Рыцарство

[thor]

Все так,год возникновения рыцарства считается 1095-й.

И что же стряслось в 1095 году?

Первое посвящение в рыцарей Христа папой Урбаном Вторым.

Да что Ви г'ъоворите! И какое, с позволения сказать, отношение "Рыцари Христа" имели к рыцарям, если самого термина, уважаемый вы наш знаток рыцарства, тогда ишшо не было?

[edvins]

Чтобы рейтар стал шевалье,то для этого ему требовалось пройти ряд формальностей.Обряд посвящения и тд,соблюдать кодекс чести.

[thor]

Типо "рейтар" был уже в конце XI в.? Срочно учить матчасть, рвно как и по остальным вопросам...

[edvins]

Можно тяжеловооруженного всадника назвать и по другому,только по моему в великомогучем употребляют этот термин.А так уясняю вам разницу между рыцарем и просто тяжелокавалеристом.

[thor]

Еще раз повторяю - учите матчасть! И серьезным образом! Между тяжеловооруженным всадником и рыцарем - дистанция не просто огромного, а очень огромного размера...
P.S. А в великом и могучем для обозначения тяжеловооруженного всадника используется много-много слов, в которых есть даже для вас знакомые букаффки...

[edvins]

Матчасть:

CHRISTIANITY AND THE CRUDASES



The early Middle Ages had been a chaotic time in Europe. However, the 11th century began a long period of renewed stability. Commerce and trade revived, and new towns and cities sprang up throughout the continent. In this comparatively peaceful climate, the Church tried to curb the warlike spirit of the feudal nobility.


In the 11th century, for instance, Church councils met throughout Europe and adopted the programs known as the Peace of God and the Truce of God. The Peace of God forbade knights from attacking peasants, women, priests, and merchants, while the Truce of God prohibited battle on Sundays and holy days. Although the Church lacked the power to enforce them, the Peace of God and the Truce of God reveal the emergence of new values that questioned the wholesale warfare in Western Europe typical of the 9th and 10th centuries.


Christianity also influenced chivalry through the Crusades. The Crusades were military expeditions undertaken by Christian knights to recapture from Muslim control the holy places of pilgrimage in Palestine, or the Holy Land. Although many knights enlisted in search of financial gain, military glory, and adventure, many were also moved by genuine religious enthusiasm. This enthusiasm was reflected in the founding of the military religious orders-the Knights Templar, the Teutonic Knights, and the Hospitalers. The members of these orders took religious vows and shared a common vision of recapturing the Holy Land for Christianity. They believed that knighthood could be a holy form of life when used for Christian purposes. These ordershelped infuse chivalry with religious idealism.

[thor]

Че за х---ня? Еще раз - учите матчасть настоящим образом, и не из "енота", а по работам серьезных историков и первоисточникам!
P.S. Кстати, в приведенном в отрывке нет ничего про 1095 г.

[edvins]

Че за х---ня? Еще раз - учите матчасть настоящим образом, и не из "енота", а по работам серьезных историков и первоисточникам!
P.S. Кстати, в приведенном в отрывке нет ничего про 1095 г.

В моем понимании рыцарство оформилось когда появились рыцарские кодексы.Окончательно это было закреплено при воззвании папы Урбана Второго в 1095 году с призывом об освобождении Иерусалима.А что в вашей подшивке журнала *Одессит*за 2004 год есть этому противоречия?

[edvins]

Че за х---ня? Еще раз - учите матчасть настоящим образом, и не из "енота", а по работам серьезных историков и первоисточникам!
P.S. Кстати, в приведенном в отрывке нет ничего про 1095 г.

А может быть вам прислать что-нибудь из матчасти?

http://www.jump.co.za/product/the-histo ... 389245.htm

[thor]

Ну опять двадцать пять... Нет, воистину, имеющий уши да услышит...

