СКАНДАЛ АДАИРА
Как впоследствии утверждал сэр Роберт Адаир, он прибыл в Россию как частное лицо, что это была его собственная идея посетить Петербург, чтобы обсудить ситуацию в Нидерландах, а его друг и лидер Оппозиции Чарльз Фокс лишь просил сообщать новости из заграницы. Однако в Петербурге Адаир был принят как член Парламента и полномочный представитель Фокса. Он удостоился чести отобедать с императрицей, с князем Потемкиным и посетить других выскопоставленных лиц, поэтому исследователи считают его «полу-официальным» лицом. (Сunningham, Allan. Anglo-Ottoman Ecounters in the Age of Revolution. 2 (1993).)
Скандал разразился в конце июля – начале августа из-за четырех писем, отправленных Адаиром в Лондон с дипломатической почтой. Одно письмо, от 27 июля, было адресовано даме – миссис Мери Бенвелл (Mary Benwell), в замужестве Коуд, – художнице-портретистке, другое – от 28 июля – его банкирам: господам Ренсом, Морланд и Хаммерслей (Ransom, Moreland, Hammersley), два последних письма, датированные 21 и 28 июля, - Чарльзу Фоксу.
Письма были написаны в спешке, так как Адаир узнал от секретаря посольства Линдсея, что курьер собирается отбыть в самое ближайшее время, а из русских источников – что с почтой в Лондон будет отправлено последнее донесение Фокнера с итогами миротворческой миссии, накануне его возвращения в Англию. Ни одно из четырех писем не попало к адресату. Согласно инструкции Почтового Ведомства, они были вскрыты перед тем, как опечатать мешок с дип.почтой, в присутствии английского посла в России Витворта, Фокнера и секретаря Линдсея. Последний охарактеризовал письма как некомпетентные, бестактные и возмутительные. Секретарь Линдсей лично доставил их премьер-министру Питту. Тот положил их в ящик письменного стола, и с тех пор оригиналы никто не видел. Однако остались копии, приложенные к донесению Линдсея (пятое письмо, приложененное к делу, адресовано члену Парламента Самюэлю Вайтбреду, другу и соратнику Фокса, от некоего «м-ра Брауна» и датировано 15 июля 1791 г.)
В письме от 27 июля Адаир писал миссис Бенвелл, что эмиссар Питта (Фокнер) уступил по всем пунктам, и императрица свободна в своем намерении заключить мир с Портой на тех условиях, которые она неизменно предлагала Турции; что британское правительство не будет выступать против России, если только к этому его не вынудит Пруссия, однако вероятность этого ничтожно мала. Он высказывал предположение, что Линдсей, «которому вполне можно доверять», направляется в Лондон для того, чтобы получить инструкции о том, как будет оформлена уступка Великобритании, - документом или по умолчанию. Оттоманская империя, предоставленная себе самой, писал Адаир далее, может либо капитулировать, либо продолжить войну: трудно предсказать, что она выберет. Питту необходимо выждать время. Возможно, премьер-министр не станет выводить флот, создавая видимость давления на Екатерину II. «Я очень хорошо знаю, что из себя представляет Питт, поэтому не удивлюсь какому-либо трюку с его стороны». Адаир поручил миссис Бенвел посетить два банкирских дома, Бекфорда и Кокера (Beckford’s and Cocker’s) и сообщить им, что угроза войны миновала. Этот пассаж, по мнению Лидсея, свидетельствовал о намерении Адаира использовать политическую ситуацию в свою пользу, спекулируя на акциях.
Письмо, адресованное банкирскому дому Ренсом, Морланд и Хаммерслей, также содержало известие, что вопрос войны исчерпан, Англия уступила по всем позициям, и Россия намерена требовать у Турции всю территорию между Днестром и Бугом, Очаков, а также другие крепости и укрепления по своему усмотрению. «Не будет никакого соглашения, т.к. императрица категорически отказывается слушать речи Фокнера как посредника, миротворца или в каком-либо другом качестве, за исключением того случая, если он является лицом, присланным для выражения дружественных намерений со стороны Британии».
