Польский дискурс

Модератор: Лемурий

Польский дискурс

Сообщение alimsherkes » 21 окт 2010, 15:24

«Авалонъ», Издательский Дом «Азбука-классика», Санкт-Петербург, 2009
"История кабаков в России в связи с историей русскoгo народа "
Иван Гаврилович Прыжов (1827-1885)


глава "Польша" (предыдущую главу Прыжов заканчивает словами о том, что считает нужным остановиться на судьбах польского народа):
"История ляхов в первое время появления их в Европе покрыта
глубокой тьмой. Это племя как будто не имевшее у
себя детства. Хотя начальный русский летописец и говорил,
что ляхами прозвались словени, седшие на Висле, но даже
в самой польской историографии, как ни жидка она, а уже
поставлен вопрос, принадлежат ли ляхи к славянскому племени?
Куник 149 сообщает за исторический факт, что польско-
чешские славяне некогда покорены бьmи неславянским
племенем лингов (Lancas, Lyncas, Lencas, Lengyel), иначе
ляхов, лехов. Судя по карте, составленной Л. Ходзько и приложенной
в истории Литвы Лелевеля, 150 ляхи в VПI и в IX веках
относительно славян занимали самое ничтожное место.
В их руках была верхняя и средняя Висла и Варта, на которой
собственно и сидели ляхи. Окружённые славянами, они
и сами носили на себе славянский характер, были братьями
других славян: «Пяст151 (половина IX века), взятый от плуга
на трон, стоит рядом с чешским Премыслом и русским
Микулой Селяниновичем». Русский летописец замечает под
848 годом, что в то время был ещё один язык у чехов, ляхов
и у полян-руси, и память об этом племенном братстве
жила ещё в ХПI веке, в предании, записанном у Богухвала 152
(1250) о трёх братьях Лехе, Чехе и Руси, прародителях трёх
славянских племён, которое доселе ещё известно у карпатов
около Загреба и у лужицких сербов.
Но на этом и кончается славянская история ляхов. Позволив
впоследствии, чтоб часть славянской земли, касавшаяся
Балтики, онемечилась, ляхи тогда обратились за силами
и даже за поэзией в Литву и Русь, и думали открыть здесь
русло своей истории. На при обретение Руси были обращены
все силы, а между тем оскорбительное вымирание балтийских
славян шло и идёт своим чередом до настоящей
минуты, когда дети-немцы не понимают больше языка сво-
146
ей матери-славянки, когда, хороня мужика, кладут к нему в
гроб и славянскую книгу. С половины IX века лядская земля
начинает принимать латынскую веру, получившую у самых
поляков имя лядской веры, и с тех цор мало-помалу отделяется
от остального славянского мира, включая сюда и
близких к ней чехов. Чехи потеряли свою независимость по
милости содействия, оказанного ляхами немцам (1620). Под
наплывом латинства из памяти ляхов вдруг исчезает вся эта
старина эпоса, преданий и обычаев, на которой у остальных
европейских племён воспиталась культура всего народа, а
не одного какого-нибудь сословия. Смолкают даже девичьи
песни (canti1ena puellaris), слышанные ещё Мартином Галлом
в начале ХН века, и сменяются латинскими виршами,
которые сочиняло католическое nabozenstwo. 153 Существуют
достоверные свидетельства, что земля ляхов сначала была
православною, употребляла кириллицу, и что до ХН! века ею
пользовались бенедиктинцы; но потом, под влиянием других
монашеских орденов, кириллица вытесняется латынью, кирилловские
рукописи исчезают, и в ХУ веке истребляются
католическим духовенством все до одной. В XIV веке из Чехии
проникает к ляхам протестантизм и делает орудием своим
народный язык. С протестантством сближается православие,
и была великая минута, когда, казалось, судьбы всего
славянского мира лежали в руках ляха. Но всё это гибнет,
сменившись иезуитизмом, побратавшимся с шляхетчиной, и
затем в целой истории ляхов слышится одно вечное зловещее
слово - измена общенародному делу.
История не помнит, чтоб когда-либо ляхи были в дружеской
связи с русским народом. Но между князьями южной
Руси и королями ляхов связи эти начались давно и были очень
близки. Князья бились за ляхов против чехов. Об одном из
таких походов Мономах с негодованием вспоминал в своём
завещании: «Та посла мя Святослав в Ляхы: ходив за Глоговы
до Чешьского леса, ходив в земли их 4 месяци». Князья
бегали в ляхи, ища там убежища от внутренних княжеских
коромол, выдавали дочерей своих в ляхи. В 1043 году Ярослав
выдал сестру свою за Казимира, получив в вен о 700 рус-
147
ских людей, полонённых Болеславом; в 1102 году Сбыслава
вышла в ляхи за Болеслава. Ольгерд женат на княжне витебской
Юлиане, бывшей матерью Ягайлы, знаменитого главы
дома Ягеллонов. Иного рода были отношения ляхов к Руси,
к русскому народу. В Х веке они овладели Галицкой Русью,
но в 981 году выгнаны оттуда Владимиром. Воротив Перемышль,
Червень и другие города, бывшие под властью ляхов,
Владимир перенёс границу русской земли с Буга на Сан,
и с тех-то пор, быть может, живётна Руси пословица, гордая
верой в будущее: «Не тронь, ляше, по Сан наше!» В 1016
году Святополк (Окаянный) бежал в ляхи и привёл оттуда на
Киев Болеслава. Летописец рассказывает с особой подробностью,
что толстый Болеслав был «такъ великъ и тяжекъ,
яко и на кони не могы сt.дt.ти». Вышел воевода Ярослава,
Будый, и начал смеяться прямо ему в глаза: «Да то ти прободем
трескою черево твое толстое». Оскорблённый Болеслав
обращается к дружине: «Аще вы сего укора не жаль, аз един
пожну!» - и бросается в битву. Одолев Ярослава, он вошёл
в Киев. Богатство города, мягкость жителей, красота женщин
соблазнили, по словам Нарушевича, сарматского дикаря,
и он предался разврату, не церемонясь даже с дочерьми
Володимира. 154 Между тем ляхи, распущенные в киевской
области «на покорм», стали невыносимы, и Святополк вынужден
был дать приказание: «Елико же ляхов по городу избивайте
я!» - «И избиша ляхи», - прибавляет летопись.
Но потом сам Святополк, разбитый Ярославом и преследуемый
виденьями, «пробежа лядьскую землю, гоним гневом
Божиим, прибежа в пустыни межи ляхи и чехи». Выражение
«межи ляхи и чехи» было пословицей у народа, означавшее
неизвестно е дальнее место, куда привыкли бегать русские
