Теперь собственно о начале Кавказской войны и о её причинах. Надоело читать русофобскую пошлятину «русских авторов»: Дзюбы, Пастернацкого, Клингена и иже с ними из журнала «Дружба народов» (уж лучше бы сразу робяты цитировали «русского» депутат Сергея Адамовича Ковалева – он большой спец по Кавказу
). Поэтому процитирую того кто Кавказ знал не понаслышке и того чья роль в Кавказской войне является одной из ключевых, итак слово Алексею Петровичу Ермолову генералу от инфантерии и кавалерии, имперскому наместнику Грузии, командующему кавказским корпусом (последующие цитаты из «ЗАПИСОК АЛЕКСЕЯ ПЕТРОВИЧА ЕРМОЛОВА ВО ВРЕМЯ УПРАВЛЕНИЯ ГРУЗИЕЙ»):
Сначала о Кабарде, что из себя представляло это «государство» с 2000-летней историей и древнейшей культурой «испытавшей влияние эллинов» к октябрю 1816 г.
«От вершин Кубани по левому берегу живут подвластные Оттоманской Порте народы под общим названием закубанцев, известные, воинственные, редко спокойные. Против центра линии лежит Кабарда, некогда многолюдная, коей жители, почитаемые храбрейшими между горцами, нередко по многолюдству своему отчаянно противостояли русским в кровопролитных сражениях.
С давнего времени были кабардинцы подданными нашими, имели от царей российских грамоты. Среди них имел пребывание чиновник в качестве пристава, учреждены были суды, в коих заседали лучших фамилий князья их. Многие из них служили в наших армиях...
Кабардинцы менее гораздо ста лет назад были идолопоклонниками. Правительство допустило мусульманскую веру водвориться, явились озлобленные против христиан священнослужители; Порта с намерением таковых подсылала, тайно расточаемы были подарки, обещания... Люди, прежде нам желавшие добра, охладели, неблагонамеренные сделались совершенными злодеями...
Молодые люди знатнейшего происхождения вдались в грабежи и разбои, и между ими отличался тот, кто более мог наносить вреда русским, нападая на безоружных поселян Кавказской линии и отгоняя табуны.
Моровая язва была союзницею нашею против кабардинцев; ибо, уничтожив совершенно все население Малой Кабарды и производя опустошение в Большой, до того их ослабила, что они не могли уже как прежде собираться в больших силах, но делали набеги малыми партиями; иначе и войска наши, на большом пространстве частьми слабыми рассеянные, могли бы подвергаться опасности. Весьма многие предприняты в Кабарду экспедиции, иногда заставляли их возвращать или платить за сделанные похищения.
В 1810 году в последний раз наказывал их генерал Булгаков начальствовавший на Кавказской линии, но никогда не претерпевали они чувствительной потери, ибо нельзя было скрыть от них приуготовлений к походу, и они имели время удалять в неприступные места гор и семейства свои и драгоценнейшее имущество, и успехи войск наших ограничивались отгоном лошадей и скота...
В начале 1812 года они (кабардинское посольствов Петербург – моё прим.) возвратились, но все сие не сделало кабардинцев ни вернейшими подданными, ни спокойнейшими соседями. Набеги, убийство, разбои не менее были частыми.
В сем состоянии нашел я кабардинцев, прибывши в здешний край.
Некоторые из князей по доброй воле или по вызову к нам приезжали, показывая себя верными и в великую вменяя заслугу, что не участвовали с другими в разбоях, тогда однако же как ближайшие их родственники и подвластные, а некоторых даже сыновья, замешаны были во всяком случае... Я ласково принял их, советовал воздержать кабардинцев от злодейств и разбоев, которые могут навлечь им жестокое наказание. Я знал, что все обещают и ничего не исполняют, но не мог приступить к мерам смирения их, ибо неизвестно мне было, какие ожидают меня занятия».
Вот что показалось мне любопытным Ермолов, который в своих записках дает подробнейшее описание Кавказа, упоминает даже какие-то паршивые ханства в «900 семейств» с их властителями не заметил даже и тени государственности в Кабарде – ни правителя, ни правительства, ни аппарата управления – ни-че-го!
