Уважаемый Konrad, я не считаю надуманной отрицательность Всеслава Полоцкого и Олега Гориславича как персонажей СПИ. Но как Вам это объяснить - даже не знаю, потому что Лемурий уже столько раз объяснял, говорил, а я скажу - и окажется, что это уже было, повтор. Тут, прежде всего, нельзя смешивать в одну кучу источники информации, СПИ - это только один из них. А помимо СПИ есть и другие древние памятники, и сказки, и колядки, и книги современных авторов и т.д. Лично меня убеждает в отрицательности этих двух персонажей СПИ! Отнюдь не рассуждения толкователей, как Вам показалось. Другими словами, я читаю СПИ - и вижу этих двоих хоть и не Антихристами, но близко к тому, герои отрицательные оба. Конечно, без современных толкований, читая лишь СПИ, невозможно понять термин "Гориславич". За какие грехи так обозвали Олега? И как это прозвище понимать? Один из вариантов - от "гореть славой". Но это - детали. А главное - это те стрелы, которыми Олег засевал Русь и которые впоследствии взошли новыми усобицами, уже одного только этого достаточно, чтобы оценить Олега как отрицательного героя СПИ (обязательно добавляю "СПИ", мы ведь говорим не об Олеге вовсе, а об Олеге-литгерое, что далеко не одно и то же). Через весь текст СПИ тянется красной нитью искренняя боль Автора СПИ за Русь, которая оказалась захлёстнутой волнами усобицы, раздора, и вследствие этого ослаблена перед лицом внешних врагов. Русь раскалывалась на Киевскую, Черниговско-ольговскую и Полоцко-всеславовскую Русь, и каждая из них, в свою очередь, на мелкие княжества. И у Олега, и у Всеслава в жизни была своя Каяла. И на этих Каялах гибли русичи, погибало богатство Руси. Ну так не князей Автору жалко, а тысячи убитых русичей и русское богатство. И потому Олег и Всеслав, участники усобиц, не прославлялись, а, скорее, осуждались, и я это читаю в СПИ, а не в комментариях.
Я считаю, что версию Лемурия нужно не отбрасывать совсем, а лишь чуть-чуть подправить, потому что Антихрист в СПИ не во Всеславе, а в совокупности грешников, он как бы расплывается, растворяется среди множества образов отрицательных литгероев. И при этом ни один литгерой, ни даже все вместе не олицетворяют Антихриста, сохраняя что-то человеческое. Человеческим является уже то, что как бы литгерои ни были хытры и горазды, но суда Божьего им не минути, в отличие от Антихриста.
В вопросе о том, чем та или иная личность отличается от литгероя, запутаться легко. Возьмите, к примеру, образ Редеди в СПИ. Вы пишете:
В поэме негативные персонажи - половцы, радующиеся за них готфянки Крыма, а единственные инфернальные персонажи - Кончак и Гза, ну еще, Редедя.
Ну и как на самом деле выглядит Редедя в СПИ? Читаем:
Старому Ярослову, храброму Мстиславу, иже зарѣза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю Боянъ же, братіе, не і̃ соколовь на стадо лебедѣй пущаше, нъ своя вѣщіа пръсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху.
Что мы знаем о литгерое? Что его зарезали. Но ведь зарезать можно хоть человека мерзкого и отвратительного, хоть святого! Каким он был до этого? Не знаем. Есть, правда, информация, что Мстислава Боян хвалит. Ну и что? Это не доказательство того, что Боян ругает Редедю. А если Автор СПИ ещё и к тому же отказался от замышления Бояна и решил написать СПИ по какому-то иному замыслу, то мы приходим к выводу: о Редеде мы не знаем ничего! Правда, можно почерпнуть информацию о Редеде из других источников, например, из сохранившихся летописей, но тогда это уже не будет образ Редеди в СПИ. Аналогично можно сказать, что если мы знания об Олеге и Всеславе дополним информацией из других источников - то полученные образы уже не будут литгероями СПИ. Кстати, не только Редедя в СПИ не представлен инфернальной личностью, но также Кончак и Гза, потому что хоть они и отрицательны, но что-то положительное в них есть, вследствие чего их оценку надо бы смягчить:
Млъвитъ Гзакъ Кончакови: «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, соколича рострѣляевѣ своими злачеными стрѣлами». Рече Кончакъ ко Гзѣ: «Аже соколъ къ гнѣзду летитъ, а вѣ соколца опутаевѣ красною дивицею». И рече Гзакъ къ Кончакови: «Аще его опутаевѣ красною дѣвицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны дѣвице, то почнутъ наю птици бити въ полѣ Половецкомъ».