князья. «Се же, - продолжает летописец, - Бог показа на
наказанье князем русьскым, да аще сии еще сице же створять,
и слышавше, ту же казнь приимуп). Но в 1068 году Изяслав
опять приводит в Киев ляхов, опять распускает их на
покорм и их бьют из-за углов: «Избиваху ляхы отаЙ». Таким
образом, ляхи, разбойничая в русской земле, разжигали насмерть
народную ненависть, возбуждали желание мстить
148
за русскую землю. Василько говорил в 1097 году: «Боюсь,
чтобы Давыд не выдал меня ляхам, аз бо ляхам много зла
творих, и хотел есмь створити, и мсmиmи руськей земли». -
<<Я думал, - продолжал он, - на землю лядьскую наступлю
на зиму и на лету, и возму землю лядьскую, и мьщу руськую
землю». В 1249 году в Ярославовой битве, ругаясь, шли ляхи
на Русь. «Ударим на большие бороды!» - лаяли они. Как
выражается летописец: «Ляхом же лающим, поженем на великия
бороды!» - «Бог нам помощник!» - отвечал русский
князь, толкнул коня и ляхов обратил в бегство. Ляхи мутили
Русь, насиловали в ней женщин, служили у князей палачами.
Ляшко (Лешко) был одним из участников в убиении Бориса,
совершившемся, как видно, под влиянием ляхов, издавна
опытных в цареубийстве. Всё это делалось на глазах
народа, и он начал представлять себе дьявола в образе ляха.
Печерский инок Матвей раз видел в церкви «обиходяща беса
в образе ляха». Так всё шло до самого конца независимости
южной Руси. Казимир, овладев в 1471 году Киевским княжеством,
назначил ему воеводою Мартина Гоштольда, но киевляне
не приняли его, «яко ляхъ б1,»>. «И отселе, - продолжает
летопись, - киевские князи престаша быти, а вместо
князей воеводы насташа».155
Литовский период юго-западной Руси носил на себе чисто
русский характер: право и язык были русские; русские
области, новогородекая и тверская, охотно вступали в союзы
с Литвою; литовцы мирно переселялись во Псков, а русские
- в Литву, и русская народность, развиваясь свободно,
видимо, жила сильною жизнию и шла вперёд. Южная Русь,
присоединённая к Польше во второй половине XVI века,
делает её одним из могущественных государств. Имея под
руками Литву и Русь, лях является передовым в Европе и
начинает промышлять, как бы ему стать на место русского
народа. Случай для этого нашёлся в Москве.
Татарщина, убив в Москве самобытную народную деятельность,
ввела в жизнь рабство и деспотизм. Несмотря на
богатства, которые стекаются в неё из областей, несмотря на
груды золота, дорогих камней и парчи, переполнявших цар-
149
скую казну, монастырские ризницы, боярские сундуки,Москва
не знает ни блеска словесности, ни света просвещения,
и сначала побирается крохами из Ростова и Новгорода,
и потом рабски бежит за поляками и немцами. В расшатавшемся
государстве, на другой день после введения кабаков,
возникло страшно Смутное время, нашедшее опору себе в
Польше. Пословица, з~акомая ещё начальному летописцу,
что «За наши грiхи надходят ляхи», сбылася. По-видимому
казалось бы, что свободомыслящая Польша, которая твердила
миру о золотой воле (zlota wolnosc), КО1:0Рая знакома была
с республиканскими формами жизни, непременно внесёт в
Москву хоть какие-нибудь начала свободы, но у ляхов не
оказалось никакой свободы, кроме шляхетской. С Григорием
Отрепьевым являются в Москве ляхи, и тогда как в Польше
говорят, что те, которые ушли с Димитрием в Москву (польская
шляхта), - хуже татар для своей собственной земли, -
в несчастной Москве этих самых людей встречают с хоругвиями
И образами, с хлебом и солью, и всё ликует. Доходит
до того, что на троне московского царя - польский королевич;
то перед ним, то перед его отцом ползают московские
бояре, прося поместий с тамгою и кабаком, забыв, что народ
и земля отданы ляхам на разграбление.
Как прежде киевскому народу, так теперь и московскому,
пришлось отбиваться от ляха, и ляхи были выгнаны вон; но
общество, но высшие классы, давно уже чуждые народу, не
в силах были уйти из-под соблазна шляхтою, и бились теперь
из-за того, чтоб как-нибудь походить на поляков, какнибудь
уподобиться шляхте. По словам Олеария (1639-43),
знатнейший из московских бояр, Никита Романов, большой
любитель немецкой музыки, сшил себе польское платье и ходил
в нём, не обращая внимания на патриарха, который этому
противился. Жена царя Фёдора, польского происхождения
(умерла в 1681 году), уговаривала мужа снять позорные
женские охабни и вводила в употребление сабли и кунтуши
польские, словом, ляцкую веру, как выражались при верженцы
Матвеева. Затем дворяне начинают именоваться шляхетным
сословием, учатся в шляхетных корпусах. Под влиянием
150
польского соседства, как заметил Валуев,156 и у нас готовилась
та же гибельная аристократия со всеми её гибельными
и страшными последствиями для государства. Мужчины ходили
в венгерках, женщины в кунтущах, появились музыка
и танцы польские (мазурки, полонезы, польские, польки),
польское мыло, польские ботинки, а в дворянских домах учителя
из поляков, и, наконец, к удивлению мира, все граждане
или посадские люди всех городов Великороссии вдруг, забыв
своё имя, приняли польское имя мещан, которое до этих
пор совершенно не было известно на северо-востоке.
А в это самое время южная Русь вела кровавую борьбу
против шляхты ...
Под влиянием немецких разбойнических дружин, у чехов
и ляхов очень рано образовались привилегированные сословия
(nobiles secundi et primi ordinis, milites et barones), и
все они были из рода ляхов. Поляки думали, что имя ляхов
сохранилось в слове ш-лях-та, s-lach-ta, szlachta; тогда как
шляхта перешла к ним по прямому наследству от немцев:
готское slahan, немецкое schlahen, древневерхненемецкое
slahta-genus. 157 Взяв таким образом своё родное имя у немцев,
шляхта, по словам Микуцкого, чтоб скрыть своё хлопское,
то есть русское, происхождение и дабы походить на какихто
итальянцев, стала коверкать свои фамильные названия, и
из Лапа (лапа) вышел Лаппо, из Пчёлки (пчёлка) - Пщолко
и так далее. это бешенство, дополняет Зубрицкий, простёрлось
до того, что каждый выдавал свой род ежели не от королевского