Затем о непрекращающейся «агрессии русского царизма» - любой кто прочел этот отрывок легко заметит на октябрь 1816 г. с 1810-го Русская армия уже 6 лет как не вела активных боевых действий против горцев, причина такого пассивного поведения и его результаты далее разъясняются Алексеем Петровичем: «Я нашел на линии данное всем войскам запрещение не преследовать за границу хищников. Причиною сего боязнь моровой язвы, которая весьма часто появляется между закубанцами, сообщаемая им чрез Анапу из Константинополя. По связям закубанских народов с кабардинцами и сих последних с чеченцами, против их вообще одинаковая предпринимается осторожность. Они знают о сем запрещении и тем с большею наглостию производят разбой, и бывали даже примеры, что возвращаясь с набега на земли наши, лишь только вступят на свою сторону, отзываются с насмешкою к преследовавшим их войскам или на кордоне стоящим пикетам и показывают безбоязненно похищенную ими добычу.
С радостию приняли войска приказание преследовать разбойников, и конечно не будет упущен ни один случай отмщения». Какой там геноцид, какое там героическое 100-летнее сопротивление «русской агрессии», ТАК черкесы могли «героиески» сопротивляться хоть 1000 лет!
И напоследок как же всё-таки реально началась Кавказская война? Началась она вовсе не с Кабарды, а с Чечни, что впрочем и неудивительно:
«...чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников....
Из Георгиевска проехал я Гребенского войска в Червленную станицу, неподалеку от коей приуготовлена была на Тереке переправа для войск, назначенных в чеченскую землю. Я приказал некоторой части перейти на правый берег ожидать, пока соберутся прочие войска. 24-го мая переправился весь отряд, состоящий из 2-х баталионов 8-го и 2-х баталионов 16-го егерских полков, 1 баталиона Троицкого, 1 баталиона Кабардинского пехотных полков, 6 орудий батарейной, 6 легкой и 4 конной артиллерии, донских и линейных казаков 500 человек.
Оставивши одну роту и 2 орудия для охранения переправы, весь отряд в один марш перешел от Терека на реку Сунжу. Все владельцы селений чеченских, расположенных по берегу Терека, именующихся мирными, находились при войсках... В чеченской земле между тем приступлено к построению крепости, которая по положению своему, стесняя жителей во владении лучшими землями, стоя на удобнейшей дороге к Кавказской линии и недалеко от входа чрез урочище Хан-Кале, названа Грозною... Главное же дело происходило 4 августа. С Кавказской линии должен был прибыть в лагерь большой транспорт с провиантом и разными другими вещами, при которых много было едущих к войскам чиновников. В конвое находились одна рота пехоты с пушкою и несколько казаков. Чеченцы с лезгинами вознамерились сделать на транспорт нападение. О сем незадолго дали нам известие, и я на встречу транспорту отправил часть войск... В сей день чеченцы дрались необычайно смело, ибо хотя недолго, могли однако же они стоять на открытом поле под картечными выстрелами; но когда полковник Вельяминов приказал войскам идти поспешнее к деревне Ачага, куда бросилась неприятельская конница, как приметно, к переправе, ибо известен был в сем месте хороший брод, то чеченская пехота обратилась в бегство в величайшем беспорядке. На переправе происходило замешательство, и немало людей потонуло. Полковник Вельяминов мог их стеснить в селении Ачага, и артиллерии удобно было действовать с большим успехом: но жители селения сего, нам покорные и не участвовавшие в предприятии чеченцев, выбежали к нему навстречу, прося пощады. Он не мог не исполнить их просьбы. Потеря в сем деле с нашей стороны была ничтожная, и транспорт без всякого вреда прибыл в крепость.
Сим кончились все подвиги лезгин, и чеченцы, знавшие их по молве за людей весьма храбрых, вразумились, что подобными трусами напрасно они нас устрашали...» Да очень жаль, не помогла чеченам «самонасаживающаяся» на русские штыки лезгинская пехота.