краевед писал(а):На наличие свадебных мотивов в "мутнем сне" Святослава уже не раз обращал внимание ряд исследователей, где Святослав выступает в роли невесты.
Уважаемый краевед, лет 5 назад, переписываясь с Робертом Манном и Татьяной Зинченко, которые параллельно искали сюжеты СПИ в народных обрядах и нашли почти 100% попадание:
"Причитания невесты на угоре" (версия Т.Н. Зинченко) - последний день недельных причитаний в связи с расставанием невесты с отчим домом, когда невеста выходит на "угор" (гору) и её стенания достигают апогея.
-
Уже доски без крепежа в моем тереме:
"
Мне не много ночесь спалося,
Мне во снях грозно казалося:
Будто ночесь во темной ноченьке,
Что у вас, мои родители,
Что у вас, мои сердечные,
Все тыночки раскатилися,
Все столбы да пошатилися,
С теремов верхи повынесло... (Песни, собранные П.Н. Рыбниковым: в 3 т. М., 1909-1910 т.3, с.97 // Роберт Манн. "Песнь о полку Игореве. Новые открытия" М., 2009, с. 18 )
-
сию ночь с вечера одевают меня на кровати ... и нежут меня :
"Уж вы милые подружечки,
Порядовные соседушки,
Уж вы что да наделали:
Мои волосы да растрепали,
Мою русу косу расплетали.
А куда вы меня снаряжаете,
Куда вы меня сподобляете? (Обрядовая поэзия Понежья под.ред. Н.И. Савушкиной №50, с.48 //Роберт Манн. "Песнь о полку Игореве. Новые открытия" М., 2009, с. 24)
-
сыпят мне великий жемчуг:
"Разгадай-ка, мая мамынька,
Мой диуный сон,
Што мне сниласясяводни у ва снях:
Прилитали ясны сокылы,
Яны садились на вакошичку,
На сиребрину ряшетачку,
Яны рассыпали крупен земчуг,
Распухлили яны чорный шоук.
- Ты, дитя мае Марьюшка,
Ясны сокалы - то сваты мае;
Крупен жемчуг - горьки слезаньки,
Чорный шóк - каса русая твая..."(Смоленский этнографический сб. Спб., 1891-1893, ч. 2, с. 217 //Роберт Манн. "Песнь о полку Игореве. Новые открытия" М., 2009, с. 17)
Задал им обоим простой вопрос:
Кто в "мутен сне" невеста, а кто жених ? И несмотря на очевидность ответа от роли Святослава в роли невесты они воздержались.
И Вы ещё парой сообщениями ранее утверждали, что только к Святославу не применена ирония. Не просто применена - он главная цель сатиры.
краевед писал(а):Возникает вопрос, русской или половецкой? Относительно разобранного кнеса Святославова терема хочу привести анологию, связанную с старинным кыпчакским обрядом свадьбы, основные элементы которой сохранились до наших дней: "съ вечера одевахъ те мя, рече черною паполомою на кровати тисове. Чръпахуть ми синее вино съ трудомъ смешено сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тлъковин великый женчюгъ на лоно и негують мя. Уже дъскы безъ кнеса въ моемъ тереме златовърсемъ..." . По степным обычаям невеста (Святослав во сне) уходя к жениху "умирает", происходит "символическая "смерть" - Святослав "умирает" на своей тисовой кровати, в своем тереме. Далее, по кыпчакскому обычаю в доме невесты поют прощальные песни, тождественные похоронным плачам, а затем в юрте снимают с правой стороны кошму и верхние деревянные палки, решетчатые стены остаются открытыми - "уже дъски безъ кнеса", Святославу снится, что разбирают его терем.
Спасибо за интересные детали, если можно ссылку на источник. СУТЬ одна и та же: провожают душу великого князя с гор Киевских, где ныне стоят стяги Рюрика и Давыда. Святослав, "
давай до свидания"(с).
А крышу разбирали на Руси колдунам и тоже с той же целью:
"Поверья о том, что для облегчения кончины человека, нужно приподнять матицу или конек, были неоднократно записаны в различных местностях; любопытно, что эти "суеверия" чаще всего относились к людям, считающимся колдунами, знахарями, вещунами...
В сохранившейся в архиве Всесоюзного Географического общества рукописи В. Яшерова "Этнографические сведения о селе Гаврилове (Лукояновского у. Нижегородск. губ.)" 1850 г. засвидетельствовано: "Когда, перед смертью колдуна никто не соглашается принять от него колдовство, то он сильно тоскует, велит поднять на избе жолоб" *1): под "жолобом" избы, как мы видели, подразумевается именно "князек", "конек", "охлупень", "шолом". Еще более ясно изложено то же суеверие в рукописи В.С. Виноградова "Селение Никольское, Енотаевского у." (Астраханской губ.) 1848 г. (в том же архиве); рассказывая об одной старухе, которую считали колдуньей, автор записывает: "умирая, она сильно мучилась, все что-то хотела передать невесткам и умерла, только когда подняли конец крыши у избы" 2)..."
-----
1) Д.К. Зеленин. Описание рукописей архива и. Русского Географического общества, вып.2, Пгр., 1915, стр.780;
2) Д.К. Зеленин, там же вып. 1, Пгр., 1914, стр.65;
------
Алексеев М. П. К "Сну Святослава" в "Слове о полку Игореве"// "Слово о полку Игореве", сб. статей под. ред. В. П. Андриановой-Перетц, М.-Л., 1950, с.242
краевед писал(а): Есть еще одна очень интересная параллель в тексте "Слова" с элементом свадебного обряда, связанная с убранством невесты: "дивъ кличетъ върху древа", что в Первом издании было переведено как : "кричитъ филинъ". Обратим внимание на такой элемент свадебного убранства кыпчакской невесты, как ее головной убор, называемый "саукеле". "Саукеле" - самый дорогой и красивый головной убор, представляющий собой высокую конусообразную шапку, сделанную из самого дорого бархата, расшитую драгоценными камнями: жемчугом, рубинами и топазами. Но самое интересное, что шапку венчает "укы" - пучок из перьев белого филина - не дивъ ли "Слова"?
А что тогда "
кыпчакская невеста" с древа упала и врезалась в землю своим "
головным убором" СЕ БО (=по причине) потери русскими злата?