Полковник барон Мауриций Август Аладер фон Беневский, он же король Мадагаскара, родом из Словакии и был лидером восстания конфедератов. Католическо-дворянское сопротивление диктату России сфокусировалось против ставленника Екатерины короля Станислава Понятовского, позволившего ввести в Речь Посполиту войска А.Суворова. Оккупация была не последней, ссыльные поляки, как известно, на царских каторгах не переводились.
Мауриция Беневского недальновидно сослали сначала в Казань, откуда он бежал и почему-то… в Петербург, сам по себе такой дерзкий побег в столицу, а не наоборот, выглядел вызовом. Всего же он совершал побеги из плена дважды, и потому матушка Екатерина благословила «диссидента» на этап по «владимирке». Пунктом назначения маршрута стал Большерецкий острог на Камчатке. Дальше русских земель не водилось, только чайки горланили да злобно плевался пеной океан. Вот этого-то обстоятельства в тайной канцелярии не учли.
В ночь с 26 на 27 апреля 1771 года в Большерецке, поселении на 40 дворов, вспыхнул бунт. Зачинщиком беспорядков был Мауриций Беневский. Восставшие ворвались в канцелярию, и ссыльный гвардии поручик Василий Панов застрелил из штуцера капитан-командира Камчатки Григория Нилова. Непосвященным объявили, что Нилов якобы скончался от злоупотребления алкоголем.
После похорон Беневский, естественно, объявил себя первым лицом на полуострове. Восставшие присягнули на Евангелии в верности царевичу Павлу Петровичу. Политический протест был оформлен в «Объявлении» к Екатерине. Манифест, уличавший императрицу с фаворитами в сознательном государственном вреде, сочинил «от имени дворянства и простого народа» ссыльный помещик, идеолог восстания Ипполит Степанов. С рассветом снялись из опостылевшей Чекавинской гавани на казенном галиоте «Святой Петр».
Беневского сгоряча называют чуть ли не первым российским капером. Барон не капер, конечно, и не первый, и не второй, на рашен Генри Моргана не тянет. Как не может галиот сравниться с каравеллами, осаждавшими Санто-Доминго. Галиот — скромное двухмачтовое судно, преимущественно для прибрежного плавания. Предназначен исключительно для перевозки колодников, которым, как известно, спешить особенно некуда. Поэтому рассчитывать на экзотическую жизнь не приходилось. С другой стороны, и догонять было некому, других серьезных плавсредств в акваториях не водилось, а до Охотска далеко.
Надо заметить, что публика на галиоте, вместившем 70 душ, собралась пестрая. Например, среди них был Александр Турчанинов, камер-лакей правительницы Анны Леопольдовны, матери малолетнего Иоанна Шестого. Провинился камер-лакей тем, что усомнился в наследственных правах Елизаветы Петровны. Для показа в заморских гаванях прихватили семью аборигенов-камчадалов Парнчиных. Не последним человеком на борту был поручик лейб-гвардии Измайловского полка Петр Хрущев, готовивший дворцовый переворот.
Главный штурман Максим Чурин уверенно повел галиот к шестнадцатому Курильскому острову Симуширу. Стали на рейде для выпечки хлеба. Стукачи вовремя доложили о затеянной смуте, и Беневский подавил бунт — явление обязательное в любом дальнем плавании. Только если Магеллан развешивал зачинщиков на реях, Беневский ограничился «публичным наказанием кошками». Обязанности «ревтрибунала» выполнял П.Хрущев.
До Хоккайдо было рукой подать, и штурман М.Чурин, бывавший не раз и на Аляске, и в Японии, повел галиот к японскому архипелагу. Интересно, что Чурин, кадровый моряк, назначенный Адмиралтейством, перешел на сторону восставших добровольно. Этому способствовали долги, которые начальство приписало находившемуся почти в непрерывных плаваниях морскому офицеру. Максим Чурин был едва ли не первым отечественным капитаном, который в «загранку» брал жену Ульяну Захаровну.
У японских берегов белых пришельцев не жаловали, и галиот продолжил плавание к острову Формоза, что в переводе с португальского означает прекрасный. Пребывание на Прекрасном острове Тайване закончилось побоищем: палили из пушек по пирогам, вязаной картечью туземцев разрывало на куски.
Подались в португальскую колонию Макао. Здесь Беневский продал казенное плавсредство и вызвался плыть во Францию на французских фрегатах «Делаверди» и «Дофин», чтобы предложить Людовику XV колонизацию острова Формоза. Выбор союзников был не случаен, честолюбивый Беневский все-таки рассчитывал на логичный реванш, Франция была вероятным противником России. В команде произошел раскол. Часть экипажа, отказавшаяся служить французам, была отправлена в тюрьму Макао, где половина бедолаг померло от малярии, в том числе и главный шкипер Максим Чурин.
Другие отдали богу души в Порт-Луи на юге Бретани. Кто-то добрался до Парижа, чтобы упасть к ногам резидента России. Раскаявшиеся были императрицей прощены с условием хранить в тайне подробности большерецкого бунта. Двенадцать же самых авантюрных и отчаянных отправились завоевывать Мадагаскар для французской короны. Хрущову и Кузнецову, адьютанту барона Беневского, даже были жалованы соответственно чины капитана и поручика французской армии.
Наиболее ретивые историки обвиняют Беневского в вероломстве, предательстве, коварстве — в чем угодно. Но позвольте, он — не русский человек, пусть из ближнего зарубежья, но формально иноземец. Посудите сами: родился в словацком Вербово, где родовая усадьба, матушка — венгерская баронесса из рода Ревай, закадычная подруга королевы Австрии, отец — генерал, в конце жизни осел в Шотландии.
В Россию, сорванный с якорей аристократ вовсе и не собирался, как, впрочем, и в растоптанную суворовскими сапогами Польшу, к последней он, словак, выросший в Англии, особых чувств не испытывал. Он был человеком планеты и всеми своими немыслимыми авантюрами доказал это.
Людовик XV дал «добро», только изменил географическую привязку. Беневский вместо Формозы высадился на Мадагаскаре, где и основал с остатком русской команды небольшую факторию, крепость Луисбург. Преодолевая враждебность мальгашей, уже наэлектризованных произволом колониальных властей Иль-де-Франса, Беневский прожил на Мадагаскаре полтора года и 10 октября 1776-го был провозглашен племенами северо-восточной части острова Великим королем. Политическая обстановка во Франции изменилась, и его отозвали в Париж. Понимая, что интерес к Мадагаскару угас, Беневский возвращается сначала в Англию, а затем в Америку. Момент был тоже не самым подходящим, он угодил в Новый Йорк в разгар войны за независимость, но зато сдружился с Беджамином Франклином, который помог найти толстосумов, финансировавших экспедицию для американизации Мадагаскара. В июне 1785 года, то есть через восемь лет, Беневский прибывает на американском клипере «Интерпид» к скалистым берегам Мадагаскара, которым грезил. Небольшой отряд поплыл на шлюпках к берегу. Со стен Луисбурга их приветствовали салютом: возможно, короля Мадагаскара разглядели в трубу, узнали. Американский же капитан, не разобравшись, бросил Беневского с людьми на произвол судьбы.
23 мая 1786 года отряд французского капитана Ларшара штурмовал крепость Луисбург, во время сражения Беневского ранили из мушкета в грудь навылет. Ему было всего 45.