Но обратимся ещё раз к В.П.Тимофееву, тем более что его мнение носит поздний характер и учитывает точку зрения П.М.Мелиоранского. Кстати, я потому и отношусь серьёзно к поздним исследователям, поскольку они могли прочесть труды предшественников, а предшественники прочесть их труды - не могли. Изложив вкратце, ну, может, чуть другими словами версию П.М.Мелиоранского, он далее пишет:
Исследователи, в целом разделяющие указанное мнение, иногда справедливо замечают, что строго в русле такой догадки тиричерх - не "стрела черха", а скорее сама метательная машина, "колесо со стрелами" (перс. тир "стрела", "черх" колесо). Для обоснования его сходства с нашим шереширом нашли даже невесть откуда взявшееся "арабское" seresir ("самострел"), следов которого мне так и не удалось обнаружить в словарях. Однако и при допущении, что тот тиричерх действительно был метательной машиной (причём стрелявшей не сосудами с нефтью, а всё-таки "огненными стрелами"), то какое отношение он имеет к этому, нашему шереширу?
Чтобы преодолеть фонетическую пропасть между восточным тиричерхом и русским шереширом, лингвистами была придумана промежуточная ступенька: утверждается, что, позаимствовав название у иранцев, половцы исказили его в чир-и-чер, а уж русские, узнав его от половцев, довели искажение до требуемой кондиции. Здесь перед нами явная неувязка. Из летописей известно, что огнемётное оружие, только что появившееся у половецкого хана Кончака, было сразу же (!) захвачено русскими - вместе с чужеземным мастером "живого огня". Исследователи "Слова" почему-то утверждают, что наши предки именно тогда, в 1184 году, дорвались наконец до знаменитого "греческого огня". Однако неужели половцы, едва приобретя огонь, тут же успели исказить его название из тиричерха в чиричер, а русские столь же проворно (за какой-то год!) ещё рах его переделали - в шерешир?
А ведь летописное сообщение можно расценить и по-другому: русский интерес привлёк не сам "живой огонь", а искусный мастер и устройство его самострела, который "едва 8 муж можашеть напрящи". Более чем сомнительно, чтобы русские заимствовали "греческий огонь" у половцев - так же, как и название этого оружия. Факты свидетельствуют о том, что славяне, и в частности русские, должны были не только знать название, но и владеть подобным оружием задолго до Кончака. Но это уже предмет другого исследования, а пока выскажу сомнение несколько иного рода.
Считаю невероятным, чтобы этот летописный случай был как-то связан со снарядами, называемыми шереширами. Нужно усомниться в правильности вывода, "совершенно несомненного" для П.М.Мелиоранского. А всё потому, что в основе его догадки , пока ещё принимаемой за последнюю истину, лежит серьёзная, всё перечёркивающая ошибка: учёный просто-напросто спутал князей Глебовичей Рязанских с Владимиром Глебовичем Переяславским! Именно последний захватил в плен мастера и доставил его Святославу Киевскому вместе с "живым огнём". Вот исследователь и обосновывает: "Глебович Владимир взял его (мастера) в плен в 1184 году и привёл к Святославу, - понятно, почему певец "Слова о полку Игореве" назвал именно сынов Глебовых "шереширами".
Таким образом, если уж касаться "живого огня", то придётся отметить, что "живые шереширы" Глебовичи находятся с ним не в большем родстве, чем, например, "живые струны" Бояна - те и другие подразумевались "одушевлёнными"....