История, как наука, - особенно новейшая история, - часто оказывается в роли «служанки Политики». А Политика – дама беспринципная и далеко не всегда такая умная, какой она сама себя видит. Признавать свои ошибки и успехи врагов в политике считается неприличным. Уж лучше покаяться в преступлении или, ещё лучше, обвинить в преступлении другого, чем признать свою ошибку или превосходство врага в чем бы то ни было. И приходится бедняжке Истории подчиняться капризам стервозной хозяйки…
О том, что после высадки союзников в Нормандии, вступления советских войск на территорию Польши и заговора 20 июля 1944 года Гитлер по-прежнему сохранял ясность ума и был способен «переиграть» участников Антигитлеровской коалиции даже подумать политически неприлично…
Трагическое Варшавское восстание, продолжавшееся с 1 августа по 2 октября 1944 года...
Можно обвинять в преступной авантюре руководство Армии Крайовой, а можно каяться за бездействие Красной Армии. И то и другое при определенном мировоззрении будет «политически правильным»… Но если «отбросить политику» и попытаться объективно осмыслить всю совокупность исторических фактов, - чем и должна заниматься История, - получается, что и поляков и русских по большому счету обвинять не в чем. Ошибки были, но ни глупости, ни злого умысла не было...
А вот советский генерал армии Сергей Матвеевич Штеменко, в своих мемуарах утверждал прямо противоположное, обвиняя Армию Крайову, организовавшую восстание, в преступном авантюризме:
«Ни Советское правительство, ни командование Красной Армии, ни органы народной власти Польши, ни Войско Польское в известность о восстании не были поставлены и данных о его подготовке не имели. Если верить военному командованию союзников, то и оно ничего не знало. (…) Командование Армии Крайовой, представители лондонского правительства и группа их ближайших сотрудников пусть по-своему, но очень внимательно следили за ходом вооруженной борьбы на советско-германском фронте, в первую очередь под Варшавой. (…) Возможно, они надеялись, что западные союзники помогут им высадить воздушный десант — он послужил бы некоторой опорой для польского правительства в Лондоне. (…) Организаторы заговора не собирались поднимать восстание в те дни, когда советские войска были под Минском и восточное Ковеля, а ждали, пока фронт приблизится к Варшаве. Это позволяло им надеяться, что наши армии не опоздают, если восставшие окажутся в трудном положении, и вызволят их из беды» [1].
Можно было бы и поверить уважаемому генералу, если бы еще в 1967 году в СССР не была издана книга британского журналиста Александра Верта «Россия в войне 1941-1945», где рассказывается о некоторых «забытых» Штеменко важных фактах, касающихся Варшавского восстания. Верт, в частности, пишет о том, что «Московское радио в конце июля в специальной передаче призвало население Варшавы к восстанию против немцев» [2]. С учетом того, что к 1 августа 1944 года Красная Армия подошла достаточно близко к Варшаве, у руководства Армии Крайовой были основания для того, чтобы поднять восстание, откликнувшись на призыв из Москвы…
Но почему же Красная Армия, так и не пришла в Варшаву в августе 1944-го?
Согласно официальной советской версии немцы дополнительно перебросили к Варшаве 4 танковые дивизии, поэтому «неудача прорыва к Варшаве с ходу, невозможность из-за истощения сил наступающих войск создать решительный перелом в сражении, планомерность которого была нарушена противником, необходимость резко улучшить тыловое обеспечение армий — все это вынуждало советское Верховное Главнокомандование организовывать новую наступательную операцию с целью освобождения Варшавы. При этом надо учесть, что Ставка не обладала сколько-нибудь крупными резервами, так что 1-й Белорусский фронт вынужден был обходиться наличными силами» [3].
Объяснение, мягко говоря, странное… Неужели заранее нельзя было предположить, что наши войска могут ослабеть, а немцы обязательно перебросят дополнительные дивизии к Варшаве?