или княжеского колена, то, по крайней мере, от
иноземного; считал ось честью доказывать своё происхождение
от римлян, греков, галлов и так далее, лишь бы не быть
русином, славянином, поляком. 158 Шляхта стала передовым
сословием Польши, вечно бьmа ненавистна народу, и шляхтич
стал притчею во языцех. «Шляхтич, - говорит пословица,
- з перевареной сирватки, шабелька на личку, перевеслом
пидперазаниЙ. - То ти такий шляхтич: по три акахвиста
читаешь, а по чоловику глимаешь». Весь пропитанный гордостью,
развитой иезуитизмом, шляхтич не нашёл себе брата
ни в русском, ни в немце. Русского человека шляхте нужно
151
было или охолопить или искоренить. «Если не можете досягнyrь
самых казаков, - писал Конецпольский, 159 - то карайте
их на их жёнах и детях, а домы их обращайте в ничто: лучше
пусть растёт на том месте крапива, чем будут плодиться изменники
его королевской милости».160 Но чувствуя хорошо,
что украинца нельзя было ни искоренить, ни охолопить, лях
В бессилI,НОЙ злобе твердил: «Докы cBiTh свiтомъ, доти ляхъ
русину братомъ бути не може».I61 То же самое говорили они
о немцах: «Jak swiat swiatem, nie b~dzie Polak Niemcowi bratem
». Исковеркав слово respublica в какую-то Rzecz Pospolita
szlachecka,162 шляхта измыслила и свою золотую волю, которую
один из лучших поляков (Нарушевич) изобразил в следующем
отвратительном виде:
Во w Polsce zlota wolnosc pewnych regul strzeze:
СЫора па pal, panu nic, szlachcica па wiеz~.16З
Если уж лях, так непременно пан: ляха не пана не существовало
на свете, ибо народ - это бьmа масса холопов,
окружённая гулявшим панством: «Панiвъ, якъ псiвъ!» Ненависть
к пану всасывалась в человека с первых минут детства:
«Мамо, закрий MeHi очi, нехай не дивЛ}оса на того негiдHOГO
ляха!» - «А щоб же я тричi ляхом стал!» - клялся
кто-то, а другой, удерживая его: «Стiй, чоловiче, чи то вже
зкрутився? Не губи душi!» Если уж лях - то ханжа; но тут
бывали исключения. Шляхтич Белецкий при Стефане Батории
уехал в Турцию, принял магометанство, но, считая себя
поляком, вернулся на родину. Стефан Баторий наградил его
городом ...
Сварить с кем-нибудь пиво - значило найти человека, с
которым можно было сблизиться, жить; но народ говорит,
что раз «чёрт с паном пиво варил, и молоту (пивной гущи) отрёкся
». Вот :)та-то самая шляхта, по единодушному признанию
всех историков, польских и русских, и сгубила польское
государство. «Шляхта, - говорил один из них, - живя на
счёт хлопов, не знала ни физического, ни умственного труда.
Где было этой продажной и разучившейся шляхте мыслить,
152
чувствовать и честно управлять страной? Неуменье правительственных
сословий осчастливить народ, деморализация
высших классов - естественное последствие крепостного
права, которое всегда лишает владетельные классы нравственной
силы и упругости, а у низших отнимает последние
l<ачества человека - вот причины падения Польши». Идея о
могуществе шляхты возникла из немецкого права. По Вислицкому
статуту 1347 года, кмет уже не имел никакого значения
перед шляхтичем, а Казимир Великий (1333-70) за то,
что не давал воли шляхте, награждён был титулом хлопского
короля (kr61 chlop6w).
идут столетия, идёт вперёд могущество государства, а
вместе идёт вперёд и неистовство шляхты. Хлоп (народ),
наконец, стоит как будто вне закона. За служилой шляхтой
- полные личные и имущественные права, но только
тогда, когда шляхтич не ведёт хлопской жизни, то есть не работает,
не трудится, хотя и может жить у магната в кучерах,
в конюхах, в холопах. По Уставу о волоках 1557 года, кмет
и всё его имущество принадлежат господарю. Крепостное
право называется здесь вечным правом; дети, родившиеся
от невольного, именуются невольниками. Крепостное право,
начавшееся собственно с 1554 года, в конце царствования
Сигизмунда 1 доходит до того, что всё польское дворянство
громко требует права жизни и смерти над хлопами. Варшавская
конференция 1573 года предоставляет помещику право
наказывать крестьян in secularibus et spiritualibus.
В 1569 году постановлением Люблинского сейма Украина
соединена бьща с польской короною. Трудно, говорит
Соловьёв, найти в архивах какой-нибудь страны такой бесчестный
акт, в котором история была так дерзко поругана.
Со стороны Украины соединение совершалось на праве людей
равных с равными (jako r6wnych do r6wnych i wolnych
do wolnych ludzi); со стороны польской шляхты - на праве
насилия над Украиной. «Але вижу, - говорит князь Константин
Острожский, - иж то костатной сгубе всее короны
польское идет; бо за тым нихто своего права, ани вольности
беспечен уже не будет».
153
Многим было обязано шляхте и южнорусское дворянство,
которое, ополячившись, изменило народу и сгнило самым
постыдным образом. Русскому народу пришлось наконец
жаловаться не на одну польскую шляхту, но и на русское дворянство.
Каштелян смоленский Иван Мелешко в 1589 году
на Варшавском сейме в присутствии короля бросал в глаза
русских дворян следующую горькую правду. «Кажучи правду,
- говорил он, - не так виноват король, як гетые радные
баламуты, што пры ним сидят да крутят. Много тута гедаких
есть, што хоть наша костка, однако собачым мясом поросла
и воняет; тые-то нас деруть, а за их баламутнями, нашые не
поживятся. Речь посполитую губят, и Волынь с Подлясьем
пропал! Знаю, нам приступило, што ходим как подвареные,
бо ся их боимо. А коли б гетакого беса кулаком в морду, забыв
бы другый мутытьш. Так говорил Мелешко. И что ж!
Проходит несколько лет, и он сам окатоличивается и строит
базилианский монастырь! Боплан,l64 посетивший Украину в
половине ХУН века, писал: «и русское дворянство походит
на польское и стыдится, по-видимому, исповедовать иную
веру, кроме католической, которая ежедневно приобретает в
нём новых приверженцев, несмотря на то, что вельможи и
князья ведут свой род от русских».165 Русская земля таким
образом оставалась как будто без высшего сословия, русское
православие теряло своих членов дворянского происхождения,
и к ХУН веку опорой Руси оставался один лишь южнорусский
народ."

