Теперь приведем несколько выдержек из «Сокровенного сказания монголов». Автор сказания повествуя о дружбе двух мальчиков, Темучжина и Джамухи, рассказывал, что они играли детскими луками-алангир, и «Чжамуха подарил Темучжину свою свистун-стрелу-йори, сделанную из двух скленных рогов бычка двухлетки, с просверленными дырочками, а Темучжин отдарил его детскою стрелой-годоли…» (Сокровенное сказание монголов. М., 2002. С. 39). В другом месте Темучжин, став ханом, распределяет должности среди своих соратников. Троим (!) из них, Оголай-черби, и братьям Джетай и Охолху-черби, он поручает носить свои колчаны, а четырех других воинов, Архай-Хасара, Тахая, Сукегая и Чаурхана он назначил начальниками авангарда, указав им: «Вы же будьте моими разведчиками, будьте моими дальними стрелами-хоорцах, ближними стрелами-одора…» (Там же. С. 44). Перед решающей схваткой с найманами Бельгутай-нойон, требуя немедлденного выступления в поход на найманов, заявил на совете: «Жизнь мне не нужна, если с живого снял неприятель сайдак у меня?
Разве не лучше для воина-мужа в битве погибнуть и кости сложить свои рядом с сайдаком и луком своим (выделено нами – Thor)…» (Там же. С. 84). Весьма характерное признание – не копье, не меч символ воина и его статуса, а лук и сагайдак (саадак). И в своей речи Бельгутай показывает, что символом поражения найманов должно стать лишение их сайдаков: «”Царство великое, подданных множество”: найманов дерзость вот чем питается! Если ж на эти надменные речи мы им ответим внезапным ударом, трудно ли нам их сайдаки отнять…». Следовательно, отнять саадак – значить лишить противника возможности сопротивляться, нанести ему решающее поражение. Это ли не свидетельство того значения, которое придавалось монголами искусству стрельбы из лука.
Далее по тексту Джамуха, характеризуя брата Чингис-хана Хасара, известного как отменного стрелка, говорит, что «…если ж во гневе – не к часу сказать! – пустит, наладив стрелу-анхуа он – насквозь пройдя через гору, к тому ж десять иль двадцать пронзит человек. Если ж повздорит он с другом каким – будь между ними хоть целая степь – кейбур-стрелу, ветряницу наладив, все ж на стрелу он нанижет его…» (Там же. С. 90). В другом месте автор «Сказания…», характеризуя врагов Темучжина, чжуркинцев, сообщает, что при образовании этого колено в него были отобраны лучшие воины из улуса старшего сына Хабул-хана Окин-Бархаха, «люди с печенью, полной желчи;
мастера владеть большим пальцем руки (т.е. стрелки – выделено нами – Thor. Не копейщики, не мастера рукопашного боя, а именно стрелки); яростные, отважные сердцем; с устами, исполненными гнева; во всех искусствах сведущие, силою могучие…» (Там же. С. 51). Т.о., можно заключить, что монголы среди воинских умений превыше всего ценили именно умение стрелять из лука, а лук и колчан со стрелами для них был таким же символом воина, как меч для европейцев или японцев. А о том, насколько развито было у них искусство стрельбы из лука, говорит простое перечисление наименований для луков и стрел, бытовавшее в монгольском языке.
Too be continued!