Две первые фразы «Слова о полку Игореве»

[Лемурий]

Если летописная статья составлена в 1200-ом из разных источников, то как же можно было с ней познакомиться до 1200-го?

Точно также как монашеская братия, имеющая отношение к летописанию, компилировала в летописные своды одни записи, а другие оставляла без внимания.
Иначе, как бы Автор познакомился с Лавр. версией событий, если она в Киевский свод Моисея Выдубицкого 1200 года не попала?


Ипатьевская летопись//Приселков М.Д. История русского летописания XI - XV вв. СПб., 1996, С.98


Лаврентьевская летопись//Приселков М.Д. История русского летописания XI - XV вв. СПб., 1996, С.166

[краевед]

первая половина фразы, являясь риторическим вопросом,если брать во внимание летописные рассказы. то летописная повесть оправдывающая поражение Игоря содержится в Киевском своде, но не в полной мере. Скорее всего речь идет о развернутом рассказе о походе Игоря без особых черт, позволяющих считать. что летописная повесть направлена на полное оправдание поражения Игоря. Тем более в конце повести содержится покаянная речь Игоря, считавшего, что поражение произошло в результате Божьего гнева в связи с гибелью христиан в городе Глебове.

Вот тут, уважаемый краевед, прям какой-то массовый гипноз. Почему Вы считаете, что с версией похода Игоря (Ипат.) Автор мог познакомится только из Киевского свода Моисея Выдубицкого не раньше 1200 года? Есть же 2 разные версии похода и обе цитирует Автор. Моисей только компилировал свод 1200 года из разных летописей (Галицкой (события 1188/9 под 1187/8), Переяславской, Владимиро-Суздальской (Лавр. версия), Киевской (Ипат. версия). Все они были написаны в течении летописного года сразу после описываемых событий. О походе Игоря не позднее марта 1186. Про оправдание Ольговичей в Ипат. по пунктам обвинения в Лавр. не только Вы это заметили.

Не понимаю, из чего Вы, уважаемый Лемурий сделали вывод, что я писал о том. что автор СПИ познакомился с версией похода Игоря из летописного свода 1200 - го года, составленной игуменом Моисеем в Выдубичском монастыре? По - моему о летописном своде 1200 г. я и словом не обмолвился.
Да, в Киевском летописном своде такой развернутый рассказ о походе Игоря мог появиться в результате работы Моисея над летописными сборниками. взятыми из различных летописных источников. в том числе и из пока недоказанном существовании источников Черниговского летописания. Трудно поверить. что такой крупный город как Чернигов. занимающий второе место по значимости для Руси после Киева не мог иметь своего летописания.
И.К.Чугаева по - моему убедительно доказала, что в Чернигове было свое летописание, а упоминание в летописных источниках о рождении у Игоря Святославича детей отнесла к наличию у Новгоро-Северского князя собственного летописца, фиксирующего значительные события в жизни князя. Развернутый рассказ о походе Игоря мог попасть в Киевский летописный свод и из Черниговских либо Новгород-Северских сведений. Сам рассказ о походе Игоря на половцев весной 1185 г., возможно. мог притерпеть некоторое редактирование прежде. чем попасть в Киевский летописный свод. Вполне вероятно. не позже 1198 г.. когда Игорь занял Чриговский стол. Можно с уверенностью сказать, что рассказ о походе Игоря был написан не позже 1187 г.. за ислючением того, как выглядел первоначальный текст. В любом случае СПИ по моему мнению было написано после появления рассказов в Лаврентьевской летописи и Киевской. Вполне возможно автор СПИ занял как бы срединну позицию между описываемых событий в летописных источниках предложив свою версию развития похода Игоря, не принимая явную насмешку над Ольговичами в Лаврентьевской летописи и оправдательную позицию относительно Игоря в скажем так, версии похода. содержащейся в Ипатьевской летписи, опираясь на реальную историю похода Игоря, написав ее по: "былинамъ сего времени".

[Лемурий]

я писал о том, что автор СПИ познакомился с версией похода Игоря из летописного свода 1200 - го года, составленной игуменом Моисеем в Выдубичском монастыре? По - моему о летописном своде 1200 г. я и словом не обмолвился.

