thor » 16 фев 2009, 08:23
Обратимся теперь к определениям, что давались «рыцарству» и «рыцарям» в академических изданиях. В отечественной «Истории Европы» (судя по всему, увы, безвременно скончавшейся, а как все хорошо начиналось – Тhor) отмечалось, в частности, что на западе Европы «…в XI – XIII вв. происходила консолидация сословия светских феодалов. Она находила свое внешнее выражение в том, что термин рыцарь – воин (miles), которым ранее обозначались только представители низшего слоя феодалов, теперь переносился на все их слои и становился синонимом знатности, благородства – в противовес нижестоящим – крестьянству, горожанам. В то же время это обозначение светской знати противопоставляло ее как сословие воинов церковным феодалам. Сохранялось, однако, и прежнее, более узкое, значение этого термина для обозначения низших слоев класса феодалов». Е.В. Гутнова, автор этого раздела «Истории Европы», отмечала, что «рыцарь» в рассматриваемый период – это прежде всего воин, и воин благородный (и тем не менее подчеркивает, что старое прочтение термина miles все еще сохраняет свою силу). Вместе с тем она далее указывала, что новое осмысление термина miles было связано, с одной стороны, с удорожанием рыцарского снаряжения, а с другой стороны – с ростом сословного самосознания, посредством которого они стремились «…непроходимой гранью отделить себя от «подлых», неблагородных мужиков…» (История Европы. Т. 2. М., 1992. С. 2666-267).
В «Кембриджской истории Средневековья» Жан Флори, немало времени и усилий уделивший изучению феномена рыцарства, касаясь эволюции содержания термина «milites» применительно к XI в., отмечал, что «латинские источники XI в. применяли его синоним термина «солдат» вне зависимости от того, какой вид или тип борьбы использовался, и для обозначения службы, военной или нет... В конкретном случае с воинами этот термин, их обозначавший (milites), отражал скорее их особый социальный статус, однако не привилегированный ранг, или даже способность сражаться конным или пешим….» (New Cambridge Medieval History. Т. IV. Cambridge, 2008. Р. 149). Однако уже в конце столетия, с началом эпохи Крестовых походов латинские хроникеры начинают, отмечал он, противопоставлять настоящих, конных, воинов-milites пехотинцам-pedites, ибо «…настоящие воины должны быть конными…» (Ibid. S. 149). Западноевропейские нелатинские источники, продолжал далее свою мысль Флори, отражали примерно такую же эволюцию термина, особенно ускорившуюся в XII столетии: «Рыцарство теперь рассматривалось как состоявшаяся и четко определяемая группа профессионалов, но пока еще не социальная группа или каста. Этот процесс, тем не менее, шел полным ходом и XII век стал временем становления рыцарства как класса, который все более и более приобретал аристократическую окраску и тенденцию к слиянию, по меньшей мере в ряде регионов, со знатью в ее военной и светской ипостасях. Его социальный подъем сопровождался становлением соответствующей идейной составляющей и медленным формированием специфической этики, которую обычно именуют рыцарским идеалом…» (Ibidem. P. 150). В результате к концу XII в., по мнению Ж. Флори, рыцарство как один из классических средневековых «ordo», без которых немыслимо существование средневекового общества, уже состоялось. На это ушло, по его мнению, примерно полтора столетия, заполненных серьезными переменами в политической, социальной и технической сферах. Эти перемены «…создали или ускорили тенденцию к формированию рыцарства как сословия, осознающего свою значимость и создающего свою идеологию…» (Ibidem. P. 150).
cogito, ergo sum