Такое вообще возможно??????

[Nehbcn]

Узник № 11367

Лежащие передо мной документы из архивов госбезопасности вполне могли бы стать сюжетом для захватывающего боевика или драмы.... Жизнь нередко превосходит масштабы самого богатого воображения писателей и киносценаристов. Ну кто, скажите, поверит в то, что простой советский солдат, никакой не супермен, а обычный сельский парень, попавший в плен к немцам, способен семь раз бежать из самых жестоких фашистских тюрем и концлагерей, а потом вернуться на родину и всю оставшуюся жизнь скромно работать сельским учителем?..

Итак, откроем «Фильтрационное дело номер 81376».

...вот что он пишет в автобиографии: «...родился в 1919 году... В 1934м закончил среднюю школу и поступил на годичные курсы подготовки в институт в г. Харькове. В 1935-м поступил в Харьковский государственный пединститут. В 1937м вынужден был из-за плохих материальных условий искать другое место и бросить учебу...»

Андрей уехал выживать аж в Баку: «Поступил в г. Баку при Каспийском пароходстве в порт в качестве механика-слесаря». Но в тридцатые годы гражданин Страны Советов не имел права запросто взять да и уехать даже в пределах родного государства. Это считалось преступлением под названием «нарушение паспортного режима». Андрея арестовали и осудили на три года лагерей. Первым лагерем в его жизни был советский, причем один из самых страшных — на строительстве Беломорканала....

В те жестокие годы попадание в лагерь можно считать закономерностью, а вот досрочный выход — везением. Андрею повезло — через полтора года по решению Президиума Верховного Совета его освободили со снятием судимости.

«В 1939-м я еду в г. Ростов,...где и поступаю в ряды Красной армии. Первая служба — это 11-я казачья дивизия, кавалерийский 35-й полк, где окончил школу младших командиров. В 1940-м нашу дивизию расформировывают, и я попадаю во вновь сформированную мотодивизию, на должность старшины. В 41-м присваивают звание старшины, и с ним я ухожу на фронт».

Боевые действия длились для Андрея недолго. «28 июня нашу дивизию под Белостоком разбили, комдив и начштаба ушли в неизвестном направлении. 30 июля меня взяли в районе Минска в плен»....

Первым лагерем, куда фашисты загнали Андрея, стал Остров Мазовецкая в Польше. Затем лагеря 304 и 4б в Германии. А в декабре его повезли в Майсен — работать в каменном карьере... В 1942-м перевезли в Лейпциг, на завод сельскохозяйственных машин.

И здесь Андрей решил совершить свой первый побег. Но — неудачно. Его план стал известен фашистам, и его вновь вернули в лагерь 4б, а затем отвезли в штрафной лагерь возле города Стольп.

Жесточайшие условия и наказания не сломили Андрея. И летом 1943го ему удалось-таки совершить побег... Его поймали и повезли в центральный карцер и гестапо для военнопленных в город Вольф. Снова пытки и издевательства — и новый побег. Опять неудачный. Его поймали буквально в километре от лагеря. В ноябре 43-го его везут в лагерь номер 13 возле Нюрнберга, откуда он вновь убегает. И на этот раз более успешно — его поймали аж во Франции. Снова три месяца в штрафном лагере номер 318, а потом Андрей попадает, пожалуй, в самое страшное место, когда-либо существовавшее на земле, — лагерь Аушвиц, более известный под польским названием Освенцим...

Вот в таком пекле довелось провести Андрею целый год...

Андрей, возможно, стал единственным узником, на теле которого номер выбивали трижды. Вначале лагерные эсэсовцы ошиблись и выбили не тот номер, а потом тут же, словно человеческое тело для них не отличалось от обычной бумаги, исправили свою ошибку — в буквальном смысле по живому. А третий ему нанесли, когда поймали после очередного побега...

«Осенью 1944 года за бандитизм в лагере (побои полицаев) нас 300 человек везут в концлагерь Флесембург. По дороге мы бежим — 25 человек».

