Археологи находили несколько изображений Дива.
"ВТОРАЯ ПЕСНЬ
Д. С. Лихачев пишет: «Многобожие в отличие от монотеизма всегда отличалось терпимым отношением к «чужим» богам. В связи с этим отметим, что и Див явно “чужой”, а не русский бог, и “тьмутораканьскыи блъван”. <...> Ведь клича с дерева, какое-то языческое божество — Див обращается к “чужим” странам: «велитъ послушати земли незнаемѣ (так чаще всего именовалась, даже и в «Слове», половецкая степь), Влъзѣ, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ Тьмутораканьский блъванъ». Страна могла быть названа по главному божеству, которому в ней
поклонялись и где стояли идолы (ср. многочисленные топонимы по названиям идолов: Перынь, Волотово, Велесово и т. д.)» (Лихачев. С. 28–29).
Принять это можно лишь отчасти: архаический Див уже не воспринимается христианином-автором как один из прародителей. Это (согласимся с Л. В. Соколовой; см.: ЭСПИ. Т. 2. С. 113) — враждебное, а потому и «чужое» существо. В брянских говорах див — леший, то есть, как и в «Слове», на Брянщине он и сегодня ассоциируется с лесом, а, вероятно, и живет на дереве. (Суетенко В. Гимн русскому народу: гипотезы, догадки, предположения // Литературная Россия. 1980. 5 сентября. No 36.) Див сидит на вершине Древа. Но Грифон и Сирин венчают старинные русские прялки, а на прялках XIX в. это место иногда занимает двуглавый орел. (Приношу благодарность за эту подсказку писателю Леониду Латынину.) Как выглядел Див, мы узнаем, сравнив три его изображения XII столетья (см.: Чернов. С. 76).
Первое обнаружено мною на археологической капители портала Борисоглебского собора в Чернигове (20-е г. XII в.). «При раскопках Борисоглебского собора было найдено несколько белокаменных капителей, покрытых великолепной резьбой явно романского характера», — пишет исследователь древнерусской архитектуры П. А. Раппопорт (Раппопорт П. А. Древнерусская архитектура. СПб., 1993. С. 49.) Г. К. Вагнер называет это существо «драконовидным барсом» (Вагнер Г. К., Владышевская Т. Ф. Искусство Древней Руси. М., 1993. С. 62). Но ничего «кошачьего» в этом образе нет: на вершине Древа (капитель колонны) сидит и впрямь «драконовидное» крылатое существо с птичьими лапами и клюет плоды Древа. Второй портрет Дива обнаруживаем на арке бронзовой на-престольной сени XII в. из Вщижа. Это работа русского мастера Константина, чье имя есть на отливке. Вщиж — город на Брянщине, в котором до своей смерти в 1201 г. сидел Владимир, второй сын центрального героя «Слова» Святослава Всеволодича Киевского. Две арки найдены при раскопках середины XIX в. в алтаре разрушенной Батыем церкви. Сегодня они хранятся в ГИМ (Рыбаков Б. А. Стольный город Чернигов и удельный город Вщиж. М., 1953. С. 98–120). Див на вщижских арках в той же позе и так же клюет плод Древа, как на капители из Чернигова. А под ним дракон-Велес, заглатывающий свой хвост. Б. А. Рыбаков, и сам копавший Вщиж, указал на то, что арка представляет из себя модель языческой вселенной, а держат ее оформленные в виде голов ящеров вертикальные штыри. Но грызущих свои хвосты (или корни Мирового Древа) дракончиков историк не разглядел и на Дива внимания не обратил. В верхней части арки еще одно изображение Дива. И ту же композицию находим на наруче (браслете) из киевского Тереховского клада (XII — начало XIII в.). Вновь сверху Див, клюющий то ли плод, то ли собственное крыло (превратившееся здесь в чудовищную лапу), а под ним дракон. (Полностью воспроизведение этого наруча см.: Плешанова И. И., Лихачева Л. Д. Древнерусское декоративно-прикладное искусство в собрании Государственного Русского музея. Л., 1985. Ил. 15).
Див в «Слове» противопоставлен знамению солнечного затмения. Солнце и гроза предупреждали Игоря о роковой опасности, но Див с вершины Древа объявил «незнаемой земле» о походе, и после этого отступать уже нельзя. При такой логике это место отсылает нас к походам Святослава Игоревича, последнего русского языческого князя. В «Повести временных лет» под 964 г. есть стихотворный фрагмент (видимо, из наследия Бояна, см.: Чернов. С. 106), где о Святославе сказано:
И посылаше къ странамъ, глаголя: «Хочю на вы ити».
Объявив это, Святослав идет на Оку и Волгу. А в «Слове» Див «велит послушать земле незнаемой... Волге, Поморию...». Удивительным образом и лексика «Слова» совпадает с лексикой летописца. В летописи в этом отрывке (помимо прочего) звучат слова възмужавшу, вои многи, а также редкое слово пардус (гепард). Но это в «Слове» Игорь и Всеволод скажут «помужествуем сами», Ярослав Черниговский будет назван эпитетом «многовоя», а гепард, с которым в летописи сравнивается Святослав, мелькнет в «Слове» в негативном плане в виде выражения «половцы, как выводок гепардов». Налицо прямая отсылка.
ВТОРАЯ ПЕСНЬ к летописи. И фраза: Хочю на вы ити также откликается в «Слове» кратким монологом Игоря:
Хощу бо рече копiе приломити...
Хощу главу свою приложити.
... Разница лишь в том, что не Игорь, а Див произносит горделивую свою угрозу «незнаемой земле». Из этого следует, что Див — воплощение темной языческой архаики, гордыни и агрессии. Для Игоря он оказался сильнее Божьего знамения. И потому при втором упоминании о Диве (уже после поражения Игоря) будет сказано, что хула насела на хвалу, нужда на волю, а Див бросился на землю 29" (
http://chernov-trezin.narod.ru/ITOM-comments.pdf )
.
- мне это абсолютно всё равно ибо я лишь утверждаю что Див пусть хоть сто раз тут гордыню олицетворяет, но это не гордыня. Это так сказать красная линия спора и я её придерживаюсь.
РАН: 
- отличный текст, который явно показывает, что речь идёт о времени перед рассветом.