Версия Васильковой Н.Г. для меня слишком сложна и необычна, скорее плод «интеллектуального художества», чем строгой научности.
Начнем с того, что версия Васильковой обращает нас к образному мышлению. Сложность и необычность такого подхода – еще не аргумент в пользу отказа от него. Судить о строгой научности такого подхода можно при условии, если само образное мышление возведено в науку. А этого пока нет. Как нет и соответствующего периода глобального истории человечества, связанного с формированием мифов, дошедших до наших дней. (Хотя бы в силу их живучести, стоило б поразмыслить на эту тему). Не удивлюсь, если такой период окажется связанным с архетипами.
Ваш тезис о том, что древние люди имели «полный набор информации по всем каналам органов чувств», обладали полноценным чувствованием мира (ведовством) изначально вложенным в них, наталкивается на противоречие с действительностью при сравнительно – историческом анализе древних людей с современными первобытными племенами, которые сохранились в Азии, Австралии, Африке, Юж. Америке и которые при своей близости к природе, продолжающем мифотворчестве, образном восприятии мира, не обнаруживают «полного набора информации по всем каналам органов чувств», наоборот обнаруживают слабость своих знаний перед природой и большую от неё зависимость (древние люди были потребителями даров природы, а не цивилизацией жившей с ней в гармонии, понимании, интеллектуальном и духовном симбиозе, только в положительном энерго-информационном обмене, наносили ей вред в меру своих возможностей без сожаления и понимания последствий – вспомним уничтожение многих видов животных в Северной Америке и других регионах), обнаруживают большое сходство в своей психике, понимании окружающего мира с детьми, а не с мудрыми ведунами фантастических повестей и романов (так называемые «ведуны», «знахари», старейшины первобытных племен обнаруживали полную некомпетентность при решении различных проблем племени – в соц. сфере, медицине; являлись оплотом многих ужаснейших традиций, которые влекли за собой большую детскую смертность и другие проблемы и это зафиксировано источниками).
Противоречия с действительностью – вопрос весьма интересный. Все зависит от того, с каким обществом Вы ведете сравнение. Современные первобытные племена для такого сравнения вряд ли подходят. При всей близости к природе, они просто не обнаруживают гармоничных отношений с природой и являются именно потребителями даров природы, проявляя и неприкрытую агрессию (как, например, убийство животных). В работе Васильковой речь идет, на мой взгляд, о более отдаленных сравнениях, историческая память о которых (та память, которую чтут в виде материальных свидетельств профессиональные историки) фактически стерта. Я уже писала, что о таких временах достаточно полно выразился в сове время Рене Генон.
…но это не было массовым явлением, охватывавшим весь древний социум, в большинстве своём это были шарлатаны, пекущиеся больше о собственной власти и положении в племени.
Думаю, что шарлатаны появились позже. И этому способствовал целый ряд факторов. При этом сам социум стал другим в результате отказа от первоначального гармоничного образа жизни. Социум как бы расслоился и мы получили неравенство людей. Вы предлагаете сравнивать идеальное состояние социума в древние времена с последствиями его исторической болезни? Вряд ли это уместно. Как говорят статистики, сопоставимость не учитывается.
Интеллектуальное художество Васильковой Н.Г. должно, прежде всего, основываться на исторических фактах, а не собственных желаниях и фантазии, модных современных увлечениях.
Не поняла, причем здесь модные увлечения, но что касается исторических фактов… Вы обратили внимание, что автор пользуется ссылками на Грейвса? Грейвс собрал, обработал, систематизировал многие исторические факты, но дал им собственную интерпретацию, которая с полным основанием может считаться научной и исторической. Однако она не объясняет сути мифологических сюжетов. Она лишь уводит в описание непонятных ритуалов, накопленных веками, но не объясняет их.
Вы предлагаете автору вновь заняться сбором и систематизацией фактуры? Зачем? В мифологии это уже сделано вдоль и поперек. Вопрос, опять же, на мой взгляд, заключается в том, чтобы попытаться интерпретировать полученную информацию таким образом, чтобы детали сюжетной линии мифов были непротиворечиво объяснены. Если исходная теория это сделать не может, не повод ли это к тому, чтобы найти новый методологический подход?
По крайней мере, версия Васильковой объясняет многие странные и загадочные места мифов, не интерпретированные никем.
Исторических сравнений, глубокого анализа, собранных в собственных этнографических экспедициях наблюдений, фактов, использование возможностей таких дисциплин как этнография, психология, палеосоциология у Васильковой Н.Г. я не обнаружил, автор не затрудняет себя обращением к ним, отвергает серьёзную методологию работы историка, а без этой основы не может быть и серьёзного исследования.
