Тема только для взрослых (с матами).

Модераторы: Лемурий, Tibaren

Сообщение Analogopotom » 26 июл 2006, 16:37

Янус писал(а):Интересный автор, что тут говорить...
(Хотел сказать, "плодовитый на фантазии", но испугался параллелей). :twisted:


Этот автор первый стал изучать сексуальные аспекты русской литературы.
Вообще, хотелось бы узнать мнение знатоков класски (тех, что читал "Слово и Тело"), относительно глав "Секс "от Ставрогина". Порнософический комментарий к "отреченной" главе из романа "Бесы" и "АХУТОКОЦ-АХУМ. Опыт расшифровки сказки Корнея Чуковского о Мухе".
Аватара пользователя
Analogopotom
Администратор
Администратор
 
Сообщения: 4598
Зарегистрирован: 25 мар 2006, 00:21
Откуда: РСФСР

Сообщение edvins » 26 июл 2006, 18:01

Не понял а зачем приплели сюда слово:"хер".Это просто название буквы "х"в церковнославянском.Cуществовало выражение:"перечеркнуть хером",те крест накрест.
edvins
Фукидид
Фукидид
 
Сообщения: 2813
Зарегистрирован: 28 фев 2006, 21:06
Откуда: latvia

Сообщение Артемий » 26 июл 2006, 18:12

edvins писал(а):Не понял а зачем приплели сюда слово:"хер".Это просто название буквы "х"в церковнославянском.Cуществовало выражение:"перечеркнуть хером",те крест накрест.
Это, конечно, верно. Также буквой "хер" заменяли слово, начинающееся на эту букву. В результате, когда название буквы вышло из употребления, слово "хер" приобрело второе, нецензурное значение. То же сейчас происходит со словом "хрен".
Артемий
Геродот
Геродот
 
Сообщения: 993
Зарегистрирован: 02 апр 2005, 13:24
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение Analogopotom » 31 июл 2006, 23:22

Из книги «Злая лая матерная…» Научно-издательский центр «Ладомир», Москва. 2005г.

«Да еще, государь, друг другу лаются позорной лаею, отца и матери блудным позором, в род и в горло, бесстудною самою позорною нечистотою языки свои и души оскверняют».
Челобитная нижегородских священников царю. 1636 г.

«Так однажды, в марте 1756 года, происходило городское собрание. И вот на оном собрании купец Матвей Броунов обругал Кириллу Фатьянова сквернословно и многократно; а третий купец, Григорий Лбовский, якобы во унимание оного Броунова, сквернословными же словами говорил ему, чтобы он перестал».
Грязнов А.Ф. Ярославская Большая Мануфактура за время от 1722 по 1856 г.
Аватара пользователя
Analogopotom
Администратор
Администратор
 