Два письма к Фоксу полностью скомпромитировали Адаира. Он передавал подробности переговоров, полученные незаконным путем. Он признавался, что видел окончательный ответ русских до того, как документ был официально вручен Фокнеру. Адаир охарактеризовал реакцию Фокнера, как «униженную признательность», и высказывлся в саркастическом тоне о его манере вести переговоры. Впрочем, сам Фокнер признавал ничтожность своих усилий. 28 июля он писал британскому послу в Константинополь, что туркам могут не понравиться условия перемирия, но без посредничества Англии все было бы значительно хуже.
Адаира обвинили в разглашении государственных секретов. Однако сведения о провале миссии Фокнера уже давно не являлись в правительственных кругах сенсацией. Начиная с 5 июля в официальных донесениях Фокнера говорится о ходе переговоров в пессимистических тонах. Более того, в конце июля провал английской миссии стал достоянием широкой общественности в Лондоне.
28 июля Уолпол писал к мисс Берри в Италию:
«Леди Ди (Di’ana Beauclerk)) сообщила мне экстраординарную новость. Екатерина Цареубивица (Catherine Slayczar) послала за мистером Фокнером и выразила пожелание, чтобы он заказал для нее (мраморный) бюст Чарльза Фокса, она собирается поместить этот бюст между Демосфеном и Цицероном (которых она тщательно изучила под влиянием своих французских авторов, и которых наше юнное поколение более не считает нужным использовать), за то что благодаря его красноречию две великих нации получили спасение от ужасов войны, против которой он (Фокс) выступал: подразумевается, что мир, несомненно, будет достигнут. Она [Екатерина] не могла придумать ничего хуже, чем высказать комплимент м-ру Фокнеру, посланному (в Россию) Питтом, который терпеть не может Фокса, - и адресовать эти слова Фоксу, которому наплевать на лесть и которой все равно не поймет, о чем идет речь».
(Miss Barry's Journals and Correspondance, from the year 1783 to 1852. Ed. Lady Theresa Lewis. London, 1866. Vol. I. P. 321)
Леди Ди, на слова которой ссылается Уолпол, – урожденная графиня Мальборо, по первому мужу – виконтесса Болинброк, также принадлежала к артистическим кругам. Она была известной в то время художницей, иллюстратором и дизайнером, ее работы использовал Джошуа Веджвуд (владелец известной мануфактуры по производству фарфоровой посуды. В 1774 г. Екатерина заказала у него сервиз «Зеленая лягушка» - сейчас находится в Эрмитаже. К слову, Чарльз Дарвин - внук Веджвуда). Чарльз Фокс входил в круг близких знакомых Леди Ди. Следовательно, утечка информации о ходе переговоров в России происходила помимо Адаира.
К сожалению, никто не удосужился выяснить, кто же был информатором с русской стороны самого Адаира? Кто показал ему проект ответа импрератрицы до того, как тот был отправлен английскому посланнику? Кто имел доступ к столь важной информации? Кто был вхож в кабинет Екатерины II?
Анализ писем Адаира порождает еще один вопрос. Два письма к Фоксу (от 21 и от 28 июля) содержат, практически, одинаковую информацию, которая был уже известна после заключительной аудиенции Фокнера, состоявшейся 20 июля: английская миссия завершилась провалом, достичь договоренности не удалось, русские намерены заключить мир с Турцией на собственных условиях, т.е. Очаков и другие крымские крепости, а также территория между Бугом и Днестром отходят России. Письма отличаются лишь деталями. В чем же состояла срочность в написании писем 27 и 28 числа? Почему он делает распоряжения банкирам в заключительных посланиях?
Очевидно, накануне 27 июля произошло событие, которое могло обвалить в Лондоне денежный рынок. Что же сдучилось в Царском Селе между 21 и 27 июля?