Уважаемый краевед, извините, воспринял Вашу с corvin информацию единым целым:

Если летописная статья составлена в 1200-ом из разных источников, то как же можно было с ней познакомиться до 1200-го?

О составных частях Киевского свода 1200 года писал выше.

Да, в Киевском летописном своде такой развернутый рассказ о походе Игоря мог появиться в результате работы Моисея над летописными сборниками. взятыми из различных летописных источников. в том числе и из пока недоказанном существовании источников Черниговского летописания. Трудно поверить. что такой крупный город как Чернигов. занимающий второе место по значимости для Руси после Киева не мог иметь своего летописания.

Так как русское летописание - это совестные книги Древней Руси, то и их центры были вероятно только там, где была своя кафедра. Навскидку:

Киевская митрополия + к Киеву относились две епископии: Белогородская и Юрьевская = Киевское летописание;
Владимир-Волынский: где кафедру мин. до 1164 замещал Климент Смолятич = Волынское летописание;
Галичская епархия, выделена в 1137 из Владимиро-Волынской = Галицкое летописание;
Черниговская епископия (?)
Переяславская епископия, куда входила до 1150 г. смоленская = Переяславская летопись;
Смоленск (см. выше).
Архимандрития новгородская = Новгородская летопись;
Туровская кафедра = летопись (?)
Полоцкая кафедра = летопись (?)

Развернутый рассказ о походе Игоря мог попасть в Киевский летописный свод и из Черниговских либо Новгород-Северских сведений. Сам рассказ о походе Игоря на половцев весной 1185 г., возможно. мог претерпеть некоторое редактирование прежде. чем попасть в Киевский летописный свод. Вполне вероятно. не позже 1198 г.. когда Игорь занял Черниговский стол. Можно с уверенностью сказать, что рассказ о походе Игоря был написан не позже 1187 г.. за исключением того, как выглядел первоначальный текст. В любом случае СПИ по моему мнению было написано после появления рассказов в Лаврентьевской летописи и Киевской. Вполне возможно автор СПИ занял как бы средину позицию между описываемых событий в летописных источниках предложив свою версию развития похода Игоря, не принимая явную насмешку над Ольговичами в Лаврентьевской летописи и оправдательную позицию относительно Игоря в скажем так, версии похода. содержащейся в Ипатьевской летописи, опираясь на реальную историю похода Игоря, написав ее по: "былинам сего времени".

А что было тогда в той Черниговской версии? Мы знаем обвинения Ольговичам владимиро-суздальского летописца (Лавр.), последовательный ответ на все эти обвинения (Ипат.), третий вариант он был бы лишний, да и по контексту 1198 год не проходит: Ярослав Осмомысл ум. 1.10.1188, Всеволод Святославич 17.05.1196, а в СПИ они оба ЖИВЫ.

[corvin]

1. Какова форма СПИ? В первых строках Автор говорит, что намерен рассказывать о походе старыми словами, как Боян языком героических песен. Однако не как Боян, замышляя славить князей, а критически осмысляя поход и с ним связанное. При этом он не сливает в одном две своих установки, а держит их раздельно. Само изложение похода дается языком Бояна, а критический взгляд Автора в содержится в отдельных замечаниях по поводу старых словес.
Переводчики Слова всегда стоят перед выбором: переводит стихами или прозой. СПИ звучит почти как стихотворный текст. И некоторые говорят, что это особые белые стихи. Да нет же: стихи, но не совсем стихи, потому что идет противопоставление героических песен Бояна критической прозе Автора. Поэтому по-хорошему СПИ не должно переводиться ни целиком стихами, ни целиком прозой.

[Лемурий]

1. Какова форма СПИ? В первых строках Автор говорит, что намерен рассказывать о походе старыми словами, как Боян языком героических песен. Однако не как Боян, замышляя славить князей, а критически осмысляя поход и с ним связанное. При этом он не сливает в одном две своих установки, а держит их раздельно. Само изложение похода дается языком Бояна, а критический взгляд Автора в содержится в отдельных замечаниях по поводу старых словес.
Переводчики Слова всегда стоят перед выбором: переводит стихами или прозой. СПИ звучит почти как стихотворный текст. И некоторые говорят, что это особые белые стихи. Да нет же: стихи, но не совсем стихи, потому что идет противопоставление героических песен Бояна критической прозе Автора. Поэтому по-хорошему СПИ не должно переводиться ни целиком стихами, ни целиком прозой.