Сообщения: 4598
Зарегистрирован: 25 мар 2006, 00:21
Откуда: РСФСР

Сообщение Analogopotom » 31 июл 2006, 23:23

А.Ю. Плуцер-Сарно
ЗАМЕТКИ О РУССКОМ МАТЕ

1. Охота на ведьм
Сквернословие в России уже много столетий подвергается всевозможным репрессиям. За ним охотились самые разные властные структуры. Мат воспринимается в России как язык клятв и проклятий, язык сакральный и одновременно кощунственный. Хотя в так называемой «реальности» это всего лишь небольшая группа просторечных слов.
И не случайно сейчас, весной 2003 года, в Думе готовится закон о языке, состоящий из целого множества утопических запретов. Хотя понятно, что запретить всё «неприличное» невозможно уже потому, что само «неприличие» является субъективным фактом «языка описания» или, лучше сказать, фактом нашего сознания. Невозможно указом изменить речевые стереотипы поведения миллионов людей. Нельзя изменить уже сложившийся комплекс нарративных компетенций и, в частности, фольклорные и литературные тексты.
Народ не будет безмолвствовать, народ матерился и будет материться. Потому что в репрессивно-патриархальном обществе без иллюзии мужского шовинистического языка не обойтись. То есть метафизически мат — это нечто, воспринимаемое как язык тоталитарной властности. В то же время мата как отдельного объекта, имеющего четкие границы, не существует. Кто-то причисляет к мату слова «х..» и «п…а», а для кого-то и «дырявый гон--н, штопанный сраными нитками», — жуткая непристойщина. Для кого-то «похерить» — матерное слово, хотя происходит оно от наименования буквы русского алфавита «хер», а не от современного названия мужского пениса. Для кого-то слово «БОЛЬШОЙ» — верх неприличности (это из Бродского). А выражения «японский бог», «йогурт пармалат», «ядрены пассатижи», «ешь твою мышь», «ёклыманджары», «ё-мое и ёлки-моталки» — это мат? А всем известный детский стишок «Елки-палки, / Лес густой, / Едет Ваня — / холостой!» — это тоже неприличие? А русские народные частушки? «Оттащу тебя за ноги / На обочину в кусты, / Не е..ть же на дороге / Королеву красоты!» «Матерность» — субъективное понятие. Заглянув в словарь Фасмера, нетрудно убедиться, что слово «х..» — это «производное» от слова «хвои». «Х..», с которым сражается Дума, — это по происхождению всего лишь «елочная иголка». Изначально это эвфемизм, вроде слов «банан», «огурец», «перец», «кукурузина» или «колбаса» (в значении «пенис»). А слово «м---а» по происхождению — однокоренное словам «манить», «манок», «приманка». Это всего лишь то, что «манит» человека. Здесь тоже изначально ничего неприличного как бы и нет. Можно открыть любой словарь древнерусского языка и убедиться, что слово «б---ь» означало всего лишь «ложь», «обман» и «пустословие». Церковные писатели употребляли его в своих сочинениях чуть ли не на каждой странице еще в конце XVIII века.
Если же мы запретим изучение непристойного, блокируем издание книг, посвященных, например, мату, то это всё равно как если бы мы в рамках борьбы с наркотиками запретили специалистам изучать саму проблему наркомании и, как следствие, запретили бы саму борьбу с наркотиками. Для того чтобы запретить употребление каких-то слов в каких-то ситуациях, нужно сначала изучить, описать, издать словарь этих слов. Чтобы сначала хотя бы понять, что же мы собираемся запрещать. В противном случае блюстители нравственности нападают просто на то, что им лично субъективно не по вкусу. Такова ситуация с Сорокиным. Но «непристойные» произведения, изобилующие матом, писали многие русские литераторы: Ломоносов, Сумароков, Елагин, Чулков, Олсуфьев, Барков, Пушкин, Вяземский, Лермонтов, Некрасов, Дружинин, Тургенев, Полежаев, Кузмин, Хармс, Маяковский, Есенин, Бунин, Шукшин, Бродский, Алешковский, Довлатов, Войнович, Ерофеев, Сорокин, Пригов, Кибиров, Волохов, Аксенов, Юрьенен, Губерман, Волчек, Пелевин, Пятигорский, Хвостенко, Немиров, Решетников, Степанцов... В.И. Ленин тоже употреблял... Матюгались русские цари, императоры, генеральные секретари и президенты. И, наконец, весь русский народ матюгался, матюгается и будет матюгаться. Так что если уж судить, то не Сорокина, а всю русскую литературу, в традициях которой он и работает. Лимонов был посажен прежде всего за то, что он написал и говорил, то есть отдувался за свою литературную позу, которая, кстати, также в значительной мере заимствована им из классической русской литературы. Старушку не убивал, но в дурных помыслах был изобличен.
Закон о непристойности может только усилить непристойность, подчеркнуть ее наличие. Неприлично как раз то, что запрещено. В XVIII веке в приличном обществе была запрещена демонстрация обнаженной женской щиколотки. В начале XX века непристойными считались женские колени. В 60-е девушек в узких джинсах не пускали в театр. А сейчас уже сплошь и рядом загорают топлес. Но по-прежнему что-то остается неприличным. Стоит разрешить свободный показ «интимного», и оно тут же утратит свою «интимность».
Каковы же стратегические последствия борьбы с непристойным? Непристойным в языке окажется всё, что подвергнется фактическому запрету. Тот, кто кричит о чистоте помыслов, и есть первый похабник. Сама борьба с «безнравственным» по своей сути непристойна.
Аватара пользователя
Analogopotom
Администратор
Администратор
 