Александр Верт, - человек невоенный, но с июля 1941 по 1946 год находившийся в Советском Союзе в качестве военного корреспондента, - сделал такой вывод: «Силы, какими располагала в августе - сентябре 1944 г. Красная Армия в Польше, были действительно недостаточны для того, чтобы овладеть Варшавой, которую Гитлер был полон решимости удержать. Ибо Варшава лежала на кратчайшем пути советских войск к сердцу Германии» [4].
Все верно.
Но разве советское военное руководство «не понимало» стратегического значения Варшавы? А если понимало, почему же так… «легкомысленно готовилось» к штурму Варшавы?
В августе 1944-го Сталин писал Черчиллю: «Краевая Армия поляков состоит из нескольких отрядов, которые неправильно называются дивизиями. В них нет ни артиллерии, ни авиации, ни танков. Я не представляю, как подобные отряды могут взять Варшаву, на оборону которой немцы выставили четыре танковые дивизии, в том числе дивизию "Герман Геринг"» [5].
Для восставших поляков четыре танковые дивизии было «много»…
А сколько дивизий мог выставить под Варшавой Гитлер против русских?
Мемуаристами и историками такой вопрос не ставится, но у Штеменко есть информация о том, сколько дивизий было у Гитлера через пять месяцев в боях за Будапешт:
«Здесь к 1 января 1945 г. сосредоточились 13 танковых, 2 моторизованные дивизии и мотобригада. Такой плотности танковых войск, по словам самого противника, никогда еще не было на восточном фронте» [6].
Но ведь это – январь 1945 года. Сил у Гитлера уже значительно меньше, чем в августе 1944-го. На территории Польши немцы были безраздельными хозяевами с осени 1939 года, а в Венгрию, союзницу Германии, немецкие войска введены в марте 1944 года и им приходилось считаться с местными властями. Будапештская операция Красной Армии продолжалась более трех месяцев: с 29 октября 1944 года по 13 февраля 1945 года [7], а Будапешт находится подальше от Берлина, чем Варшава…
Освободить Варшаву от гитлеровцев в августе 1944 года было далеко не самым трудным делом. Многократно труднее было удержать город в случае последующего контрнаступления немцев. Сразу после Белорусской операции достаточных сил для полноценной битвы за Варшаву у Красной Армии не было и Сталин это понимал. Поэтому освобождение Варшавы в августе 1944 года, не планировалось. Призывы московского радио о начале восстания, некоторые газетные публикации в советской прессе и т. д. предназначались не для поляков, а для Гитлера. Это была попытка дезинформации с целью заставить Гитлера стянуть к Варшаве войска с других фронтов. Дезинформация не удалась. Множество данных свидетельствует о том, что Гитлер не поверил в намерения русских брать Варшаву. Немецких войск там было ровно столько, сколько необходимо...
Когда началось Варшавское восстание и Сталин и Рокоссовский понимали, что восставшие обречено. Поэтому моментально было принято «политически правильное» решение резко отмежеваться от восстания, как от «преступной авантюры»… Правильность такого решения весьма сомнительна. Сам факт, что восстание было подавлено в то время, когда рядом находилась Красная Армия, дискредитировал и советскую политику и лично Сталина…
Разрушение гитлеровцами Варшавы в 1944 году было поражением и для поляков и для русских. Но понимание этого очевидного факта почему-то до сих пор остается «политически неправильным».
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 1 и 2. – М.: Воениздат, 1989. – С. 320-321.
[2] Верт А. Россия в войне 1941-1945. Авторизованный перевод с английского. – М.: Воениздат, 2001. – 543 с.
[3] Штеменко С. М. Указ. соч. – С. 324.
[4] Верт А. Указ. соч. – С. 554.
[5] Штеменко С. М. Указ. соч. – С. 323.
[6] Штеменко С. М. Указ. соч. – С. 422.
[7] Великая Отечественная война 1941-1945: Словарь-справочник / Н. Г. Андроников, А. С. Галицан, М. М. Кирьян и др.; Под общ. ред. М. М. Кирьяна. – М.: Политиздат, 1988. – С. 68-69.