[thor]

Попытаемся подвести, прежде чем продолжать дискутировать дальше, некоторый промежуточный итог предыдущих разговоров о рыцарстве.
«Если попытаться представить средневековое военное дело в виде некоего обобщающего образа, яркого, четкого и вместе с тем занимающего в военной элите доминирующие позиции, то им обязательно будет конный воин в доспехах…» – писал Э. Эйтон (Medieval Warfare. History. Oxford, 1999. Р. 186). С чем это связано, и вообще, почему Средневековье ассоциируется, помимо всего прочего и, быть может, в первую очередь, именно с рыцарством – на наш взгляд, ответ на этот вопрос дал Й. Хейзинга в своей «Осени Средневековья», когда написал 90 лет назад: «Когда к концу XVIII столетия средневековые формы культуры стали рассматриваться как своего рода новые жизненные ценности, другими словами, с наступлением эпохи Романтизма, в Средневековье прежде всего обратили внимание на рыцарство. Ранние романтики были склонны, не обинуясь, отождествлять Средневековье с эпохой рыцарства. В первую очередь они видели там развевающиеся плюмажи…» (Хейзинга Й. Осень Средневековья. М., 2002. С. 71). Романтизм в поисках новых идеалов взамен опороченных эксцессами времен Великой Французской революции «Свободы, равенства, братства» обратился к Средневековью и именно в рыцарстве, в его идеалах увидел то, что искал, ибо, по меткому замечанию Хейзинги, «аристократические формы жизненного уклада продолжали оказывать господствующее воздействие на общество еще долгое время после того, как сама аристократия утратила свое первенствующее положение в качестве социальной структуры» (Там же. С. 72).

[thor]

Однако кем был этот конный воин, символ Средневековья? Что представляло из себя это рыцарство, оказавшее столь глубокое и непреходяще воздействие на европейскую и вместе с ней мировую культуру? Над ответом на этот вопрос уже не одно десятилетие работают многие историки, перечисление которых займет не мало места и, по большому счету, для нашей цели это не имеет смысла – все равно нам не сравниться с ними, да и историография проблемы – предмет отдельной, и немалой, монографии. Однако попытаться обобщить некоторые общие итоги этой деятельности все же стоит и для начала мы попытаемся разобраться с тем, что такое «рыцарство», как можно определить суть этого термина, как определяется «рыцарство» в новейших словарях?
Сразу скажем – точного определения того, что есть «рыцарь» и «рыцарство», в последних работах специалистов нет. Для того, чтобы показать это, для начала обратимся к отечественному «Словарю средневековой культуры» (М., 2007). С.И. Лучицкая в небольшом вступлении к статье «Рыцарство» писала, что «Рыцарство – сложное и многоплановое понятие. Слово «рыцарь» (лат. Miles, caballarius, фр. chevalier, англ. knight, ит. сavaliere) нередко буквально значило «всадник», но рыцарство – это не «кавалерия». «Рыцарями» называли благородных сеньоров, однако рыцарство не может быть отождествлено со знатью и сеньорами. Наконец – и, возможно, в первую очередь, с понятием рыцарства связывается определенная этическая модель, различные элементы которой стали результатом взаимодействия церковной и аристократической культур. С этой точки зрения рыцарство в той же мере социально-политический институт, в какой – социокультурная фикция, и подлежит рассмотрению в двух аспектах – как часть реального и как часть воображаемого мира средневековья…» (С. 431). Дж.А. Вагнер, составитель «Энциклопедии Столетней войны» (Вестпорт-Лондон, 2006), которая предназначалась, по его словам, «преимущественно для студентов и неспециалистов, кто интересуется, этим периодом европейской истории, но имеет при этом слабую подготовку» (С. хxiii), отмечал, что «… «рыцарство» – комплексный термин, в равной степени описывающий как класс рыцарей – вооруженных всадников в доспехах, так и устанавливающий ценности, качества и манеры, что существовали между XI и XV столетиями в качестве некоего интернационального, узнаваемого повсеместно «кода», руководившего поведением тех, кто принадлежал или стремился влиться в ряды европейской аристократии – конных воинов…» (С. 97). В другой энциклопедии, содержащей информацию о Крестовых походах («The Crusades. An Encyclopedia». Vol I-III. Oxford, 2006), дается следующее краткое определение нашего объекта: «Термин «рыцарство» включает в себя сумму идей и качеств, присущих рыцарям, что сыграли центральную роль в крестовом движении» (Т. 1. С. 244). В еще одной энциклопедии, «The Ages of Wars of Religions, 1000-1650» (Лондон-Вестпорт, 2006) относительно «рыцарства» было сказано следующее: «Рыцарство – это средневековый институт и традиция, имевшие военный, социальный и религиозный аспекты. Военный аспект «рыцарства» был связан с понятием «рыцарь» (последний определялся в данном издании как «доспешный конный благородный воин, обладавший особыми или практически исключительными правами использовать силу и составлявший ядро любой средневековой армии на поле боя (Т. I. С. 502) – Thor). Точнее, это был своего род аристократический кодекс ведения войны, связанный с использованием таранного удара конных копейщиков. Социальный статус рыцарства как благородного сословия был связан с религиозной его функцией, и его военная функция освящалась религиозной церемонией принесением клятвы и посвящением в рыцари… Во время этой церемонии рыцарь приносил торжественный обет, что его меч, освященный Церковью, будет использовать в соответствии с его новым социальным и военным статусом…» (Т. I. С. 153).