Сообщения: 4598
Зарегистрирован: 25 мар 2006, 00:21
Откуда: РСФСР

Сообщение Analogopotom » 31 июл 2006, 23:27

2. Так что же такое мат?
Слово «мат» употребляется как рядовыми носителями языка, так и исследователями в совершенно различных значениях. Этимология слова «мат» может показаться достаточно прозрачной (ср.: мат, матюк, матное слово, крыть матом, ругать матом, орать (благим) матом, матерщина, материть, матерная брань, ругаться по-матерному, бранить по матери, мать поминать, матерями обкладывать и т. п.). Может показаться, что она восходит к индоевропейскому слову * mater в значении «мать», которое сохранилось в разных индоевропейских языках. Однако в специальных исследованиях предлагаются другие реконструкции. Так, например, Л.И. Скворцов пишет: «Буквальное значение слова "мат" — это "громкий голос, крик". В его основе лежит звукоподражание: непроизвольные выкрики "ма!", "мя!", то есть мычание, мяуканье, рев животных в период течки, брачных призывов и т. д. Получается, нравственный запрет лежит в самой этимологии слова!» (Скворцов Л.И. «Стихия слова: о русском мате)//Русский декамерон», М. 1993: 5—6). Такая этимология могла бы показаться наивной, если бы не восходила к концепции «Этимологического словаря славянских языков»: «<...> русск. мат, -а м. р. только в выражении: благим матом <...>, диал. мат, -а м. р. "громкий голос, крик"<...> матом в знач. нареч. "очень громко, сильно" <...>. Производное от глагола *matati (см.); родственно слову *таtoga (см.); <...> Русск. мат в выражении "кричать благим матом" <...> связывается с русск. диал. "матаситься" "кривляться, ломаться; (о животных) мотать головой" <...>, "матошить" "тревожить, беспокоить" <...> литер, "суматоха и мотать" <...>» (Трубачев Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд/Трубачев О.Н. (ред). М. Наука, 1993г. Вып.18: стр. 10—11); «*matoga во многих славянских языках значит "привидение, призрак, чудовище, страшилище, колдунья" (словен., слвц., пол. и др.) (Там же: 5); «Родственно праслав. *majati "махать" и т. п. (см.), *maxati(см.), *татiti(см.). И.-е. корень *та-, первоначально означавший, по-видимому, "давать знаки рукой, делать движения рукой", затем "манить" и "обманывать" <...>» (Трубачев 1990г Вып 17. стр. 236). Перенесение этой этимологии на слово «мат» в значении «непристойная матерная брань» нуждается в дополнительной аргументации, и, таким образом, точка зрения Л.И. Скворцова может показаться уязвимой. Но в любом случае в современном русском языке слова «матный», «матерный» и «материнский» воспринимаются как имеющие общий словообразовательный источник, и, в силу этого, слово «мат» в значении «громкий голос; крик» будет лишь омонимом слову «мат» в значении «обсценная брань». Во-первых, «матерным» (или, как еще говорят, «матным», «матюшным», «матюжным») уже много столетий именуют выражение «е---ь твою мать». Именно в этом смысле говорит о мате Б.А. Успенский (Успенский Б.А. Религиозно-мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии// Семантика русского мата в историческом освещении)//Semiotics and the History of Culture (In Honor of Jurij Lotman studies in Russian /UCLA Slavic Studies Ohio, 1988. Vol.17). Будучи гипертрофированно вариативным, оно одно генерирует целую область обсценной брани. Так, например, все эвфемистические образования, получаемые в современном языке в результате табу, налагаемого на упоминание «матери» в обеденном контексте, также могут восприниматься как «матерные» (запрет указывает на объект, создает фигуру умолчания): «ё- твою, Господи прости», «е---ь твою через семь пар потных портянок», «е---ь ту Люсю», «ё- твою ять», «е---ь-колотить», просто «е---ь!». К «матерной» брани в данном значении этого понятия могут быть отнесены также выражения, порожденные запретом на употребление в выражении («... твою мать») обеденных глаголов «е---ь, «е--ти», «е--и», «е-и-ь», «е-у-ь», «етить», «еть», когда обеденная лексика оказывается в целом табуирована: «мать-перемать», «мать твою налево», «мать твою через тульский самовар», просто «мать!». Естественно, к «матерщине» вплотную примыкают выражения, образующиеся в результате двойного табу сразу двух частей выражения (и слова «е---ь», и слова «мать»): «етитский бог», «японский городовой», «ёкарный бабай», «ёк-королёк», «йогурт-пармалат», «ядрёный корень», «ядрёны пассатижи», «ёж твою ять», «б---ь твою влево», «хлябь твою твердь», «любить-колотить», «ёлки-палки», «ё-мое», «ё-ка-лэ-мэ-нэ», «ёкалыманджары», «пес твою раздери», просто «ё!» и многие другие. Всё это не может не размывать границ понятия «матерной» брани.
