Стамбул

Литературные опыты участников форума

Модератор: Analogopotom

Стамбул

Сообщение Gvendel » 04 ноя 2008, 15:58

Локоны знойно-черного парика ниспадали по обе сторо-ны измученного лица посла. Под тоскливо смотрящими глаза¬ми нависли синие до черноты мешки. Посол поджимал губы, скрывая, что постоянно облизывал их от великой сухости, и ча¬сто мигал. Хоть и в комнате, не на солнце, а все едино смотреть было больно.
Напротив него, через стол, сидел молодой загорелый па-рень. Он беспрестанно перебирал от волнения подол рубахи, но продолжал дерзко смотреть прямо в глаза послу.
Тот молчал недолго. Приказал спокойно, будто для того и позвал:
— Прикрой окошко, глазам больно.
Парень, поколеблясь, подошел к окну, запахнул ставни. Между делом попрекнул посла:
— Спортишь глаза, барин Петр Андреевич.
Толстой, не дожидаясь, пока парень сядет, спросил не-громко:
— Сведал я, будто ты, Тимоха, надумал податься в веру
бусурманскую. Верно ли то?
Парень вновь сел и ответил твердо:
— Да.
На каменном лице посла дрогнул уголок губ. Толстой снял руки со стола, пошарил в ящике и вытащил на стол бумагу.
— Вот, написал государю грамоту, ты послушай и поду¬май. — Пробежав глазами начало, он торжественно зачитал:
— «Притом нахожусь в большом страхе от дворовых людей:
жив здесь три года, они познакомились с турками, выучили и
язык турецкий, и так как теперь находятся в большом утесне¬-
нии, то боюсь, не терпя заключения, поколеблются в вере,
если явится какой-нибудь Иуда, великие наделает пакости, по-
тому что люди мои присмотрелись — кто из здешних великому государю служит, и, если хоть один сделается ренегатом,
то не только наши приятели пострадают, но и всем христианам
будет беда...».
Прочтя, вдруг поднялся, прихлопнул грамоту распяленной ладонью.
— Ну, что удумал? Что мне писать государю Петру Алексеевичу Тимофей, на выдержав ставшего страшным взгляда нависшего над ним Толстого, отвернулся. Однако ответил, хоть и глухо, но твердо:
— Пиши, как есть.
Посол спрятал грамоту назад, защелкнул замок и позвал слуг:
— Ефимка, Колька, сведите энтого... — Толстой затруднил¬ся в выборе слова и нетерпеливо дернул головой. — Пускай посидит у меня в опочивальне. Скажу, когда отпустить.
Уже вслед выходящим крикнул:
— Да стерегите покрепче.
Когда слуги с Тимофеем ушли достаточно далеко, Толстой сорвал с головы парик и с нервной силой швырнул его в угол. Выругавшись сквозь зубы, налил сильно трясущимися руками стопку, но пить не стал, а стал собираться к визирю.
От визиря он вернулся еще мрачнее, наорал на сына, уда-рил за малую провинность конюха и пошел наверх, к Тимохе.
Тимофей даже не оглянулся на вошедшего, как стоял у окна, так и остался стоять. Удивившийся Толстой громыхнул табуретом, Тимоха спросил, повернувшись:
— Что, у визиря был?
Озлившийся посол сорвался на крик: — Дерзок стал! Силу почуял?!! Рано, рано почуял. —
Остыв немного, вновь спросил уклончиво: — Как государю
отписать?
Тимоха пожал плечами.
— Чего уж там. Ты вон ковы супротив него строил, за царевну Софью, а я всего-то в другую державу подался.
Толстой отер пыльным париком потное лицо. На щеках остались темные полосы, да не до них. Он не стал парня уго-варивать. Он не стал и грозить. Нет, он молча достал бутылку и стопку, протер пальцем пыль внутри стопки, дунул туда и на¬лил Тимохе вина.
— Выпей и образумься.
-Не отравишь?
-Отравлю.
Толстой налип и себе, больше мимо, чем в рюмку. Тимо-ха попытался поймать его взгляд, однако тот упорно смотрел в угол. Тимоха шагнул туда, куда смотрел Толстой, но он вновь отвернулся. Тогда парень усмехнулся.
- Не отравишь, ты же трус, Петр Андреевич.
И выпил чару. Постоял, чего-то ожидая, потом рассмеял-ся и сказал:
— Закусить бы.
Враз обмякший, посол указал головой — там возьми. Ру-кой бессильно повалил рюмку. Тимофей пошел было, куда ука-зано, но споткнулся и, хрипя, забился на полу. Толстой обо¬ждал, пока тот скончается, прикрыл трупу глаза. Напряженно пошарил в шкафчике, не отводя глаз от парня. Бутылка упала, но мягко, не разбившись.
— Доброе стекло, — молвил Петр Андреевич, налил вина в подрагивающую рюмку и вдруг... отпрыгнул от рюмки будто от змеи.
— Чегой-то я...
Бутылка была та же, из которой он поил Тимофея. Толстой рухнул на колени, пополз в красный угол, к иконам. Жаркий шепот завис е углу. Отмолившись, посол побрел вниз писать письмо в Москву.
«Молодой подьячий Тимофей, познакомившись с турками, вздумал обусурманиться, Бог мне помог сведать о том, я при¬звал его и начал ему говорить, а он мне прямо объявил, что хочет обусурманиться, я его запер в своей спальне до ночи, а ночью он выпил рюмку вина и скоро умер, так Бог его сохра¬нил от такой беды».
С уважением,
Владислав
Gvendel
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 9
Зарегистрирован: 25 окт 2008, 19:11
Откуда: Балашиха

Сообщение sasha a » 05 ноя 2008, 05:28

Понравилось. Интересный угол зрения. Критика по делу: поправить бы стилистику в грамоте к государю в соответсвии с принятыми нормами делового письма того времени.
sasha a
Полибий
Полибий
 
Сообщения: 3298
Зарегистрирован: 10 сен 2004, 23:28
Откуда: MD

стиль письма

Сообщение Gvendel » 05 ноя 2008, 08:15

а не могу поправить, не сам придумывал, цитировал свой источник. К сожалению издание старое, 19 век, тогда могли и осовременить, хотя вопщем то довольно почтенный историк привел это письмо.
С уважением,
Владислав
Gvendel
Логограф
Логограф
 
Сообщения: 9
Зарегистрирован: 25 окт 2008, 19:11
Откуда: Балашиха


Вернуться в Литература

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0

cron