МАРТЫ́НОВ Николай Соломонович (1815—75), убийца Лермонтова. Сын пенз. помещика полк. С. М. Мартынова. Вместе с Л. учился в Школе юнкеров, выпущен в дек. 1835 корнетом в Кавалергард. полк (где тогда же служил Ж. Дантес). В 1837, командированный на Кавказ, М. останавливался в Москве и почти ежедневно встречался с Л. Возвратившись в Кавалергард. полк, М. в Петербурге в 1838—39, видимо, продолжал общаться с Л., равно как и на Кавказе летом и осенью 1840; в чине ротмистра Гребенского казачьего полка участвовал, как и поэт, в экспедициях А. В. Галафеева. В февр. 1841 М. вышел в отставку в чине майора и в апреле приехал в Пятигорск, где позднее поселился вместе с М. П. Глебовым во флигеле дома Верзилиных. - цит. по ЛЭ "Мартынов"
Н. С. Мартынов. Акварель Т. Райта.Лермонтов знал Мартынова давно, ещё с Москвы. Поэт часто бывал в доме Мартыновых, у которых было 4 дочери. До 1834-го 3 из них были не замужем. И Лермонтов приступил к "осаде Трои" (трёх сестёр). Одной из сестёр он посвятил известный мадригал:
Когда поспорить вам придется,
Не спорьте никогда о том,
Что невозможно быть с умом
Тому, кто в этом признается;
5 Кто с вами раз поговорил,
Тот с вами вечно спорить будет,
Что ум ваш вечно не забудет
И что другое всё забыл! ( Мартыновой. Датируется последними днями 1831 года по положению в тетради IV)
В конце концов свой выбор он остановил на Наталье Соломоновне и даже посватался за неё:
МАРТЫ́НОВЫ, моск. дворянская семья, к к-рой принадлежал Н. С. Мартынов. Имение М. Знаменское-Иевлево находилось близ Середникова, где, как и в Москве, Л. мог в 1829—32 встречаться с членами этого семейства. Летом 1837 М. приезжали в Пятигорск, где снова общались с Л. [Герштейн (4), с. 698]. О продолжении знакомства свидетельствуют дневники А. И. Тургенева, к-рый пишет о посещениях М. вместе с Л. в Москве в мае 1840. Елизавета Михайловна (1783—1851), мать Н. С. Мартынова. В двух письмах к нему упоминает имя Л. В первом (1837) выражено подозрение, что поэт умышленно скрыл распечатанный им пакет с ее письмами и письмами дочерей, доверенный ему для передачи Н. С. Мартынову. Во втором письме (1840) сообщает сыну, что Л. часто бывает у них и что его визиты ей неприятны (Герштейн). Портрет Елизаветы Михайловны (рис.) работы Т. Райта (1844) хранится в ГРМ (см. ЛН. т. 45—46, с. 693). Елизавета Соломоновна (1812—91), сестра Н. С. Мартынова, с 1834 замужем за П. В. Шереметевым. Екатерина Соломоновна (1813 — г. смерти неизв.), сестра Н. С. Мартынова, с 1833 замужем за М. Г. Ржевским. В 1852 в беседе с Я. К. Гротом, излагая историю пропажи пакета, объясняла ее тем, что Л. якобы в 1837 неудачно сватался к Наталье Мартыновой и в связи с этим интересовался содержанием посланных писем, думая узнать из них причины отказа. Екатерине Соломоновне (или Елизавете Соломоновне) посв. новогодний мадригал Л. «Мартыновой». Михаил Соломонович (1814—60), брат Н. С. Мартынова. Однокурсник Л. по Школе юнкеров, выпущен в л.-гв. Кирасирский полк. В. П. Бурнашев утверждал, что Михаил Соломонович — прототип героя «Петергофского праздника», с чем не согласился Б. Эйхенбаум (Л., изд. «Academia», т. 3, с. 660). Известна фотография с акв. Н. И. Поливанова, датированной 6 июля 1834 (Описание ИРЛИ, т. 2, с. 79—80), на к-рой изображены Л., И. Шаховской, Л. Н. Хомутов и, очевидно, Михаил Соломонович (а не Н. С. Мартынов — юнкер след. выпуска). Наталья Соломоновна (1819 — г. смерти неизв.), сестра Н. С. Мартынова (в замужестве де-ла Турдонне). По словам Елизаветы Михайловны в письме к сыну (1840), ее дочери (речь шла о Наталье и Юлии), когда Л. бывал у них, находили «большое удовольствие в его обществе» (Герштейн). По-видимому, Наталья Соломоновна нравилась Л. и отвечала ему взаимностью. Нек-рые современники (А. А. Елагин, Мефодий Н. Катков, Т. Н. Грановский, А. И. Арнольди, А. П. Смолянинов и др.), без достаточных оснований считая ее прообразом княжны Мери или Веры («Герой нашего времени»), связывали ее имя с последней дуэлью поэта.- цит. по ЛЭ "Мартыновы"
Наталья Соломоновна Мартынова. Рис. Т. Райта. Карандаш. 1844.Разительное несоответствие между ничтожным характером ссоры и ее трагич. последствиями породило ряд версий, основанных на убеждении, что существовали иные, более глубокие побудительные мотивы действий Мартынова. Так, сразу же после дуэли в Пятигорске говорили (А. Г. Сидери), что истинной ее причиной послужило соперничество из-за Э. А. Клингенберг или Н. П. Верзилиной (см. Щеголев, в. 2, с. 218—19; Висковатый, с. 430); что Мартынов видел намеки на себя в обрисовке Грушницкого в «Княжне Мери», что, вызывая Л., Мартынов заступался за честь своей сестры Натальи, отношения с к-рой Л. якобы имел в виду, когда рисовал образы княжны Мери и даже Веры (см. Смольянинов, в кн.: Воспоминания). Впрочем, др. современники высказывались против подобного рода объяснений (см. Катков М. Н., Письмо к М. Н. Каткову, в кн.: Сб. Соцэкгиза, с. 67); не приняло их и сов. лермонтоведение. - цит.ЛЭ "Дуэли"
P.S. Тут надобно заметить, что причиной неудовольствия матери семейства Мартыновых и нежеланием её видеть поэта рядом со своими дочерьми скорее всего послужила воля бабушки Лермонтова - Елизаветы Алексеевны Арсеньевой (1773—1845), не желавшей видеть внука обручённым до её смерти и грозившей лишить его в этом случае наследства. Взвешивая всё вышесказанное, понимаешь что "Герой нашего времени" выстрадан его Автором на собственной судьбе.