В письменных текстах распространено также графическое эвфемизирование. Ср. у И. Бродского: «И тут я содрогнулся: Йети!» (Бродский И.А. Форма времени. Эридан, Минск 1992: 379). Более сложный случай: «Континентальная шушера от этого млеет, потому что — полемика, уё-моё...» (Бродский, стр. 353). Последний пример может быть интерпретирован и как результат вторичного эвфемизирования, и как результат вторичного дисфемизирования, нечто «застрявшее» между «ё-мое» и «х-ё-моё». В ситуации слабой табуированности «матерщины» всевозможные эвфемистические образования могут актуализировать свою экспрессивность, воспринимаясь порой как еще более изощренные риторические варианты «матерного» выражения. Хорошо иллюстрирует это предположение пример, уже использованный в другом контексте Б.А. Успенским: «Когда Л.Н. Толстой служил в артиллерии (в крымскую кампанию), он стремился "извести в батарее матерную ругань и увещевал солдат: «Ну к чему такие слова говорить, ведь ты этого не делал, что говоришь, просто, значит, бессмыслицу говоришь, ну скажи, например, елки тебе палки, эх ты, едондер пуп, эх ты, ерфиндер и т. п.». Солдаты поняли это по-своему: "Вот был у нас офицер, его сиятельство граф Толстой, вот уж матерщинник был, слова просто не скажет, так загибает, что и не выговоришь"» (Успенский 1988: 210 ).
Другие обсценные выражения, например «бл---н сын», тоже иногда воспринимаются как синонимичные основному матерному клише, как «матерные»: «Соотнесение матерной брани с матерью собеседника возникает... когда матерная формула превращается в прямое ругательство.., и когда, соответственно, выражение типа "бл---н сын " начинает восприниматься как матерщина...» (Там же 1988:246 ).
И, наконец, в собственно «матерном» выражении «е---ь твою мать» экспрессивный акцент может переноситься на слово «е---ь», и оно уже тоже воспринимается как «матерное слово». Распространенная характеристика «матерного» выражения как «трехэтажного» (то есть состоящего из трех элементов) в переносном смысле употребляется применительно к любому нагромождению брани в речи и также указывает на возможность существования еще одной точки зрения на понятие «мат». В этом последнем значении под «матом» понимается некое экспрессивное ядро обсценной лексики (и прежде всего — лексемы с корнем *е-> *бл---, *п---- и *x--). Подобный подход далеко не нов, что следует уже хотя бы из самого заглавия «Словаря Еблематико-энциклопедического татарских матерных слов и фраз...» (1865). С определенной точки зрения, экспрессивность собственно «матерщины» может интерпретироваться как производная от обсценного контекста, и, наоборот, в силу своей вариативности «матерная» идиоматика может восприниматься как порождающая обсценность в целом. Конечно, в таком понимании общеупотребительный термин «мат» условен, но если его взять в кавычки, то он может быть использован (в силу своей традиционности) для обозначения некоего условного «ядра» наиболее экспрессивной грубо-просторечной лексики.
Итак, под «матом» мы условно понимаем целый пласт экспрессивной обсценной лексики, однако мы не будем пытаться формулировать какие-либо объективные научные критерии ее отбора, поскольку мат — понятие условное, субъективное. Это вопрос восприятия тех или иных слов носителем языка. В лексикографической практике мы можем лишь задать списком некий набор корней, производные от которых будут включаться в тот или иной словарь. В «полевых» условиях мы можем констатировать, что одни носители языка считают, к примеру, слово «гондон» матерным, а другие — нет. Тем не менее мы можем констатировать, что при проведенных опросах рядовые носители языка называют среди матерных слов следующие (указаны только непроизводные): 1) «е---ь»; 2) «б---ь»; 3) «х—«; 4) «п---а»; 5) «м--е»; 6) «м--да»; 7) «е-да»; 8 ) «сиповка»; 9) «секиль» («сикель»); 10) «поц»; 11) «молофья» («малафья»); 12) «д—чить»; 13) «за—па»; 14) «минжа»; 15) «пи—р»;16) «курва»; 17) «сперма»; 18 ) «гондон» («гандон»); 19) «менстра»; 20) «хер»; 21) «куна»; 22) «сс--ь»; 23) «ср--ь»; 24) «бз---ь»; 25) «пер---ь»; 26) «дрис---ь»; 27) «г--но»; 28 ) «ж--а»; 29) «целка»; 30) «королёвка» («королек»); 31) «трахать»; 32) «харить»; 33) «минет»; 34) «жрать»; 35) «блевать» и др.