Об авторе
http://krotov.info/history/19/1890_10_2 ... ryzhov.htm
"Предлагаемый Вашему вниманию труд является частью амбициозного, но так и нереализованного автором грандиозного исследования о русской (славянской) культуре. Прыжов хотел «на основании законов исторического движения... проследить все главные явления народной жизни, и каждое из них с первых следов их существования и вплоть до нынешнего дня… первому дать возможность государству опознаться, ориентироваться в том, что было, что есть и чему должно быть, на основании умственно-социального уровня».
Собирая материал для книги, Прыжов много путешествовал, ходил по деревням и городам Московской, Тверской, Владимирской губерний.
«История кабаков в России в связи с историей русского народа» была издана М. О. Вольфом в 1868 г., но издание было сильно изрезано цензурой. Строго говоря, оно представляло только первый том исследования, а второй и третий тома были Прыжовым сожжены, так как в работе довольно ярко прослеживалась тенденция зарождения всех народных бунтов в кабацкой среде".
http://www.kubar.ru/showthread.php?t=807
alimsherkes
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 52
Зарегистрирован: 12 янв 2010, 11:13

Re: Польский дискурс

Сообщение alimsherkes » 28 окт 2010, 08:57

Владимир Соловьев
Национальный вопрос в России

"Нравственность и политика. Исторические обязанности России"
Напечатано под другим заглавием в журнале «Русь», январь 1883 года.