Ну чем не нормальные князья, озабоченные судьбой своей страны и своего народа? Только не наши, а зарубежные, и беспокоятся о том, что русичи-птицы будут нападать на их "поле"-страну. Отношение Автора СПИ к ним негативное, но всё же не настолько, чтобы их можно было назвать "инфернальными персонажами".
Чтобы понять, как же на самом деле Автор СПИ относится к Всеславу Полоцкому и Олегу Гориславичу, нужно посмотреть, что СКАЗАЛ Автор, и что УМОЛЧАЛ. И такое сопоставление говорит о том, что Автор слишком многое не сказал нам, из-за чего эти два литгероя у него получились хуже, чем они были в реальной жизни. Впрочем, это и понятно, если учесть, что Автор СПИ был из политической партии Ростиславичей. Я не вижу возможности написания СПИ Володимиром Галицким уже потому, что он относился к Ольговичам и Всеславичам не совсем так, как Ростиславичи, и причины, родственные связи, Вы указали.
Родные братья, князья Изяслав Киевский, Святослав из Чернигова и Всеволод из Переяславля, влекомые завистью, собрали войска и двинулись против полоцкого князя Всеслава, сына их двоюродного брата Брячислава, желая подчинить своей власти его и его княжество.
(Ян Длугош). Это лишь фрагмент того, что можно прочитать в других источниках. Автор СПИ не захотел почему-то написать ни о двадцати годах мирной жизни с Полоцком, ни о победе над торками, ни о сознательно продуманной провокации - нападении на племя сёлов, до этого являвшихся данниками Всеслава, ни о целовании креста братьями перед захватом Всеслава и заточением его в порубе, ни об отказе князя Изяслава дать киевлянам оружие для защиты от половцев, ни о зверствах Изяслава, когда он вернулся в Киев и т.д. И только снисходительное: "часто от бед страдаше", без обвинения в этом неправомерном заточении Изяслава, как будто в "беде" этой Всеслав был виноват сам. Слишком много скрыто от читателей, что могло бы сделать образ Всеслава более чистым и благородным, потому что Автор Всеслава не любил. Но только приписывать к положительному ещё и победоносные походы в Тмутаракань я бы не стал, потому что в данном контексте Тмутаракань - не реальный город, а нечто, расположенное у чёрта на куличках. Ну ясно же, что за ночь сбегать в Тмутаракань было невозможно. А даже если бы был серьёзный поход против половцев в сторону Тмутаракани - Автор СПИ сам бы нам об этом сказал, причём нарисовал бы более яркую картинку, а не такую неясную затенённую.
Не любил Автор СПИ и Олега Гориславича.
"Живая и ироническая картина этого трусливого захватчика, зажимающего уши в страхе от звона, возвещающего ему приезд законного вотчича, - вот изображение Мономаха с точки зрения черниговских князей и их предков."
(А.В.Соловьёв). В этом противостоянии князей Олег отстаивал законные права на наследство, на свою "отчину", и этого Автор СПИ не пишет, лишь пишет о стрелах Олега, о его походах. Вопрос о наследстве как будто не стоит, во всём СПИ не найдётся ни одного слова "задница" (наследство). Вроде бы как - крамола, и только.
Говорить о том, что Автор СПИ любил Всеслава, а Боян - не любил, и что Боян и Автор СПИ вроде бы как относились к разным политическим партиям того времени - неверно. Цитаты Бояна естественным образом вплетаются в текст, а не противопоставляются ему. Не чувствуется того, чтобы Автор, процитировав припевку, был с ней не согласен. Напротив, она как бы завершает фрагмент, созданный Автором СПИ, подобно крыше здания. И нигде не сказано, что Автор СПИ противопоставляет свои взгляды Бояну. У него другой замысел - да. Другая идеология - неизвестно, я бы сказал - вряд ли. В чём разница в замыслах - точно сказать нельзя. Один из вариантов: Автор СПИ основывался на фактическом материале, а Боян, бывало, ради красного словца мог что-нибудь присочинить. Ну нет ответа на вопрос о различии замыслов двух поэтов. Но Автор СПИ не стал бы его так часто цитировать, если бы противоречия во взглядах были бы глубокими.
В поэме Всеславу приписано много чего предосудительного. Незаконное занятие чужого престола. Участие в междоусобных войнах, из-за чего были большие военные и хозяйственные потери. Трусость и вероломство - удрал от поверивших ему киевлян. Грусть о погибших, конечно, светлая, но она омрачена грязью, которая повешена на Всеслава, потому что факты построены так, что чувствуется: не было бы всех этих волколаковских "кусов", не было бы и снопов из голов человеческих. И уж никак не вяжется эта картина с теми, которые привычны труженикам села, она наводит ужас на зрителя, а не успокаивает, подобно зелёному пейзажу со стогами на переднем плане, речкой и лесом - на заднем.