Однако чаще всего в качестве «матерных» называются первые 7 лексем и/или их производные. При этом само выражение «е---ь твою мать» в качестве «матерного» называется редко. Как показывают опросы, современный носитель языка понимает под «матом» всю обеденную лексику (а не фразеологию). При таком явно расширенном толковании понятие «мат» практически совпадает с понятием «обсценная лексика». Однако состав обеденной лексики неоднороден, она образует, как минимум, две «автономные» группы. Первая, которую можно было бы условно определить как собственно «мат», — это конечно же лексика, связанная с сексуальной деятельностью человека. Вторая — связанная с другой, не менее важной функцией телесного низа — дефекацией (№ 22—28 ). Эти две группы лексем способны, как это ни странно, образовывать местословные синонимические ряды, обозначающие одни и те же понятия: х--/сс--а — «пенис»; е----ник/ перд---ник и е---о/пер--ло — «лицо; рот»; изму--ться/изгов--ться — «утратить свои положительные качества и актуализировать отрицательные»; вх--чить/впердолить/ зап----чить/ запер--чить и зах--чить — «совершить сексуальный контакт»; ох--ть/обоср-ться — «испытать чувство, какое вызывает в человеке новая и неожиданная информация, воспринимаемая как несоответствующая действительности»-, «испытать приятное чувство, какое вызывает в человеке что-л. положительное, приятное для него»; «испытать неприятное чувство, оказавшись в ситуации, воспринимаемой человеком в качестве опасной»; «испытать неприятное чувство, какое бывает, когда человек выполнял трудную работу до тех пор, пока не израсходовал все силы и не утратил способность дальше выполнять эту работу»; х--плёт/пердоплёт — «человек, так часто и подолгу совершающий акт устного общения, что окружающие воспринимают это отрицательно»; м---ло/пер--ло — «неприятный человек»; выб--док/высирок— «неприятный человек»; х--чить/пер--чить — «совершать сексуальный контакт»; «наносить удары кому-л.»; «перемещаться в пространстве»; п---глот/г---жор — «неприятный человек» и многие другие.
В самом деле, эти две группы слов обладают разной степенью экспрессии, разной системой табу, имеют разную стилистическую окраску. В словарях они должны сопровождаться разными стилистическими пометами, что, в свою очередь, требует их терминологического разделения. Последнюю группу лексем (№ 22—28 ) вместе со всеми их производными можно было бы условно определить как обеденную лексику в широком понимании и снабжать в словарях пометой «обе». Этот термин вполне традиционен. «Матом» условно (но вполне традиционно для разговорной речи) можно именовать наиболее экспрессивное ядро непристойной лексики (№ 1—12). Действительно, обычно рядовой носитель языка именует «матерной» лексикой наиболее непристойную лексику, связанную с сексуальной сферой. Здесь и далее мы будем условно пользоваться выражениями «мат», «матерная лексика» и «матерная фразеология» именно в указанном значении. В то же время за пределы объекта «матерная лексика» должны быть выведены все литературные и разговорные синонимы-эвфемизмы (сохраняющие свои основные, литературные значения), даже такие экспрессивные, как слово «яйца»). Конечно, граница в данном случае чрезвычайно зыбка и условна, но существование в литературном языке сочетаний типа «залупить яйцо» (т. е. «очистить яйцо от скорлупы») однозначно говорит нам о невозможности рассмотрения подобных лексем в качестве обсценных, несмотря на наличие у таких слов не только литературных, но и неприличных значений. С «матом» нельзя смешивать и арготизмы. Одних только воровских арготизмов со значением «проститутка» в русском языке десятки: «алюра», «амара», «баруха», «бедка», «бикса», «бланкетка», «лакшовка», «лярва», «мара», «маресса», «маруха», «профура», «профуратка», «профурсетка», «псира», «тына», «флика», «фоска», «фура», «хабара», «хавыра», «хавырка», «хлына», «хмара», «хуна», «шалава», «шкирла», «шкица», «шмара», «шмоха» и