[thor]

Обратимся теперь к определениям, что давались «рыцарству» и «рыцарям» в академических изданиях. В отечественной «Истории Европы» (судя по всему, увы, безвременно скончавшейся, а как все хорошо начиналось – Тhor) отмечалось, в частности, что на западе Европы «…в XI – XIII вв. происходила консолидация сословия светских феодалов. Она находила свое внешнее выражение в том, что термин рыцарь – воин (miles), которым ранее обозначались только представители низшего слоя феодалов, теперь переносился на все их слои и становился синонимом знатности, благородства – в противовес нижестоящим – крестьянству, горожанам. В то же время это обозначение светской знати противопоставляло ее как сословие воинов церковным феодалам. Сохранялось, однако, и прежнее, более узкое, значение этого термина для обозначения низших слоев класса феодалов». Е.В. Гутнова, автор этого раздела «Истории Европы», отмечала, что «рыцарь» в рассматриваемый период – это прежде всего воин, и воин благородный (и тем не менее подчеркивает, что старое прочтение термина miles все еще сохраняет свою силу). Вместе с тем она далее указывала, что новое осмысление термина miles было связано, с одной стороны, с удорожанием рыцарского снаряжения, а с другой стороны – с ростом сословного самосознания, посредством которого они стремились «…непроходимой гранью отделить себя от «подлых», неблагородных мужиков…» (История Европы. Т. 2. М., 1992. С. 2666-267).
В «Кембриджской истории Средневековья» Жан Флори, немало времени и усилий уделивший изучению феномена рыцарства, касаясь эволюции содержания термина «milites» применительно к XI в., отмечал, что «латинские источники XI в. применяли его синоним термина «солдат» вне зависимости от того, какой вид или тип борьбы использовался, и для обозначения службы, военной или нет... В конкретном случае с воинами этот термин, их обозначавший (milites), отражал скорее их особый социальный статус, однако не привилегированный ранг, или даже способность сражаться конным или пешим….» (New Cambridge Medieval History. Т. IV. Cambridge, 2008. Р. 149). Однако уже в конце столетия, с началом эпохи Крестовых походов латинские хроникеры начинают, отмечал он, противопоставлять настоящих, конных, воинов-milites пехотинцам-pedites, ибо «…настоящие воины должны быть конными…» (Ibid. S. 149). Западноевропейские нелатинские источники, продолжал далее свою мысль Флори, отражали примерно такую же эволюцию термина, особенно ускорившуюся в XII столетии: «Рыцарство теперь рассматривалось как состоявшаяся и четко определяемая группа профессионалов, но пока еще не социальная группа или каста. Этот процесс, тем не менее, шел полным ходом и XII век стал временем становления рыцарства как класса, который все более и более приобретал аристократическую окраску и тенденцию к слиянию, по меньшей мере в ряде регионов, со знатью в ее военной и светской ипостасях. Его социальный подъем сопровождался становлением соответствующей идейной составляющей и медленным формированием специфической этики, которую обычно именуют рыцарским идеалом…» (Ibidem. P. 150). В результате к концу XII в., по мнению Ж. Флори, рыцарство как один из классических средневековых «ordo», без которых немыслимо существование средневекового общества, уже состоялось. На это ушло, по его мнению, примерно полтора столетия, заполненных серьезными переменами в политической, социальной и технической сферах. Эти перемены «…создали или ускорили тенденцию к формированию рыцарства как сословия, осознающего свою значимость и создающего свою идеологию…» (Ibidem. P. 150).