Думаю, что их и не будет. Это вряд ли возможно, при современном (я бы сказала ущербном) образном мышлении большинства людей (не исключая историков). Этнография, палеосоциология и пр. не работают напрямую с мировоззрением древних народов. И не в последнюю очередь именно потому, что зациклены на материальных свидетельствах. Они идут как раз обратным путем: из материальных обломков восстанавливают мысль, хотя испокон веков материя являлась выражением мысли.
А наши ученые восстанавливают мысль древних, исходя из современных заблуждений. Вот Вам пример: в детских учебниках истории Руси приводятся берестяные грамоты, на которых изображены люди с поднятыми руками. В комментариях историка говорится, что такую грамотку ребенок из одного села послал своему другу в соседнее село. Почему? А потому что они ЛЮБИЛИ ИГРАТЬ В ВОЙНУ и с помощью таких вот грамоток общались, по-детски. Хотя любому нормальному взрослому, не зацикленному на современной политике, ясно, что речь могла идти и о сообщении одного села другому о нападении.
Поэтому я бы сказала иначе: современная методология работы историка трещит по швам и объективно требует пересмотра. Поэтому оперировать ею, как неким всеобщим камертоном, сегодня уже вряд ли логично. Хотя бы уже потому, что в самой истории накопилось столько загадок и необъяснимых явлений, что серьезность такой методологии давно пора поставить под сомнение. Вся она сводится в итоге к авторской интерпретации.
Исходя из общего характера названия Вашей темы, предлагаю подойти к рассмотрению мифов с различных позиций западных и отечественных историков и мифологов (исследования Лосева А.Ф., Стеблин-Каменского М.И., Кессиди Ф.Х., Грейвса Р., Афанасьева А.Н., Проппа В.Я., Голосовкера Я.Э., Фрэзера Д.Д., Леви - Стросса К. и др.), а не одной гипотезы Васильковой Н.Г. Надеюсь Ваша симпатия к ней не настолько фанатична, что отвергнет полностью другие точки зрения для обсуждения в рамках Вашей темы.
Безусловно, тема открыта для обсуждения и других точек зрения. Только скажите мне, пожалуйста, кто из перечисленный Вами для примера авторов, смог представить радикально новую теорию мифов? Разве что Голосовкер и то, в литературном труде «Сказания о титанах», где попытался, вопреки традиции, увидеть позитив в заранее заданном негативе.
Я сама очень увлекаюсь Афанасьевым, но кроме утверждения, что все Зевсы и Перуны и иже с ними, являют собой тучи, замыкающие дождевую воду, он далеко не продвинулся. Больше того, и другим не советовал разбирать каждый образ отдельно. При всем уважении к его труду и массе интересных деталей из его собрания.
Умница-Лосев уклонялся в культурологию, принимая образы мифов за исходную точку отсчета. Хотя и у Длсева, и у Фрезера, и у Грейвса можно найти массу полезного. Они прекрасно систематизировали материал, но свели его к народным обычаям, ритуалам, этнографическим особенностям, в коих он буквально утонул! М.Элиаде – ничуть не лучше с его идеей о сакральности отношений между убийцей и жертвой. Никто из них не объяснил ПОЧЕМУ человек стал приносить жертвы. Как и ПОЧЕМУ появилась религия, между прочим.
Так что каждый автор – сторонник сугубо личной интерпретации вопроса. И это – его право. Можно даже сгруппировать авторов по сходным позициям. Только я не сторонник противопоставлений «стенка на стенку». Давайте обсудим. Я сторонник такого подхода, при котором все исследования нужно объединять и именно таким путем высвечивать истину.
Вас смутило то, что версия автора оказалась не увязана с базой научно-исторического материала, накопленного до нее? Понимаю. Соединить и то, и другое можно и нужно.
Однако при этом давайте примем во внимание, что и Фрэзер, И Афанасьев, да и тот же Элиаде, по сути, исходили из того, что древние народы были младенческими и наивными (а мы – надо полагать – вершина прогресса), а потому и все их воззрения – случайными впечатлениями людей, зависимых от природы в своей немощности.
Версия же Васильковой исходит из других посылок. Древние народы были совершеннее нас и человеческая цивилизация за последние времена очевидно деградировала. Хотя бы даже уже потому, что неординарные способности стали характеристикой лишь незначительного числа людей и выглядят как недоразумение, чем изначальный потенциал человека.
Да, свидетельства в пользу подхода Васильковой сегодня, по большей части, стерты. Разве что сами мифы и остались таким свидетельством, пока что еще не дешифрованным. Но мы привыкли рассматривать мифы и давать им интерпретацию, как собственному отражению в зеркале. Не утруждая себя разбирательством в том, что за то время, что отделяет нас от мифов, оказалось заменено само зеркало, его отражающая способность, равно как и сознание людей.
Таким образом, нам придется попытаться соединить противоположности в единое непротиворечивое целое. Это интересная работа. Если учесть, что не только данные этнографических экспедиций могут лечь в основу исследования. Мы недорабатываем в мета-методологии. Социальная антропология, на мой вгзгляд, проблему не решает.