т. д. Все-таки под «матерной» лексикой принято подразумевать общеупотребительную лексику (точнее, общеизвестную, — большинство людей ею обычно не пользуется, но знает). Наконец, чтобы провести границу между «матерной» лексикой и остальными обсценными словами, семантически близкими к «мату», нельзя упускать из виду исключительную речевую частотность и словообразовательную активность слов № 1—7. Полевые записи показывают, что эти первые семь корней образуют несколько тысяч производных (в словаре Драймонда и Перкинса таких производных лексем немногим более трехсот), в то время как все остальные обсценные лексемы вместе взятые — лишь несколько сотен производных. Благодаря своей «местоименности» и «местоглагольности» «матерная» лексика оказывается способной заменять не только любое слово, но даже выполнять «местоязыковую» функцию в целом, как бы примеряя маску социолекта (жаргона). Факт употребления «мата» в функции интерпрофессионального квазижаргона общеизвестен. Его хорошо иллюстрирует следующий пример: «— Ну-ка, въ--ачь сюда эту х--вину! А теперь е--и сверху и закрепи ее на х--! — говорил русский бригадир строителей Петеру, что в переводе на любой нормальный язык должно было означать: "Ну-ка, вставь сюда эту деталь! А теперь ударь ее сверху и плотно закрепи!"» (Кунин В.В. Русские на Мариенплац: (Рождественный роман в 26 частях) СПб.: Новый Геликон, 1994г. стр. 124). «Мат» представляет собой уникальный материал для языковых игр, занимая при этом совершенно особое место в структуре языка в целом. «Мат» способен порождать чуть ли не бесконечное количество дисфемизмов, «обсценитизируя» любое литературное слово: «На столике у них маслице да фуяслице, плащи на крючках покачиваются, чемоданчики в чехолках. Едут мимо жизни, семафоры зеленые...» (Солженицын А.И. Один день Ивана Денисовича// Новый мир, 1962г, № 11 стр. 41). «Фуяслице» (традиционная эвфемистическая замена «х» на «ф») не только может выступать в роли «пародийного» дисфемизма по отношению к «маслицу», но в данном случае вообще означает все продукты питания, находящиеся на «столике» (своеобразное «etc.»). В своей жаргонной ипостаси «мат» способен охватывать весь предметный мир вполне благопристойного быта. В таком контексте любое выражение, например «пуп земли», приобретает известную эвфемистичность. Эту особенность «мата» очень тонко подметил еще И.А. Бродский: «Матерились так часто, что обыкновенное слово, вроде "самолет", прозвучало бы в их речи для прохожего как нечто исключительно похабное <...>» (Бродский 1992: 322). То же свойство языка очень красиво определено М.Л. Гаспаровым: «Автор доводит текст до такого градуса, что простое слово "большой" ощущается как жуткая непристойность» (Гаспаров М.Л. Классическая филология и цензура нравов// Лит. Обозр. 1991г. № 11, стр. 4). С этой точки зрения литературный язык может восприниматься чуть ли не как составная часть обсценного жаргона — как его «подтекст» или, наоборот, как некое грандиозное эвфемистическое образование. Нейтральные слова загружаются обсценными значениями. При подготовке словаря русских эвфемизмов нам удалось зафиксировать одних только эвфемизмов со значением «пенис» более семисот.
Итак, выделять «мат» можно лишь условно как некий набор экспрессивных лексем, обозначающих половые органы или процесс совокупления. Причем слово «б---ь» стоит особняком в этом ряду, поскольку обладает меньшей экспрессивностью, не так строго табуировано, не так давно стало окончательно непристойным и т. д., но поскольку всеми без исключения информантами оно упоминается среди «матерных» слов, то может тоже условно рассматриваться как непристойное. В 20-м столетии слова «ел-а» и «м--да» в значительной степени утратили свою обсценность, но, как показывают тысячи дошедших до нас фольклорных и рукописных анонимных обсценных текстов позапрошлого столетия, они были одними из самых частотных обеденных слов. Лишь по традиции все эти лексемы и все их производные можно именовать «матерными».
Последний раз редактировалось Analogopotom 31 июл 2006, 23:36, всего редактировалось 1 раз.
Аватара пользователя
Analogopotom
Администратор
Администратор
 
