Исследование древнего донского герба

[Staroe_Pole]

"Некоторые новые и важные детали в теме символического описания донского герба":

Как вы уже поняли, данный материал целиком и полностью сконцентрирован на символике донского герба – Олень (Елень) пронзенный стрелой. Ну как многие знают, говоря словами Губарева: «Идея герба связана с преданиями глубокой старины. Легенда о таинственном олене, уходящем от охотников, была известна в Подонье (Танаиде) уже в первые века нашей эры и относилась историками к Киммерийцам, Гуннам и Готам. Она записана Прокопием из Кесарии (Война с Готами), Иорданом (Гетика), Созомоном (История Церкви) и некоторыми другими древними авторами. Может быть, не случайно иранское понятие «сака» – «олень» вошло в состав нашего первоначального имени Кос-сака. Кос-сака на скифском языке значило «белый олень». (Г.В.Губарев – Казачий словарь-справочник. Кливленд, США, 1966г.).

Эта разница в изображении донского Еленя на старой и новой версии герба, а именно присутсвие и отсутствие дерева (Древа Жизни, Мирового Дерева) является очень важной. Фактически роковой. И, чуть позже, будет понятно почему. Безусловно, в степной «тэнгрийской», как и вообще в дохристианской традиции, Елень присутствует в полном объеме и его как правило изображали в связи с охотой...

Далее:
http://dikoepole.com/2010/03/14/gerb_elen_02/

[Лемурий]

"Некоторые новые и важные детали в теме символического описания донского герба":

Может быть, не случайно иранское понятие «сака» – «олень» вошло в состав нашего первоначального имени Кос-сака. Кос-сака на скифском языке значило «белый олень». (Г.В.Губарев – Казачий словарь-справочник. Кливленд, США, 1966г.).

Эта разница в изображении донского Еленя на старой и новой версии герба, а именно присутсвие и отсутствие дерева (Древа Жизни, Мирового Дерева) является очень важной. Фактически роковой. И, чуть позже, будет понятно почему. Безусловно, в степной «тэнгрийской», как и вообще в дохристианской традиции, Елень присутствует в полном объеме и его как правило изображали в связи с охотой...

Далее:
http://dikoepole.com/2010/03/14/gerb_elen_02/

То что образ жертвенного оленя с поджатыми ногами ведете от скифского времени - это правильно.


Грифон (символ бога солнца Ойтосура) терзает Оленя, атрибут Артимпасы (богини Луны). Пазырыкский курган на Алтае.

[Serg]

Грифон (символ бога солнца Ойтосура) терзает Оленя, атрибут Артимпасы (богини Луны). Пазырыкский курган на Алтае.

Откуда такая идея, что грифон - символ солнца, а олень - луны? Тем более, что на приведённых изображениях с Пазырыка (татуировки) присутствуют крылатый барс, грифон с бараном, баран, орёл(?) с лосем.

[Лемурий]

Откуда такая идея, что грифон - символ солнца, а олень - луны?

Поклонение этому богу [Ойтосуру] подтверждается, по видимому, находкой в царских могилах бронзовых знаков, знамен со втулками, изображающих грифонов. На связь грифона с солнцем указывают древние писатели (Эсхил, Филострат, Епифаний и др.) и в силу именно такой связи можно с большим вероятием предположить, что эти знаки символы бога солнца.
-----------
Лаппо-Данилевский А.С. Скифские древности // ЗОРСА, т. 4, вып.1, СПб. 1887, с 529

Что же касается Луны и Оленя, то это символы греческой Артемиды. Вышеуказанный автор видел преемственность атрибутики. Токмо здесь скорее всего, не "борьба" двух светил (олень и пр. животные изображены в жертвенной позе), а то, о чем пишет Д.С. Раевский:

Заслуживает при этом внимания, что грифон в трактовке грекоскифского искусства— это существо, сочетающее в себе черты хищной птицы и льва (см. рис. 24),


рис. 24 Ваза из кургана Чертомлык. Деталь декора.

т. е. зооморфных олицетворений обоих потусторонних миров — верхнего и нижнего. Иными словами, используя этот образ, данное искусство доводит до логического конца ту тенденцию к описанию средствами зоологического кода мироздания как бинарной, а не тернарной структуры, которая выше была отмечена для скифского звериного стиля: «этот» мир, мир смертных, символизируемый копытным, противостоит «иному» миру, миру смерти в его различных ипостасях— «верхней» (хищная птица), «нижней» (кошачий хищник) или совмещенной (грифон).

