Юлли » 05 авг 2006, 12:58
Глава 4: Марс
В честь первого в истории человечества слона – героя России, экспедицию на Марс решено было назвать его именем – «Канишка». Старт был назначен на самый день рождения знаменитых на весь мир долгожителей Александра Маковского и Анны Станишевской, т.е на 31 августа 2100 года. Лететь пришлось с космодрома в Плесецке (т.к. Байконур засрали голуби). Из-за невозможности выдать шпиона Zakusilo Соединенным Штатам и такой же перспективы в отношении смертной казни было решено направить его на Марс вместе с полковником Закусило. Самому же знаменитому космонавту было строго настрого наказано следить за иноземцем и, в крайнем случае, зарезать его, а труп выкинуть в космос. Так в экспедиции появился второй ее член.
А перед самым запуском двигателей, ответственное за полет руководство решило, что полковник Закусило может не справиться с опасным шпионом в одиночку и подсадило к ним в экипаж еще одного человека. Этим самым бедолагой оказался приехавший из Москвы в Плесецк специально чтобы стать свидетелем исторического старта, опер по фамилии то ли Хандашков, то ли Булгаков, то ли Крауш. Короче говоря, тот самый потомок Канишки, который натурально был из рода Закусил и этим самым летом лично задерживал на Павелецком вокзале Айвана. Так вот они и встретились, и их вдавило в кресло всемирное притяжение, и они улетели в космос.
Айван очень плохо переносил полет. На протяжении всех шести месяцев путешествия он гадил, забыв о невесомости, где ни попадя, за что полковник Закусило ругал его и даже два раза ударил по лицу полотенцем. Иногда космонавт серьезно подумывал о физической ликвидации заокеанского шпиона, но каждый раз ему становилось жалко этого несчастного отщепенца, и, с удивлением для себя, он обнаруживал к Ivan’у что-то похожее на родственные чувства. Опер же в космосе чувствовал себя как дома и, пролетая из одного конца жилого отсека в другой, любил повторять: «Учитель сказал: Прекрасно там, где человечность. Как может умный человек, имея выбор, в ее краях не поселиться?»
Марс в иллюминаторе вырос из маленькой красной точки в рыжего гиганта. Начался самый ответственный этап операции. Забравшись в специально разработанную для миссии «Канишка» капсулу, трое искателей приключений на свою сами знаете что отправились в сильно разряженную атмосферу красной планеты. Полковник Закусило держал в руках фотоаппарат. Перегрузка давила на барабанные перепонки, но предвкушение встречи с неведомым заглушало эту боль и заставляло смельчаков ерзать в своих громоздких космических костюмах.
И вот показался большой каньон, который на деле оказался просто гигантским и имел форму прямого безобразного шрама, протянувшегося вдоль целого полушария Марса. Три пары глаз так и впились в бегущую мимо со скоростью 1,5 км/с северную стену каньона. И вот она появилась. Господи, как она прекрасна! Как она велика и как глубоко въелась в породу! Эта надпись…
Полковник Закусило со своими спутниками искрой пронесся мимо начертанных букв и от неожиданности даже забыл сфотографировать надпись. Не может быть, - еле слышно прошептал он несколько минут спустя. – Эта надпись могла быть сделана только современным землянином. Ivan промолчал. А опер заметил: «Я верю в древность», а чуть подумав, добавил: «и люблю ее».
Капсула на автопилоте взмыла ввысь и понесла первого космонавта в возрасте до 35-ти лет, который побывал в атмосфере Марса и его спутников домой, на Землю. А внизу, на северной стене большого каньона так и осталась гигантская, оставленная верно каким-то потомком Канишки, неведомо как добравшимся до Марса с родной планеты, надпись.
Она гласила:
«*УЙ!»