Сообщения: 4598
Зарегистрирован: 25 мар 2006, 00:21
Откуда: РСФСР

Сообщение Analogopotom » 31 июл 2006, 23:30

По сути, любое определение такого условного понятия, как «мат», сведется к тому, что «мат» — это то, что мы называем «матом», то, что воспринимается нами как «мат». Перед собой мы ставили задачу лишь попытаться условно определить границы объекта, то есть дать некоторые разъяснения, почему мы условно проводим эту границу так, а не иначе. Но основные непроизводные «матерные» лексемы исследователь всё равно вынужден в рабочем порядке задавать просто списком.

3. Освящение непристойного
За последние три десятилетия издателями было выпущено более десятка словарей обсценной лексики. Их качество говорит о том, что эта область языка по-прежнему остается вне поля зрения профессиональных лексикографов. Сделаны они, как правило, дилетантами с целью удовлетворения вполне естественной потребности напечатать «непечатное», употребить «непотребное». Это «лубочные» издания, рассчитанные на читателя, который вертит книжку в руках, тычет в неприличное слово пальцем и хихикает, читателя, который приравнивает включение непристойного слова в словарь к самому акту сквернословия, к его кодификации и забавляется, таким образом, освящением непристойного. Такие книги имеют более общего с порнографией, нежели с лексикографией.
Аватара пользователя
Analogopotom
Администратор
Администратор
 
Сообщения: 4598
Зарегистрирован: 25 мар 2006, 00:21
Откуда: РСФСР

Сообщение Сабина » 29 авг 2006, 17:43

"избушка на курьих ножках — это метафора влагалища; "

Да уж... вообще-то идёт от воздушного захоронения... но у кого что болит, тот о том и говорит :lol:
Аватара пользователя
Сабина
Геродот
Геродот
 
Сообщения: 1402
Зарегистрирован: 06 окт 2004, 23:13
Откуда: Рига

Сообщение Lusor » 29 авг 2006, 23:59

Сабина писал(а):"избушка на курьих ножках — это метафора влагалища; "

Да уж... вообще-то идёт от воздушного захоронения... но у кого что болит, тот о том и говорит :lol:


Вот как! А я был свято уверен, что упомянутая избушка - самый обычный гробик... 8)
Nil nimium studeo quisquis tibi velle placere!
Аватара пользователя
Lusor
la-wa-ge-ta (лавагет-администратор)
la-wa-ge-ta (лавагет-администратор)
 
Сообщения: 1444
Зарегистрирован: 26 окт 2004, 00:02
Откуда: г. Королев

Сообщение Кассивелан » 13 сен 2006, 14:02

А если приплести сюда Фрейда - то получается, что Золушка - не такой уж невинный персонаж из детских сказок, а самая настоящая б...дь.
Туфелька - это явный и бесстыжий намек. :twisted:
:lol: :lol: :lol:
VAE VICTIS !
Аватара пользователя
Кассивелан
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 425
Зарегистрирован: 12 авг 2005, 21:49
Откуда: Айриана Ваэджа

Сообщение Младший » 13 сен 2006, 14:12

Кассивелан писал(а):А если приплести сюда Фрейда - то получается, что Золушка - не такой уж невинный персонаж из детских сказок, а самая настоящая б...