В этот раз Андрей попал в лапы фашистов в Праге. Назвался чужой фамилией, и его посадили в тюрьму в городе Эгер. Но вскоре обман разоблачили и отвезли в концлагерь Бухенвальд, откуда через неделю таки привезли в Флесембург. Там Андрей узнал, что приговорен к смертной казни через повешение. И... снова бежал.

Когда войска союзников подошли совсем близко, немцы эвакуировали лагерь. Но без Андрея. Накануне он залез под дощатый пол барака, выкопал там для себя небольшую яму и попросил товарищей хорошенько прикрыть его досками. В суматохе немцам некогда было искать недостающего пленника.

Вскоре Андрей услышал гул моторов. Это была танковая разведка союзников. Танкисты осмотрелись, убедились, что фашистов поблизости нет, и... отказались брать с собой Андрея.., велев... дожидаться прихода регулярных войск. Развернулись и поехали прочь. Андрей из последних сил прыгнул на броню танка и повис, намертво вцепившись в какой-то крюк. Так он добрался до зоны союзников.

...В январе 1945-го Андрей снова оказался в лагере — советском фильтрационном лагере в Германии. Вначале работал писарем при комендатуре Штейнау, потом на демонтаже немецких заводов, которые вывозили в СССР.

И вот наконец он в поезде, а за окнами — долгожданная, столько раз снившаяся родная украинская земля. Но поезд, на котором ехал Андрей, должен был последовать через Украину без остановок — он шел в Сибирь, куда вывозили немецкий завод.

Туда отправляли и Андрея. Неизвестно, как сложилась бы судьба нашего героя, доедь он до конечного пункта назначения. Очень может быть, что он вновь оказался бы заключенным в лагерях НКВД — вспомним сталинское изречение: пленных нет, есть только предатели.

Но ветер за окном вагона так нестерпимо остро пах родиной, что Андрей решился на последний в своей жизни побег: за сорок километров до родной Хоружевки спрыгнул с поезда и пошел в село. Первым, кого он встретил, была его будущая теща...»

«В лагерях он много раз оказывался на грани смерти, — рассказывает его сын Петр. — Но словно сама судьба хранила его. Во время одного из побегов его в поле догнали овчарки, но не загрызли насмерть. В другой раз за проступок фашисты привязали его к столбу, и каждый — и эсэсовец, и заключенный — должен был подойти и ударить его. Фашисты внимательно следили, чтобы его товарищи по несчастью не халтурили — тот, кто слабо ударил, мог сам оказаться на месте отца. Но он остался жив. А в Освенциме был такой случай. Из опыта сталинских лагерей он усвоил, что если где-то стоит очередь, то надо туда побыстрее становиться — это отбирают людей на работу. А тех, кто работал, лучше кормили. Когда их привезли в Освенцим, отец, увидев очередь, поспешил стать в нее. К счастью, ему вовремя успели сообщить, что это очередь... в крематорий. И совсем на волосок от смерти он оказался после очередного побега, когда фашисты решили долго не разбираться с мятежным военнопленным, а сжечь его — и дело с концом. Отца повели в крематорий. Но сколько ни нажимал охранник кнопку звонка дверей, ему не открыли. Наверное, находящийся внутри эсэсовец куда-то отлучился или не слышал звонка по какой-либо другой причине...»

У Андрея была цель — вернуться на родину. Но была и более важная. Как-то после очередных пыток и побоев в лагере он решил, что умирает. «О чем ты жалеешь больше всего?» — спрашивали его товарищи по несчастью. «О том, что не родил сына», — отвечал Андрей. Почему-то именно это казалось ему особенно важным. И в конце концов после войны его мечты сбылись: жена родила ему даже не одного, а двух сыновей — Петра и Виктора. Вряд ли он мог тогда подумать, что через полвека их фамилию будет знать вся страна...

Для тех, кто еще не догадался, назовем ее наконец и мы: Ющенко. Да-да, тот самый — речь идет об отце лидера «Нашей Украины» Виктора Андреевича Ющенко. А не назвали мы ее с самого начала сразу лишь по одной причине: чтобы правдивый рассказ о трагической судьбе человека не был воспринят как реклама...