[thor]

Теперь посмотрим, какое определение давали «рыцарству» и «рыцарям» те авторы, что так или иначе занимались этой проблемой. М. Блок в своем ставшем классическим труде «Феодальное общество» писал, что «…на протяжении первого этапа феодализма рыцарем-шевалье называли либо действительно всадника (le cheval по-французски лошадь, а шевалье – всадник), либо того, кого лично обязывали таковым быть. Так называли тех, кто сражался на лошади в полном вооружении. Так называли тех, кому, пожаловав феод, вменяли в обязанность явиться на лошади в полном вооружении…». Однако по завершению этого этапа, в XII в., «…по мере того, как рыцарство все более четко осознавало себя как особую социальную группу, отделяясь от общей массы «невооруженных» и ставя себя выше ее», писал историк, «…для того, чтобы называться рыцарем, мало стало обладания феодом, а тем более, причастности к такой условной категории, как особый образ жизни». В результате осознания рыцарством своего нового социального статуса появляется на свет обряд посвящения, символизировавшего изменение местоположения рыцарства в социальной иерархии: «Обряды, ритуалы, формальности способствовали тому, что перемена осознавалась и чувствовалась особенно остро». И далее М. Блок подчеркивает, что, поскольку «сообщество посвященных рыцарей представляло собой «порядок» (то самое «ordo» – Thor),… сообщество упорядоченное, строго ограниченное, совершенное…», то соответствующим образом изменяется и фразеология – «…с этих пор уже не «делают» («fait») рыцаря, его «размещают» («ordonne») среди ему подобных…» (Блок М. Феодальное общество. М., 2003. С. 306-307).

[thor]

М. Кин отмечал, что термин «рыцарство» расшифровать точно практически невозможно – «…то есть, можно, конечно, трактовать данное понятие в разумно узких пределах, ограниченных значением слова «рыцарь» или, по-французски, chevalier (шевалье): это слово обозначает мужчину, аристократа и чаще всего отпрыска знатного рода, способного с случае призыва на службу полностью экипировать себя, то есть обзавестись боевым конем и такими оружием и доспехами, какие следует иметь в тяжелой кавалерии, а также – прошедшего определенный обряд «посвящения», который и делает его собственно «рыцарем»…». Но вместе с тем английский историк вполне резонно указывал, что «абстрактное понятие, выраженное английским словом «chivalry», («рыцарство»), производным от французского chevalier («рыцарь», а буквально «всадник»), так просто классифицировать невозможно…» и в итоге констатировал, что термин «рыцарство» «…имеет значение, скорее, общее, нежели точное» (Кин М. Рыцарство. М., 2000. С. 8-9). Потому М. Кин, проанализировав средневековые источники, полагал, что «…рыцарство – как оно описано в средневековых трактатах – это определенный образ жизни, в котором мы можем различить три основных аспекта: военный, аристократический и религиозный…» (там же. С. 35).
Упоминавшийся выше Ж. Флори в своей работе «Повседневная жизнь рыцарей в средние века» (дурацкое название, скажем прямо, целиком и полностью лежащее на совести переводчика и редакции «Молодой гвардии». В оригинале оно звучит совершенно иначе – «Chevaliers et chevalerie au Moyen Age». Сравните сами адекватность перевода – Thor) точно также, как и М. Кин, отмечал, что реальный образ рыцаря и рыцарства весьма далек от того, что сложился в нашем сознании. «…Само слово «рыцарь», – писал он, имеет не одно значение. Первоначально оно указывает, очевидно, на воина всадника. Но рыцарство – это далеко не только кавалерия. Очень рано этот термин прилагается к воину весьма почтенного социального статуса, но дворянским титулом становится все же много позднее. Рыцарство, в самом деле, связано с дворянством, но, как бы то ни было, эти категории вовсе не синонимичны. Наконец, рыцарь – носитель особой этики, различные аспекты которой выступают в разные эпохи с различной степенью интенсивности…». По мнению Ж. Флори, рыцарский идеал складывался на протяжении определенного времени под воздействием двух начал, церковного, религиозного, и светского, аристократического и «…именно взаимодействие этих двух полюсов, церковного и аристократического, дало солдату, каким и был первоначально рыцарь, профессиональную деонтологию, общественное достоинство и многогранный идеал…». Однако это же идеал заслонил от нас, указывал историк, ту действительную реальность, настоящих рыцаря и рыцарство как феномены Средневековья во всем их многообразии (Флори Ж. Повседневная жизнь рыцарей в средние века. М., 2000. С. 6-7).