Ещё раз о Cталине

[vakeli]

Сергей Фёдорович Платонов (1860 – 1933). Русский историк. Специализация — Смутное время 16 — 17 вв., Петровские реформы. С 1890 года профессор по кафедре русской истории Петербургского университета. В 1895 — 1902 годах преподавал русскую историю отпрыскам августейшей фамилии. С 1903 года директор Женского педагогического института, с 1908 года член-корреспондент Российской академии наук. В 1909 году издал «Учебник русской истории»» школьного уровня, который имел чрезвычайный успех и ежегодно, вплоть до 1917 года, переиздавался.
В 1916 году Платонов выслужил пенсию. Имея литературный доход, решил выйти в отставку и полностью сосредоточится на научной работе. Октябрьскую революцию посчитал стихийным бедствием, неподготовленным и преждевременным явлением, однако после 17 года был призван, и с охотой вступил в Археографическую комиссию и в Русское историческое общество для принятия и сохранения архивов.
В 1919 году был избран председателем Археографической комиссии и директором Археологического института, возобновил преподавательскую деятельность в Петроградском университете. В 1925 году возглавил Институт русской литературы (Пушкинский дом) и одновременно получил должность директора академической библиотеки. Помимо того принял на себя обязанности:
— председателя Археологического общества;
— заведующего Учётной комиссией по истории труда в России;
— редактора Особой научной географической комиссии;
— председателя Комитета по изучению древнерусской живописи;
— редактора журнала «Вестник знания»;
— главного редактора «Русского исторического журнала».
В марте 1929 года был избран членом Президиума АН.

В ноябре 1929 года в назначенную Рабкрином (Народный комиссариат рабочее-крестьянской инспекции) для проверки Академии наук комиссию поступил донос о факте сокрытия в Археографической комиссии и в Пушкинском доме незаконно поступивших политических документов. Одновременно «Красная газета» поместила сообщение: «В Академии наук были сокрыты важные документы. Некоторые из этих документов в руках Советской власти могли бы сыграть важную роль в борьбе с врагами Октября как внутри страны, так и за границей…»
Началось следствие. Платонов подал Общему собранию Академии наук прошение об отставке. По делу была образована особая следственная группа, которая выявила — документы поступали в академическое хранилище на законных основаниях, в составе коллекций или частных пожертвований, и хранились открыто. Материалы, имевшие политическую окраску, к примеру — архив Жандармского корпуса, своевременно передавались Центральному архиву РСФСР. Следствие по «Архивному» делу за отсутствием состава преступления было прекращено, но, по выявленным в ходе розыска фактам, было возбуждено новое дело о создании в Академии наук контрреволюционной монархической организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России», целью которой являлось свержение действующей власти и обустройство конституционной монархии во главе с Великим князем Андреем Владимировичем. Во главе заговора стояли академики С. Ф. Платонов, Е. В. Тарле, М. Л. Любавский и профессор Н. П. Лихачёв, причём роль будущего премьер-министра заранее отводилась Платонову.
Подследственные вины своей не отрицали и даже в какой-то степени геройством своим бравировали, во всяком случаи о раскаянии и речи не было. В частности, Платонов на суде заявил: «Миросозерцание моё, сложившееся к концу 19 века, имело базой христианскую мораль, позитивистскую философию и научную эволюционную теорию. В сущности, я остаюсь таким и в настоящую минуту…»

Суд вынес заговорщикам архисуровый приговор:
— Тарле, которому после смены власти предназначался пост министра иностранных дел, был сослан в Алма-Ату, где и написал своего «Наполеона». В 1937 президиум ЦИК снял с ссыльного судимость и восстановил его в звании академика.
— черносотенец Лихачёв был сослан в Астрахань, в 33-м амнистирован.
— Любавского сослали в Уфу, где он активно сотрудничал с институтом национальной культуры Башкирской АССР, штатным сотрудником которого и сделался после окончания срока ссылки.
— глава заговора Платонов был сослан в Самару, где, увы, через три года скончался от сердечной недостаточности в возрасте 72 лет.

После суда Чрезвычайное общее собрание АН СССР постановило исключить осужденных из состава действительных членов Академии. Примечательно, что на исключении настаивал тогдашний Непременный секретарь академии «перевёртыш» В. П. Волгин, а противился, считая исключение необязательным, первый, с мая 1917 года, выборный президент Российской академии наук (с 1925 года АН СССР), личный друг Сталина, «отец русской геологии» Александр Петрович Карпинский (упокоен в Кремлёвской стене).

Понятно, что Сталин не способен был отслеживать тысячи уголовных дел на 1/6 части земной суши, но громкое «академическое» дело просто не могло быть обделено вниманием уже вошедшего в полную силу руководителя государства, почему же оказался столь милостив «палач народов», как его окрестили троцкистские недобитки, к явным врагам существующего строя? Ответ на сей ребус прост — вменяемые люди, а Коба таким безусловно являлся, — соратников оберегают, ибо занят был бывший семинарист именно тем, о чём радели заговорщики, — воссозданием поруганной троцкистами империи, и настолько преуспел в стараниях своих, что вверг Закулису в жесточайшую панику, потому и был профинансирован и натравлен на Россию бесноватый Адольф Алоизиевич. Но, — недруги предполагают, а созидатели, обычно, располагают!..

[Diletant]

Не сильно понятно при чём тут Сталин. Кроме того, что он был одним из главных действующих лиц той эпохи. Можно считать, что он причастен к каждому репресивному делу, а можно думать, что многие шестерёнки вертелись и без его ведома.
Видел я тут в интернете одно дело той эпохи http://samlib.ru/a/antonow_m_a/mojarodoslownajat3.shtml
Так вот там гражданин попал в молох потому что оказался в неудачное время в неудачном месте. И судьбу его решили директор рыбколхоза и сержант НКВД. Ни Берию, ни Сталина к этому делу не пришьешь.