Вернувшись на родину, Андрей Ющенко заочно окончил факультет иностранных языков Харьковского университета и всю оставшуюся жизнь посвятил обучению детей — сначала как учитель, потом как директор школы... История несправедлива: о героизме генерала Карбышева в СССР было известно каждому школьнику, но кто знал о том, что в Освенциме генералу помогал выжить, делясь с ним последними крохами, простой солдат Андрей Ющенко?

Виктор Савчук («Московский комсомолец в Донбассе», 19.03.2004).

А вот о тех же событиях, но уже из уст Виктора Ющенко.

«...Говоря с израильским журналистом об участии двух представителей КУН в возглавляемой им фракции «Наша Украина», Виктор Ющенко подчеркивает необходимость национального примирения: «Наши отцы совершали свой жизненный выбор в тяжелейших исторических условиях, мало понятных людям сегодняшнего дня. Тогда они противостояли друг другу — бойцы Красной армии и УПА, каждый — в силу сделанного им выбора и объективных жизненных обстоятельств. Мой... был пограничником на Западном Буге и попал в плен 24 июня 1941 года. Ему довелось пережить заключение в семи немецких лагерях, включая Освенцим... Отмечу, что уже этот момент делает для меня понятной и близкой трагедию еврейского народа. В 1945 году моего отца освободила американская армия, и он вернулся в Советский Союз. Нет, его не бросили в ГУЛАГ, а отправили на исправительные работы — директором школы в Ивано-Франковскую область, на западе Украины. До того двух директоров этой школы убили бандеровцы, и в таком назначении заключался тогда вполне определенный умысел. «Почему тебя не убили?» — спрашивали моего отца сотрудники МГБ уже через несколько месяцев после того, как он приступил к исполнению своих обязанностей».

(«Вести», 14 ноября 2002).

Думается, что несовпадения в деталях возникли вследствие особой эмоциональности данной темы. Как и тогда, когда на пресс-конференции в Донецкой обладминистрации Виктор Андреевич заявил, что шокирован содержанием «антиконституционных» бигбордов (содержащих символику СС), размещенных в центре Донецка. «Мій батько 4 роки відсидів у Освенцімі. За вас, холуїв!» — сказал он...

(«Подробности», 31 октября 2003. По материалам: Остров, Донецк).

Вполне понятно поэтому, что Виктор Ющенко, находящийся в 2003 г. с визитом в Польше, «посетил с семьей мемориал-музей «Освенцим», где поклонился памяти своего отца и других жертв нацизма... и впервые получил документальное подтверждение из архива Освенцима, что его отец, Андрей Ющенко, 26 февраля 1944 года попал в этот концлагерь из Лансдорфа в обозе советских военнопленных. Его лагерный номер был 11367, ведь фамилии узников в списках не указывались.... Сотрудники музея, которые раньше не знали, что отец Виктора Ющенко был узником этого концлагеря, попросили Виктора Андреевича передать им некоторые документы.

За годы войны через Освенцим прошли более 1 миллиона 400 тысяч... В нем содержались около 14,5 тысячи советских военнопленных, из которых только 96 человек остались в живых».

(«Корреспондент», 8 мая 2003, 19:27).

И еще из воспоминаний лидера «НУ»: «для моей семьи такие дискуссии закончились в 1944 году, когда отец попал в Освенцим и был там с евреями в тот момент, когда по двадцать пять тысяч человек уничтожали за один день... Закончились тогда, когда в моей родной Хоружевке за занавеской на печи бабушка и мама прятали во время войны трех еврейских девочек...»

(«Телекритика», 06.02.2004, 10:22).

Израильские журналисты, однако, поставили под сомнение факт укрытия от фашистов еврейских девочек в семье Ющенко, так как их имена не значатся в израильских архивах, где увековечены имена всех, кто спасал евреев в годы войны.

http://news2000.org.ua/print?a=%2Fpaper%2F18507

[Nehbcn]

Ещё туда же!

http://www.materik.ru/index.php?section ... onid=17106