"Ближайшим образом наша историческая обязанность предстает нам в виде польского вопроса. История связала нас с братским по крови, но враждебным по духу народом, передовая часть которого ненавидит и проклинает нас. В ответ на эту ненависть и на эти проклятия Россия должна делать добро польскому народу. Кое-что ею и сделано. Русское действие в Польше не ограничивалось участием в трех разделах да подавлением двух вооруженных восстаний. В 1814 г. Россия сохранила Польшу от неизбежного онемечения. Если бы на Венском конгрессе полновластный тогда император Александр I думал более о русских, нежели о польских интересах и присоединил бы к России русскую Галицию, а коренную Польшу возвратил бы Пруссии, то теперь, вероятно, нам не было бы надобности много рассуждать о Польше и поляках. Если даже теперь польский элемент в Познани, хотя имеет у себя за спиной шестимиллионную массу наших поляков, избавленных от германизации, все-таки, несмотря на эту опору, не может устоять перед немцами и все более и более поглощается ими, – что же сталось бы, если бы прусские немцы были хозяевами в главной части Польши!
Далее, через полвека после Венского конгресса Россия эмансипацией крестьян освободила и Польшу от того ожесточенного антагонизма между панством и хлопами, который в корне подрывал жизненные силы Польши и привел бы польскую народность к конечной гибели. Уже поднявшиеся хлопы стали повторять и у нас недавнюю галицийскую резню и готовы были к поголовному истреблению панов, и только вмешательство русской власти остановило это истребление. Если бы оно совершилось, то польская народность, лишенная своего культурного класса, оказалась бы впоследствии совсем обезоруженной пред напором высшей германской культуры, с одной стороны, и влиянием русского элемента – с другой; тогда и пугало обрусения могло бы получить реальный смысл. Но если отсутствие сложившегося культурного класса пагубно для нации, то так же, и еще более пагубно исключительное господство этого класса над бесправным населением. Недаром популярная польская песня спрашивает панов, что у них было в голове, когда они погубили Польшу и себя с нею. Русская власть, спасая польскую шляхту от ярости поднявшихся хлопов и, вместе с тем, давая этим последним гражданскую и экономическую свободу, обеспечила будущность настоящей, не панской только и не хлопской, а польской Польши.
Наконец, несмотря на несправедливость и неразумие некоторых отдельных мер, русское управление доставило Польше, по свидетельству даже иностранных писателей, такое социально-экономическое благосостояние, какого она не могла достигнуть ни под прусским, ни под австрийским владычеством.
Итак, тело Польши сохранено и воспитано Россией. И если, тем не менее, польские патриоты скорее согласятся потонуть в немецком море, нежели искренно примириться с Россией, то, значит, есть тут более глубокая, духовная причина вражды.
Польша является в Восточной Европе представительницей того духовного начала, которое легло в основу западной истории. По духовному своему существу польская нация и с нею все католические славяне примыкают к западному миру. Дух сильнее крови; несмотря на кровную антипатию к немцам и кровную близость к русским, представители полонизма скорее согласятся на онемечение, чем на слияние с Россией. Западный европеец, даже протестант, ближе по духу поляку-католику, нежели православный русский. Являясь передовыми борцами западного начала, поляки видят в России враждебный их духовному существу Восток, силу чуждую и темную, и притом имеющую притязание на будущность и потому несравненно более опасную, чем, например, турки и мусульманский Восток, совершивший свой круг и явно неспособный ни к какой исторической будущности. Вражда Польши к России является, таким образом, лишь выражением вековечного спора Запада и Востока, и польский вопрос есть лишь фазис великого восточного вопроса. В этом последнем мусульманство играет хотя и весьма важную, но все-таки эпизодическую роль. Когда наша война против Турции превращается в борьбу против западных держав, когда между нами и Цареградом оказывается Вена, когда поляки-католики вступают в турецкие ряды против русского войска, православные сербы в Боснии соединяются с мусульманами против католической Австрии, то тут довольно ясно становится, что главный спор идет не между христианством и исламом, не между славянами и турками, а между европейским Западом, преимущественно католическим, и православною Россией. Ясно становится и значение Польши как авангарда католического Запада против России. За Польшей стоит апостолическое правительство Австрии, а за Австрией стоит Рим.
Как в средние века крестовые походы, начатые против ислама, скоро открыли свою настоящую цель, и западные крестоносцы, предоставив Иерусалим сарацинам, принялись за разгром Византии и за основание Латинской империи на Востоке, точно так же и в новые времена борьба католического Запада против победоносных турок, борьба, которую сначала с таким рвением вели Австрия и Польша, скоро превратилась в борьбу против России, как только Запад угадал в ней могущественную наследницу Восточной империи. Цель борьбы для западных держав теперь состоит уже не в том, чтобы изгнать турок из Европы, а в том, чтобы, не допустив Россию в Царьград, опять основать новую Латинскую империю на Балканском полуострове под знаменем Австрии, и для этой цели сами турки превращаются из врагов сначала в союзников, а потом в покорное орудие.
Итак, наш восточный вопрос есть спор первого, западного Рима со вторым, восточным Римом, политическое представительство которого еще в XV веке перешло к третьему Риму – России.
Не случайно, однако, второй Рим пал и власть Востока перешла к третьему. Должен ли этот третий Рим быть только повторением Византии, чтобы пасть, как она, или же должен он быть не по числу только, но и по заключению третьим, т. е. представлять собою третье, примиряющее две враждебные силы, начало? Когда в Москве третьему Риму грозила опасность неверно понять свое призвание и явиться исключительно восточным царством во враждебном противоположении себя европейскому Западу, Провидение наложило на него тяжелую и грубую руку Петра Великого. Он беспощадно разбил твердую скорлупу исключительного национализма, замыкавшую в себе зерно русской самобытности, и смело бросил это зерно на почву всемирной европейской истории. Третий Рим передвинулся из Москвы к Западу, к международному морскому пути. Что реформа Петра Великого могла успешно совершиться и создать новую Россию, это одно уже показывает, что Россия не призвана быть только Востоком, что в великом споре Востока и Запада она не должна стоять на одной стороне, представлять одну из спорящих партий, – что она имеет в этом деле обязанность посредническую и примирительную, должна быть в высшем смысле третейским судьею этого спора.