Итак, семантика скифского звериного стиля и зооморфных греко-скифских композиций оказывается достаточно близкой... заслуживает особого внимания, какое именно действие было привнесено греческими художниками в традиционные для Скифии зооморфные композиции. Выше уже отмечалось, что наиболее частым здесь стал мотив терзания копытного (прежде всего оленя) кошачьим хищником или грифоном (рис. 24). В отличие от других областей евразийского степного пояса, в Причерноморской Скифии этот сюжет не был популярным в собственно скифском зверином стиле, но в эпоху распространения греко-скифских памятников получил чрезвычайно широкое распространение. Проблема его семантики до сих пор служит предметом дискуссий. Иногда в нем видят воплощение идеи борьбы двух тотемов, т. е. двух этнических групп, получающее в эпоху разложения первобытнообщинного строя характер «прославления победы в борьбе, утверждения силы и права на жестокость» [Грач 1972: 30]. Другое толкование исходит из того, что здесь находит отражение характерная для древних иранцев «дуалистическая концепция борьбы доброго и злого начал» [Кузьмина 1972: 52]. Обе эти точки зрения были подвергнуты убедительной критике Г. А. Федоровым-Давыдовым [1975: 23], указавшим на необъяснимость постоянного и повсеместного воплощения победы одних и тех же родо-племенных групп и поражения других, а тем более непременного торжества зла над добром. Однако его собственная трактовка, предполагающая, что мотив терзания воплощает «не столько собственно терзание, сколько проникновение одного звериного существа в другое» с целью усугубления магической эффективности изображения в плане «привлечения на пользу человеку различных способностей животного» [Федоров-Давыдов 1975: 25], имеет почти все те уязвимые стороны, которые были отмечены выше, при анализе чисто магического толкования семантики звериного стиля в целом.

Е. Е. Кузьмина в последних работах отошла от только что упомянутой трактовки семантики интересующего нас мотива в духе зороастрийского морального дуализма и склоняется к астрально-солярному его толкованию, принятому в работах В. Хартнера для аналогичных сцен в искусстве Передней Азии [Hartner, Ettinghausen 1964; Hartner 1965]. Полагая, что именно из этого культурного ареала данный мотив пришел в искусство степей, исследовательница считает, что «вместе с композицией из переднеазиатского искусства было воспринято и идейное содержание сцены терзания как символа весеннего возрождения, которое было соотнесено иранцами с их главным праздником Ноурузом — Новым годом солярного календаря» [Кузьмина 1979: 78]. Однако если рассматривать этот мотив в контексте архаических представлений о мире и о протекающих в нем жизненных процессах, то, видимо, нет необходимости в столь жестком приурочивании его семантики исключительно к определенному календарному моменту. Концепция В. Хартнера опирается на то обстоятельство, что животные, выступающие в качестве «действующих лиц» сцен терзания, соответствуют зооморфной символике и номенклатуре созвездий в переднеазиатской традиции. Отсюда
делается вывод, что, к примеру, сцена терзания быка львом служит указанием на момент исчезновения и появления соответствующих
созвездий на небосклоне. Но уже сама история формирования этого мотива в искусстве Передней Азии наводит на мысль, что даже там
такое его осмысление (если оно действительно существовало в древневосточных культурах) было вторично, а генезис сюжета терзания коренится в значительно более общих принципах моделирования мира средствами зооморфного кода (см. [Антонова 1984: 172 ел.]). Еще менее вероятно, что подобное астральное толкование этого мотива бытовало по всему ареалу, где он существовал в искусстве. Применительно к Скифии такую его интерпретацию трудно согласовать с большой вариативностью конкретных воплощений: в качестве объектов терзания здесь выступают и олень, и козел, и лошадь, а в роли терзающих существ — лев, хищная птица, грифон. Такое многообразие никак не может быть согласовано с астральной номенклатурой в духе концепции В. Хартнера.

