсора найти....