Уважаемый corvin, несказанно рад Вашему появлению, а то не знал как и сообщить, что НГ снова работает, правда, пока без картинок, но это поправим.

1. Автор называет СПИ "Песнь", но как как и показывал ранее, в летописи "обычныя пѣcни" - это панегирики об усопших князьях, их "совестные книги" на Страшный Суд. «Начати же ся тъи пѣсни по былинамь сего времени» = составим совестные книги князьям по их сегодняшним деяниям, а не по замышлению Бояна (родоначальника русского летописания Никона, который практиковал "вспомнить" речь первых усобиц и записать её как самовидец событий, хотя, совершенно очевидно, что он в этих событиях не участвовал.

2. В данном случае Вы ссылаетесь на работу уважаемого мною Сергея Львовича, а тот на подсказку А.Ю. тоже участника НГ, напишу своё мнение. В древнерусской гимнографии каноны читались нараспев, следовательно с соблюдением ритма и стихотворного слога см. крюковое (знаменное) пение

[corvin]

Вы просто не понимаете смысла сочетания обычные песни. Это не песня сочиненная специально для умершего, а песни, которые пелись всякому согласно похоронному обряду. Скорее всего, это были псалмы.
Всякая обычная песнь это песнь, но не всякая песнь обычная.
Часть текста СПИ стилизована под старину, и соотнесена с Бояном. Эта часть имеет поэтическую форму, и не похожа ни на псалмы, ни на летописи.

[Лемурий]

Вы просто не понимаете смысла сочетания обычные песни. Это не песня сочиненная специально для умершего, а песни, которые пелись всякому согласно похоронному обряду. Скорее всего, это были псалмы.
Всякая обычная песнь это песнь, но не всякая песнь обычная.

Просто констатирую факт, что слово "песнь" в ПВЛ и Киевской летописи употребляется исключительно по отношению к этим "обычным", "конечным" песням, поющимся клириками при кончине князя. А ещё каждому из них летописцы писали панегирик. Кому сколько церквей он построил, был благочестив и любим народом, а кому то, что он родился от волхования, носил амулет и немилостив на кровопролитие. Автор такой вставки мог вполне угрожать князю Страшным Судом, поскольку сделал запись в «словестную книгу». Напомню, что автором вставок о зарезанном в борьбе без оружия Редеди, Романе Красном, чьи непогребенные кости лежат близ Тмуторокани, Всеславе Полоцком, бежавшим из Белгорода от поддержавших его киевских клириков, был Никон Великий. Можно ли его назвать после этого песнотворцем? Конечно.

Часть текста СПИ стилизована под старину, и соотнесена с Бояном. Эта часть имеет поэтическую форму, и не похожа ни на псалмы, ни на летописи.

Ритм знаменного распева сохраняется по всему "Слову". В конце СПИ - Богородичная. В середине икос - «Сам Един еси Безсмертный…».

[corvin]

То, что в больших по объему летописях не нашлось иного значения слова песнь кроме как часть погребального обряда, показывает разницу между монахами, писавшими летописи и Автором.

[Лемурий]

То, что в больших по объему летописях не нашлось иного значения слова песнь кроме как часть погребального обряда, показывает разницу между монахами, писавшими летописи и Автором.

Ну так Автор же первой строкой относит себя к летописной братии, а песнь по былинам сего времени подходит и значение псалмы по погибшей дружине, которой АМИНь. Далее же Автор называет своё произведение повестью, считайте временных лет, поскольку изложение ведет от старого Владимира до нынешнего Игоря, который жив.

[Лемурий]

Уважаемый corvin, помните ранее спорили менял ли Никон имя или не менял. Недавно нашёл аргумент, что обязательно должен был поменять при переходе из белого духовенства в чёрное.

