Касаясь поворота части сил ГрА «Центр» на юг, фюрер отметил, что «здесь нам представляется благоприятная возможность, какую дарит судьба во время войны в редчайших случаях. Огромным выступом глубиной почти в 300 км расположены войск противника, с трех сторон охватываемые войсками двух немецких групп армий… Возражение, что в результате этого мы потеряем время и наступление на Москву будет предпринято слишком поздно или, что танковые соединения по техническим причинам не будут тогда в состоянии выполнить эту задачу, является несостоятельным. Ибо после уничтожения русских войск, как и прежде угрожающих правому флангу группы армий «Центр», наступление на Москву будет провести не труднее, а легче. Дело в том, что русские либо снимут часть своих сил с центрального фронта, чтобы закрыть ими возникшую на юге брешь, либо тотчас подтянут из тыла вновь сформированные соединения. Во всяком случае, в результате этого обстановка будет более благоприятна…»…»[Совершенно секретно… С. 324].
Спустя 6 дней после издания этой записки ОКВ сделало вывод относительно того, что войну на Востоке вряд ли удастся закончить до наступления зимы 1941 г., и потому следует готовиться к продолжению боевых действий и в 1942 г. Поэтому захват богатых в сырьевом и экономическом отношении южных регионов СССР приобретал особую важность, и в свете новых перспектив захват Москвы отодвигался (по крайней мере временно) на второй план.
Итак, решение относительно направления дальнейших операций было принято, и дивизии Гудериана начали готовиться к наступлению в южном направлении. 23 августа в штабе ГрА «Центр» состоялось совещание Бока, Гальдера и ряда командующих армиями. На этом совещании было принято решение, что Гудериан отправится в ставку фюрера в Летцен с докладом о положении на фронте группы армий. В ходе доклада Гудериан не удержался (и, видимо, на это и рассчитывал Бок и Гальдер) и снова начал излагать доводы в пользу наступления на московском направлении. Снова прозвучали мысли относительно того, что Москва является важнейшим экономическим, политическим и военным центром СССР, узлом важнейших коммуникаций и вдобавок ко всему символом России. Особый упор Гудериан сделал на чисто технические вопросы – его пугали приближающееся бездорожье и распутица, связанные с ними падение маневренности и подвижности танковых и моторизованных дивизий, а также неизбежный износ материальной части (по мнению командующего 2-й ТГр, в случае возвращения после взятия Киева к походу на Москву его танкам и мотопехоте придется совершить почти тысячекилометровый марш Рославль-Лохвица-Рославль). Неизбежной представлялась и крайняя усталость личного состава. Однако решение Гитлера на этот раз было окончательным. «Мои генералы ничего не понимают в военной экономике» – заявил он, и немедленно потребовал от Гудериана приступить к выполнению полученного приказа.
23 августа ОКХ отдал ГрА «Центр» приказ уничтожить советскую 5-ю армию. С этой целью ударная группировка группы армий должна была нанести удар в направлении Чернигова. Вскоре Гудериан, нехотя подчинясь приказам свыше, образовал ударный кулак для наступления. В него вошли два мотокорпуса – XXIV и XXXXVII (XXXXVI моторизованный корпус был отведен в резерв и оставлен в районе Рославль-Смоленск). Отказ от немедленного развития операций на московском направлении стал состоявшимся фактом.