Вот еще полезный материал. Привожу некоторые отрывки (таблицы привести не могу, см. по ссылке). Мысли Николая 2ого касательно образования я выделил большими буквами.
http://www.mubiu.ru/ogd/ISTORIA/14/Lite ... %EE%E2.pdf
Развитию отечественного производства более сложных машин могла бы
способствовать рассрочка крестьянам-«фермерам» целевого кредита на 3—7 лет,
как предлагалось в законопроекте. Но в ходе его подготовки созданное под
председательством товарища министра П. И. Миллера Особое совещание заслушало
представителей «заинтересованных сторон», т. е., конечно, помещиков и
заводчиков. «Представители сельского хозяйства» высказались в том духе, что
рассрочкой кредита крестьянам воспользуются заводчики для поднятия цен на
машины, что неминуемо ударит и по карману помещиков. Только некоторые из них
соглашались на рассрочку не дольше трех лет. «Таким образом,— говорится в
министерском представлении уже открытым текстом,— охраняя свои привилегии,
помещики лишали крестьянство возможности льготной покупки машин. Комиссия
(Особое совещание.— А. А.) согласилась с ними»
Как показывают цифры, начальных школ в России относительно числа жителей
было втрое меньше, чем в странах Запада. Число школьников было в 3,2 раза
меньше, чем в «просвещенных», и в 2,3 раза меньше, чем в «обездоленных»
странах Европы. Столь же значительно, в 4 и 1,8 раза отставала Россия и по
количеству учителей. Только по числу учащихся на одного учителя Россия была
впереди «обездоленных» стран.
Начальное образование в России понималось властями чрезвычайно узко, как
умение читать, писать, считать и знать наизусть несколько молитв, начиная с «Отче
наш». Поэтому подавляющее число начальных школ было одногодичными
(«одноклассными»). Двухклассных школ было мало (например, в 1903 г.
двухклассную школу окончили лишь 9% школьников). Грамота для женщины-
крестьянки считалась излишней роскошью, почему девочки и
составляли лишь 28,4% всех школьников. Учащихся заставляли зубрить азы, но не
учили думать, чтобы легче было управлять этими «грамотными».
Что касается постановки высшего и среднего образования в России, не имея под
рукой статистических данных, сошлемся на авторитетное мнение предпоследнего
российского министра народного просвещения графа П. Н. Игнатьева. Во
«всеподданнейшем докладе» от 13 июня 1916 г. он писал царю: «Изучая далее
вопрос... я встретился с явлением, которое грозит затормозить не только общий рост
народного образования, но и может послужить препятствием к широкому развитию
профессиональных знаний. Явление, это заключается в быстро растущем
некомплекте преподавателей общеобразовательных предметов в средних учебных
заведениях... По статистическим данным, некомплект этот в некоторых местностях
Империи превышает 40% общего числа преподавателей...»25.
Министр ходатайствовал об увеличении физико-математических и историко-
филологических факультетов, т, е. новых университетов, чему противился
последний самодержец. Известна его резолюция на одном из докладов министра
народного просвещения: «Я СЧИТАЮ, ЧТО РОССИЯ НУЖДАЕТСЯ В ОТКРЫТИИ ВЫСШИХ СПЕЦИАЛЬНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ, А ЕЩЕ БОЛЬШЕ В СРЕДНИХ ТЕХНИЧЕСКИХ И СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ШКОЛАХ, НО ЧТО С НЕЕ ВПОЛНЕ ДОСТАТОЧНО СУЩЕСТВУЮЩИХ УНИВЕРСИТЕТОВ.ПРИНЯТЬ ЭТУ РЕЗОЛЮЦИЮ ЗА РУКОВОДЯЩЕЕ МОЕ УКАЗАНИЕ»26.
Обошел Б. Л. Бразоль и вопрос о состоянии народного здравия в России.
Характерным показателем состояния здравоохранения в любой стране является
уровень смертности населения. По этому показателю Россия далеко «опере жала»
не только передовые, но и наиболее отсталые страны Европы. Особенно велика
была смертность от заразных болезней: от них ежегодно умирал каждый
двадцатый житель страны (см. табл. 14).
В приведенном в таблице перечне заразных болезней не указана холера, В XIX в.
Россия перенесла пять холерных эпидемий. В первом же десятилетии XX в. они
вспыхивали дважды. Во время эпидемии 1902—1904 гг. официально
зарегистрировано 11 872 заболевших холерой, из которых умерло 8014 человек.
Очаговые вспышки ее появлялись и позднее, в частности, в Саратовской
губернии, переросшие в 1907 г. в невиданную эпидемию, продолжавшуюся до
1911 г. За это время в Европейской России холерой заболело 310632 человек,
из которых умерло 146 905 (в среднегодовом исчислении по 29,4 тыс. человек
в год, или по 25 на каждые 100 тыс. населения этой части империи).