Гораздо более верным представляется лишенное такой узкой семантики толкование сцены терзания в скифском искусстве, предложенное той же Е. Е. Кузьминой, полагающей, что она «может трактоваться как изображение... циклической смены явлений природы, космогонического акта творения и возрождения через уничтожение» [Кузьмина 19766: 70]. Вспомним, что согласно изложенному выше толкованию, копытное животное в скифской картине мира маркирует мир людей и вообще смертных существ, а хищник— хтонический мир, стихию смерти. Тогда вполне справедливой представляется мысль Э. Фаркаш, что сцены терзания копытного хищником в скифском искусстве являются своего рода метафорическим изображением стихии смерти вообще, «обозначают смерть в терминах, близких степным номадам» (Farkas 1977: 127],— мысль, лишь по недоразумению трактованная ее автором как альтернативная концепции Е. Е. Кузьминой. Как писал М. М. Бахтин, характеризуя архаическое миропонимание, «смерть здесь входит в целое жизни как ее необходимый момент, как условие ее постоянного обновления и
омоложения... Смерть включена в жизнь и наряду с рождением определяет ее вечное движение» [Бахтин 1965: 58]. По удачной формулировке О. М. Фрейденберг [1936: 71, 67], в мифологическом понимании «смерти как чего-то завершенного нет, а есть исчезновение, одновременное появлению», и «отсюда образ смерти как подательницы жизни». В таком культурном контексте каждая смерть рассматривается как непременное условие продолжения жизни, в конечном счете — как своего рода жертвоприношение, совершаемое во имя этого продолжения. Не случайно одним из древнейших и основных способов поддержания миропорядка было убиение жертвенных животных. Мотив же терзания в искусстве, трактуемый как метафорическое обозначение смерти, должен в таком случае рассматриваться как своего рода изобразительный эквивалент такого
жертвоприношения.
----------------
Раевский Д.Е. МИР СКИФСКОЙ КУЛЬТУРЫ, М., 2006, с. 437-440

"Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода..." (Ин. 12:24)

Солярный знак (грифон) терзающий, природный мир (олень и др. жертвенные животные) = "возрождение через уничтожение"...

[Serg]

Я знаком с работами Раевского. Но там нет внятного указания на подобную солнечно-лунную символику. Как и в приведённых отрывках.
К примеру, изображения летящих оленей на "оленных камнях" трактуются как символы неба и того же солнца. Есть и изображения лошадей, привязанные к кругу - символу солнца. Напомню и сказку "Олешек Золотые Рожки".
Кроме того, у скифов и сарматов крыльями наделялись самые разные животные. Но пока не известно ни одного изображения, по которому можно было бы соотнести со светилами грифонов или других подобных химер.

[Лемурий]

... Есть и изображения лошадей, привязанные к кругу - символу солнца.

По этому поводу есть замечательная работа Шлеев В.В. К вопросу о скифских навершиях.// КСИИМК, вып. XXXIV, М.-Л., 1950, c.53-61
Рисунки с грифонами из наверший конской упряжи из предыдущего поста из этой статьи.



А как Вы правильно заметили колесо и конь - элементы солнечной колесницы.

Также изображения грифонов христианского периода также подтверждают их солярное представления.

В росписях Софии Киевской два грифона изображены по сторонам хризмы, т.е. на том месте, где обычно должны быть изображены ангелы. Возможно, что такая подмена облегчалась древним истолкованием креста как символа солнца, что подтверждает связь грифонов с солярными представлениями.
----------
Вагнер Г.К. Скульптура Владимиро-Суздальской Руси. г. Юрьев-Польский, М., "Наука", 1964, с.118

Напомню, что Александра Македонского на небо возносили именно грифоны.


Вознесение грифонами Александра Македонского на небо. Фасадная скульптура Дмитриевского собора во Владимире.

[Serg]

Ещё раз замечу, что в скифо-сарматском искусстве имеется множество различных крылатых зверей. И грифоны были представлены не одним экземпляром (а ведь солнце одно), а неопределённым множеством. Естественно, что эти крылатые звери и птицы порхали в небе. Но нигде нет такого, чтобы они изображались на солнечном или лунном диске, несущими солнце или как-то рядом. Например, колесо недвусмысленно привязано к солнцу. И конь там же.
Грифоны же - как и другие серьёзные звери - могли изображаться парой, как охранители божества или Мирового дерева. Ну, и участвовали в терзании земных жвачных, символизируя круговорот жизни и смерти.

[Лемурий]

Например, колесо недвусмысленно привязано к солнцу. И конь там же.

Ну так посмотрите на скифскую колесницу:



Вот там, между конями, вместо этого "цветка" и располагались навершия с грифонами:

Грифоны же - как и другие серьёзные звери - могли изображаться парой, как охранители божества или Мирового дерева. Ну, и участвовали в терзании земных жвачных, символизируя круговорот жизни и смерти.

Див (= Грифон) на (Мировом) Древе. А Раевского написавшего ЭТО ЖЕ приводил 2-мя постами выше.