Но в преобразовании Петра Великого Россия имела дело только с внешним образом западной цивилизации, а потому и совершившееся в петербургской России примирение или соединение с Западом есть чисто внешнее и формальное; здесь можно видеть только подготовление путей и внешних способов для действительного примирения. А это примирение неизбежно предстоит для России: без него она не может послужить делу Божию на земле. Задача России есть задача христианская, и русская политика должна быть христианской политикой.
Действительное и внутреннее примирение с Западом состоит не в рабском подчинении западной форме, а в свободном соглашении с тем духовным началом, на котором зиждется жизнь западного мира.
С этой точки зрения в новом свете является и значение для нас Польши. В Польше мы имеем дело не с наружными формами западной цивилизации, которые уже приняты нами, так же как и поляками, а с самим духовным началом всей западной жизни и истории, и мы тем менее можем обойти это начало, что оно воплощается для нас в виде близкой и тесно с нами связанной народности.
Внешнего примирения с Польшей у нас быть не может. Нельзя сойтись с поляками ни на социальной, ни на государственной почве. На социальной почве примирение, о котором так много говорили, невозможно уже потому, что остается неизвестным, с кем же собственно нам мириться, – ибо в социальном отношении сама Польша представляет непримиренное раздвоение между панами и хлопами, так что, протягивая руку хлопу, мы непременно задеваем пана, а давая руку этому последнему, должны опять придавить хлопа, только что нами избавленного от векового рабства. – На государственной почве соглашение с Польшею невозможно потому, что здесь нас встречают со стороны поляков только одни беспредельные и ни с чем не сообразные притязания. Восстановление Польши 1772 г., затем Польши 1667 г., польский Киев, польский Смоленск, польский Тамбов – все эти галлюцинации составляют, пожалуй, естественное патологическое явление, подобно тому как голодный человек, не имея куска хлеба, обыкновенно грезит о роскошных пиршествах. Но голодный, проснувшись, будет благодарен и за кусок хлеба; польские же патриоты удовлетворятся только Польшей своих грез. Может быть, за этими грезами скрывается и то реальное чувство, что самостоятельная Польша в строгих границах польской народности стала бы неизбежной жертвой Германской империи; но вытекают ли отсюда права Польши на Киев и Смоленск – это другой вопрос. Есть иная почва, на которую охотно станет лучшая часть польского народа и на которой мы можем и должны с ними сойтись, – это почва религиозная. И для самих поляков Польша не есть только национальная идея; в ней они находят великую религиозную идею и миссию. И против России поляк так ожесточенно враждует не в качестве поляка и славянина (ибо тогда ему следовало бы более враждовать против немцев), но в качестве передового бойца великой идеи западного Рима враждует он против России, в которой видит представительницу противоположной идеи восточного Рима. И здесь дело России – показать, что она не есть только представительница Востока, что она есть действительно третий Рим, не исключающий первого, а примиряющий собою обоих.
Было славное время, когда на почве христианства под знаменем вселенской Церкви оба Рима, и западный, и восточный, соединялись в одной общей задаче – в утверждении христианской истины. Тогда их особенности – особенности восточного и западного характера – не исключали, а восполняли друг друга. Это единство было непрочно, потому что не прошло еще чрез искус самопознания. Оно рушилось. Великий спор Востока и Запада, упраздненный в христианской идее, с еще большею силою возобновился в пределах исторического христианства. Но если разделение церквей было исторически необходимо, то еще более необходимо нравственно для христианства положить конец этому разделению. Христианская и православная страна, не принимавшая участия в начале братоубийственного спора, первая должна его покончить.
Начиная говорить об этом великом деле примирения с римскою церковью, я не смею обращаться к совершенным христианам, для которых папа есть только антихрист, осужденный на злую гибель; не смею я говорить с людьми безгрешными и непорочными, которые могут только бросать каменья в вавилонскую блудницу. Но я уверен, что в православной России найдется немало и таких людей, которые в сознании собственных несовершенств и грехов и своего бесконечного удаления от христианского идеала откроют источник справедливых и доброжелательных чувств даже к «антихристу» и к «вавилонской блуднице». Может быть даже, эти люди найдут для римской церкви в Новом Завете более подходящий прообраз, нежели антихрист и вавилонская блудница. Вспомним, в самом деле, какими важными ошибками и грехами ознаменовал себя тот первоверховный апостол Христов, с именем которого сама римская церковь связывает всю свою силу. Вспомним и высокомерное заявление своего превосходства: «аще и вси соблазнятся, но не аз» – и ревность не по разуму в поднятии меча на защиту Христа, и внезапное малодушие в троекратном отречении от Христа. Вспомним мы, вместе с тем, что тот же апостол, которого за помышление о человеческом более, чем о Божьем, Христос назвал сатаной и соблазном, – он же за исповедание истинной веры в Сына Божия назван камнем и блаженным, а за пламенную любовь к учителю трижды услышал: «паси овцы моя». Сообразим мы еще и то, что для нас, православных, высшим и безусловно обязательным авторитетом в делах веры и Церкви служат доселе семь вселенских соборов, которые все были до разделения церквей, а потому и дело о папстве не могло быть рассмотрено и решено никаким вселенским собором.
В силу всего этого мы воздержимся от самовольного осуждения Запада и постараемся расчистить мысленный путь, ведущий к сближению двух христианских миров".
alimsherkes
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 52
Зарегистрирован: 12 янв 2010, 11:13