Между прочим, "Сказки матушки Гусыни" Шарля Перро перепаханы французскими психоаналитиками (в первую очередь фрейдистами, разумеется) вдоль и поперек. Совершенно серьёзно. Особенно "Красной шапочке" досталось: ярко выраженный комплекс Электры... :roll:
Eala Earendil engla beorntast
Ofer Middengeard monnum sended
Аватара пользователя
Младший
Геродот
Геродот
 
Сообщения: 1168
Зарегистрирован: 14 июл 2005, 03:48
Откуда: Владивосток

Сообщение Сабина » 13 сен 2006, 23:13

По Эрику Берну всё не так похабно выходит. Есть у него сказка о Красной Шапочке, есть о Розовой.
Аватара пользователя
Сабина
Геродот
Геродот
 
Сообщения: 1402
Зарегистрирован: 06 окт 2004, 23:13
Откуда: Рига

Сообщение Гиви Чрелашвили » 14 сен 2006, 01:38

Тема интересная.
Вот только поскольку она в рубрике "Вопросы языкознания", то не худо было бы начать с основ, т.е., с русского языка.
Вот смотрю я на заглавие темы и вижу:

"Тема только для взрослых (с матами)."

LeGioner, понимаете ли в чем дело...
Если вы говорите о шахматном мате, вы вполне можете употребить множественное число.
Например, "он умудрился в трех партиях получить три мата".
Или если вы говорите о спортивном мате, то же самое:
"Он упал на маты".
Но "мат" в том смысле, в котором вы его употребляете, в русском языке множественного числа не имеет.
Видите ли, в русском языке есть не только существительные, которые не имеют единственного числа, но есть еще и такие, которые не имеют множественного. К ним относится некий комплекс обобществляющих существительных, таких, как "нега", "смысл" и т.д.
Ну, не скажите же вы, допустим, "есть много разных смыслов у такого поступка".
Так вот, существительное "мат" в смысле "нецензурная брань" может быть только в единственном числе, даже если вы говорите о мате нескольких разных языков.
А во всех других "смыслах" вы можете ставить это существительное во множественное число сколько вам будет угодно.
Аватара пользователя
Гиви Чрелашвили
Фукидид
Фукидид
 
Сообщения: 2399
Зарегистрирован: 05 дек 2005, 21:22
Откуда: Филадельфия

Сообщение Analogopotom » 14 сен 2006, 16:16

Анализ эротических элементов в поэме А.С. Пушкина "Руслан и Людмила"

http://gerodot.ru/viewtopic.php?p=38419#38419
Изображение
Аватара пользователя
Analogopotom
Администратор
Администратор
 
Сообщения: 4598
Зарегистрирован: 25 мар 2006, 00:21
Откуда: РСФСР

Сообщение Nart » 15 янв 2007, 21:34

tmt писал(а):
LeGioner писал(а):
tmt писал(а):так вот в древнегрузинском бози значил - красивая женщина - ну прямо комплимент! а сеичас? :lol:


Раз красивая - то ее очень многие хотели, вероятно отсюда пошла флуктуация смысла...


Скорее всего так... Может и с русским словами так же? Их первоначальный смысл наверно был другой?

Есть такие примеры. Ну вот знаменитое "б**дь" означало:
1. болтун, пустомеля
2. ложь, неправда, обман, в переносном смысле идолопоклонство, еретичество.
____________________________
Исаев М. А. Толковый словарь древнерусских юридических терминов, страница 17. Издательство Спарк, Москва, 2001 год.
Аватара пользователя
Nart
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 664
Зарегистрирован: 09 янв 2007, 20:21

Пред.След.

Вернуться в Вопросы языкознания

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 9