[Serg]

Вот там, между конями, вместо этого "цветка" и располагались навершия с грифонами:

С каких это пор оглобли стали Мировым деревом? Это вообще, скорее всего, просто жанровый рисунок, не имеющий космогонического смысла, как и элементы украшения колесницы. Кроме того, судя по стилю, рисунок этот не скифский, а кавказский. Скорее всего, кобанский или колхидский поздней бронзы. Образа грифона у них не было.
А смысл наверший с грифонами, скорее всего, геральдический. Как у навершия римского штандарта. Злобные общества были склонны к хищнической символике.

Див (= Грифон) на (Мировом) Древе. А Раевского написавшего ЭТО ЖЕ приводил 2-мя постами выше.

Что див - это грифон, так это ещё надо доказать. А то получается такая цепочка: грифон = див = солнце. Значит, это солнце шлёпнулось с дерева в "Слове..."?

[Лемурий]

...смысл наверший с грифонами, скорее всего, геральдический. Как у навершия римского штандарта. Злобные общества были склонны к хищнической символике.

В Царьграде в палате Магнавры стояло перед троном Соломона древо платан с механическими птицами, певшими на разные голоса, которые видела там и наша княгиня Ольга в 955 (или в 957) году.
Об этом древе слух прошел и на Руси. В Никоновской летописи о нем упоминается на основании хроники продолжателя Феофана и Симеона Магистра: "Царь Михаил вся сокровища истощи с игрецом своим, не только грипсоси (т.е. грифов) дает на разорение златыя, но и доброкованную тополу, сиречь древо, на нем же сидяху многоразличныа птицы златыя и песни возглашаху яко отъ жива языка, слышащим их удивление творяху, чудящимся новой хитрости оной". Такое же дерево упоминается и при дворе Аль-Муктадера...
------------
Айналов Д.В. Замечания к тексту «Слова о полку Игореве» (Сб. статей к сорокалетию учен. деят. акад. А. С. Орлова. Л., 1934, с.189

Что див - это грифон, так это ещё надо доказать. А то получается такая цепочка: грифон = див = солнце. Значит, это солнце шлёпнулось с дерева в "Слове..."?

Срезн.


Не само Солнце, а лишь его "посланник", солярная "атрибутика", охранитель "солнечного металла" опять таки.
Ведь Див (=грифон) в СПИ врезался в землю не от того, что Игорь проиграл, а от того, что русские золото потеряли.

"Се" с последующей частицей „бо“ служит для присоединения предложения, раскрывающего причину того, о чем говорится в предшествующем.

Например:

И ркоша бояре князю: Уже, княже, туга умь полонила; се бо два сокола слѣтѣста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону.

так и здесь

Уже връжеса дивь на землю; се бо готскія красныя дѣвы въспѣша на брезѣ синему морю, звоня рускымъ златомъ

116. На севере же Европы, по‑видимому, есть очень много золота. Как его там добывают, я также не могу определенно сказать. Согласно сказанию, его похищают у грифов одноглазые люди – аримаспы. Но я не верю, что от природы вообще существуют одноглазые люди, а в остальном естество у них, как и у прочих людей. Во всяком случае, кажется, что эти окраины ойкумены, окружающие остальные земли, обладают продуктами, которые у нас считаются весьма ценными и редкими.
----------
Геродот. Кн.III Талия.116

Слово «аримасп» (др.-греч. Αριμασπος, лат. в мн.ч. Arimaspi) на скифском языке как раз и означает "одноглазые люди".


Греческий сосуд со сценой битвы аримаспов и грифонов.

[Serg]

Лемурий, Вы загружаете диспут излишней, не относящейся к делу информацией. Из всего этого также не вытекает, что грифон - символ солнца.
Хотя я, конечно, не могу отрицать возможности появления таких данных в будущем. Но сейчас их нет. Даже искать не стоит.
Поэтому предлагаю окончить спор, засчитав мне победу.

[Atkins]

Каждый спорит о своем. Однако задавший вопрос задал его вполне конкретно:

Может быть, не случайно иранское понятие «сака» – «олень» вошло в состав нашего первоначального имени Кос-сака. Кос-сака на скифском языке значило «белый олень»

Автор гнет свою линию: казаки древны, аки солнце, небо и вода, и посему русскими быть не могут - раз оне "иранцы белые"... Тем паче что

уже в первые века нашей эры

и

относилась историками к Киммерийцам, Гуннам и Готам

[Лемурий]

Поэтому предлагаю окончить спор, засчитав мне победу.

Победу в ЧЁМ? Если в этом: , то засчитываю БЕЗОГОВОРОЧНО....