Re: Польский дискурс

Сообщение alimsherkes » 01 ноя 2010, 17:59

"... падение христианской идеи не ограничилось одними германскими странами, в которых восторжествовало протестантство. Хотя в латинской, или романской части Европы религиозное движение реформации не имело успеха, но практический результат этого движения — всеобщая секуляризация, т. е. отделение от религии и церкви всех сфер человеческой деятельности — политики и народного управления, науки и школы, искусства и общественной жизни — эта всеобщая секуляризация распространилась и на латинскую Европу. В лице своих правящих классов и романские страны, по примеру германских, отреклись от теократической идеи. Можно было бы отчаяться в судьбах христианства, если бы в запасе всемирной истории не хранились еще свежие силы — силы славянских народов.
Обе нации, представляющие собою два противоположные полюса в славянстве — Россия и Польша — еще не отреклись от начала христианской теократии. Лучшие люди Польши, а также и вся масса простого польского народа — остаются ревностными католиками и усердно поддерживают теократическую идею Рима. Лучшие люди России и масса русского народа пребывают верными восточному православию и держатся теократических преданий Византии. В среду этих двух религиозных наций, имеющих каждая свою особую теократическую идею, история вдвинула третий религиозный народ, также обладающий своеобразным теократическим представлением, — народ израильский. Случайный ли это факт, или же эта внешняя связь трех теократических народов подготовляет их духовное соединение в одной всеобъемлющей теократической идее, несмотря на разделяющую их доселе вражду, — разрешение этого вопроса зависит от того, как относятся между собою по самому существу дела те теократические идеи, носителями которых являются эти три народа, исключают ли эти идеи друг друга или, напротив, совмещаются между собою".
Вл. С. СОЛОВЬЕВ
ЕВРЕЙСТВО И ХРИСТИАНСКИЙ ВОПРОС
http://www.vehi.net/soloviev/solovevr.html
alimsherkes
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 52
Зарегистрирован: 12 янв 2010, 11:13

Re: Польский дискурс

Сообщение hetyta » 06 ноя 2010, 02:25

Прочитал с интересом историософские рассуждения Соловьева и Прыжова на тему польско-русских взаимоотношений на протяжении веков. Они довольно характерны для многих русских интеллектуалов того времени. Ценность этих размышлений уменьшают антипольские фобии, а также обычная неправда при описынании прошлого и тогдашнего настоящего. Интересное, Соловьев искренее верил хотя бы в то, что: "...несмотря на несправедливость и неразумие некоторых отдельных мер, русское управление доставило Польше, по свидетельству даже иностранных писателей, такое социально-экономическое благосостояние, какого она не могла достигнуть ни под прусским, ни под австрийским владычеством." Во взглядах Соловьева и Прыжова отражено односуждение, которое стало своеобразной догмой для руссских славянофилов- поляки, после того как стали частью Запада, изменили Славянству, практически перестали быть славянами. Самое интересное, что это правило остальных западные и южных славян так уж резко не касалось.
Аватара пользователя
hetyta
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 123
Зарегистрирован: 13 мар 2007, 17:32