[corvin]

Менял Никон имя или не менял это отношения к СПИ не имеет. Тут важно понять другое: если под именем Бояна выведен кто-то из архиереев, например Илларион, то Автор над ним издевается, представляя княжеским застольным певцом. В отношении Иллариона это очень подходит, учитывая его ангажированность княжеской властью и литературный талант. Впрочем возможно Боян никакой не архиерей.

[Лемурий]

Менял Никон имя или не менял это отношения к СПИ не имеет. Тут важно понять другое: если под именем Бояна выведен кто-то из архиереев, например Илларион, то Автор над ним издевается, представляя княжеским застольным певцом. В отношении Иллариона это очень подходит, учитывая его ангажированность княжеской властью и литературный талант.

Нигде не сказано, что Боян, как Гомер, застольный певец. Сказано, что он слагал князьям некие "песни", причём из примеров этих "песней" явствует, что все эти князья почили в Бозе.

"Боянъ бо вѣщий, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслию по древу....Тогда пущашеть 10 соколовь на стадо лебедѣй, которыи дотечаше, та преди пѣснь пояше старому Ярославу храброму Мстиславу, иже зарѣза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю. Боянъ же, братие, не 10 соколовь на стадо лебедѣй пущаше, нъ своя вѣщиа пръсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху..."

Впрочем возможно Боян никакой не архиерей.

В СПИ с Иларионом перекликается только прямое обращение к "хоти кагана", поскольку только Иларион в СЗБ называл Ярослава Мудрого и Владимира Святого "каганами", больше никто и никогда. В его время в живых была только жена Ярослава Мудрого Ингигерда (Ерина), к которой Иларион обращается в СЗБ.
А так больше Боян перекликается с родоначальником русского летописания (= трудных повестей временных лет) Никоном Великим, автором вставок про Ярослава, про поединок Мстислава и Редеди, про непогребенные кости Романа Красного, про немилостливого на кровопролитие Всеслава Полоцкого, которого Никон встречал в Киеве в 1068 году, когда был послан от горожан Тмуторокани в Новгород князя Глеба Святославича просить на княжение. Отсюда и прозвище Ходына от ходити.

[corvin]

Нигде не сказано, что Боян, как Гомер, застольный певец.

А где ещё мог выступать Боян кроме как на застольях? В концертном зале?

[corvin]

Итак, изложение в СПИ разделено на два голоса. Один из них сообщает критические замечания самого Автора. Рассмотрим некоторые из них подробнее.

Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гнѣзда шестокрилци! Не побѣдными жребии собѣ власти расхытисте!

Ха ха – гнездо ангелочков. Но ведь гнездо может иметь также значение семья. Может, но для пернатых это, прежде всего именно гнездо. И чин ангельский выбран самый для князей не подходящий, бездеятельный. Некоторых ангелов изображают с мечом в руке. Некоторых, но не этих. У серафимов и рук даже нет. Для полноты картины Автор добавляет, что и власть свою они получили не своими действиями, а лишь по праву рождения.

Жены руския въсплакашась, аркучи: «Уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслию смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати!»

В общем по нарастающей. Любимых воинов уже не увидеть, а злата-серебра даже не потрогать.

Княземъ слава! А дружинѣ аминь!

Князьям слава – так должен был закончить свой рассказ Боян. Ну, мог ещё добавить – и дружине. Но Автор своим вторым голосом говорит – а дружине погибель!

[Лемурий]

А где ещё мог выступать Боян кроме как на застольях? В концертном зале?

По контексту СПИ Боян "пел" князьям, которые умерли. "И собрашася епископы, и поповѣ, и чернорисцѣ, и пѣсни обычныя пѣвше, и положиша въ церкви святоѣ Софьѣ у отца своего..." (ПВЛ 1093) Считаете, что отпевали в концертном зале, Ваше право.

См. находку А.Н. Ужанкова:

"В одном из тропарей, читаемых во время службы на первой неделе Великого поста (перед Пасхой), говорится: На Страшном судилищи без оглагольников (обличителей) обличаюся, без свидетелей осуждаюся; книги бо совестные разгибаются и дела сокровенные открываются..."

Боян грозил Всеславу Полоцкому Страшным Судом, поскольку внёс о нём запись в "совестные книги" ещё при его жизни, хотя панегирики, как правило, слагались по смерти князей.