Уважаемые собеседники!
Существует общераспространенное мнение (по крайней мере, в отечественной науке) относительно путей развития древнегреческой историографии классического периода. Сначала были логографы, прозаическим языком излагавшие генеалогии отдельных знатных родов и мифологические истории полисов, впервые применяя историко-критический метод к своему материалу. Затем был Геродот, начинавший как логограф, описывавший быт и нравы подданных империи Ахеменидов, но, после посещения Афин, развивший свой этнографический трактат в полноценную на наш взгляд историю. Однако методология Геродота была порочной: источниками он пользовался либо некритически, либо критика его была "наивно-эмпиристической"; кроме того, Геродот был охмурен дельфийскими (а также мемфисскими и фиванскими) ксендзами и в историческое повествование вносил религиозный элемент. Совсем по-иному действовал Фукидид: выработал строгий критический метод оценки своих источников и совершенно исключил религиозный элемент из описания исторических событий. Таким образом, получается гладкая картина поступательного и равномерного развития историографического рационализма, где Геродот все еще считается почти "сказочником", а Фукидид - уже почти что Моммзеном.
Итак, уважаемые собеседники, согласны ли вы с такой схемой? Для затравки помещаю ссылку на ставшую уже почти классической книгу Фрэнсиса Корнфорда Thucydides Mythistoricus, которая для нашей публики, увы, была почти что совершенно незнакомой:
http://www.perseus.tufts.edu/Thucydides/Cornford/CTOC.html