Re: Польский дискурс

Сообщение hetyta » 06 ноя 2010, 15:21

Наш ответ Прыжову : )

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1%83%D1%85%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%88%D0%B5%D0%BA_%D0%93%D0%B5%D0%BD%D1%80%D0%B8%D0%BA


Францишек Генрик Духинский «киевлянин» (Франциск Духинский, польск. Franciszek Henryk Duchiński) (1816(1816) — 13 июля 1893) — польский этнограф и историк, член Société d'anthropologie de Paris и Société de géographie, основатель "Società per l'alleanza italo-slava" (Турин, 1849).


Его попытки создать новую теорию славянской этнографии доставили ему весьма широкую известность; самая теория эта одно время принималась как нечто твердо установленное значительной частью западноевропейской литературы (например, Анри Мартеном). В действительности, однако, теория Духинского представляла собою лишь стремление облечь в форму научной системы политические мечтания и чувства польской эмиграции. Основанием теории служит мысль, что великоруссы или, как называет их Духинский, «москали», не принадлежат к славянскому и даже к арийскому племени, а составляют отрасль племени туранского наравне с монголами и напрасно присваивают себе имя русских, которое принадлежит по справедливости только малоруссам и белоруссам, близким к полякам по своему происхождению. Самый язык, которым в настоящее время говорят «москали», есть искусственно заимствованный и испорченный ими язык церковнославянский, вытеснивший существовавший прежде какой-то народный туранский язык. В доказательство «туранства» великоруссов Духинский приводит автократическую форму правительства («парат»), несвойственную будто бы арийским племенам, существование у них «коммунизма», тогда как арийцев отличает индивидуальная собственность, склонность к кочеванию, будто бы существующую у великоруссов наравне со всеми туранцами, наконец, малое развитие среди великорусского племени городов и городской жизни. Естественная, по Духинскому, граница туранского племени — Днепр, Двина и «речки Финляндии».

http://www.ukrstor.com/ukrstor/vestnik20074-sokolov.html

Взгляды Духинского находили отражение и в исторических трудах польских авторов.

К примеру, в книге Адама Куличковского «Очерк истории польской литературы», вышедшей во Львове в 1872 г. и предназначенной в качестве школьного учебника, говорилось о Духинском: «Среди исследователей нашего прошлого заслуживает самого пристального внимания также Франтишек Духинский. [...] На форум исторического суда он призвал не только исторические факты, но геологию и статистику, и все, что только свидетельствовало о вызванном на суд прошедшем. Он указал, что Поляне жили первоначально точно так же над Днепром, как над Вартой и Вислой; а Россияне не есть крови и плоти славянской. Эти свои приобретения, новые для нас, но не новые в прошлом, Духинский распространяет как может, словом и пером и поучает не только своих, но и чужих о настоящем положении вещей».

Большим поклонником Духинского был польский историк Юлиан Бартошевич, который, в частности, в своем многотомном труде «Первоначальная история Польши», опубликованном в Кракове, в параграфе, озаглавленном «Факт большого значения. Философия нашей истории», писал про «суздальские нападения на Польшу надднепрянскую», и о необходимости отделить историю славян, обитавших над Днепром, от истории финнов, живших в Суздале.

Польский автор Стефан Бущинский в брошюре «Миссия славян и отдельность Руси» (Краков, 1885 г.) утверждал, что Духинский «доказал окончательно, что провинции славянские, названные скандинавскими захватчиками Русью, являются полностью отдельными от царства московского». «Он показал несомненно полную отдельность Руси в ее отношении к землям, заселенным племенами туранскими (финскими и монгольскими)». С.Бущинский между прочим сообщал читателям: «Так, например, до конца XVIII века никому и в голову не приходило полагать, что жители царства московского являются Славянами. Екатерина II изрекла: Быть по сему, и несколько десятков миллионов людей туранского племени причислено к Славянам».

Кстати, названный автор еще в 1862г., накануне польского восстания, анонимно выпустил во Львове брошюру «Подолье, Волынь и Украина», в которой писал: «И никогда не отступим от той исторической правды, что Подолье, Волынь и Украина не есть Москвой, но есть землями польскими. Нового раздела нашей Отчизны не позволим». Однако, несмотря на столь решительную постановку вопроса о принадлежности юго-западных русских земель, С.Бущинский допускал в крайнем случае и возможность иного варианта:

«Если бы политическое бытие славянско-руских земель должно было быть отделено от политического бытия Польши, то тем более не могло бы быть соединено с политическим бытием татарско-финской Москвы; в крайнем случае должно было бы составить отдельную самостоятельную целость».
Аватара пользователя
hetyta
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 123
Зарегистрирован: 13 мар 2007, 17:32

Re: Польский дискурс

Сообщение alimsherkes » 20 ноя 2010, 19:09

: )
alimsherkes
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 52
Зарегистрирован: 12 янв 2010, 11:13


Вернуться в Общие вопросы

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 6