"Слово о полку Игореве" и XVIII в.

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.87):
"Метрический размер «Слова о погибели».
Полагаем, что «Слово о погибели» следует разделить на стихи, при­
близительно следующим образом:


1. О светло-светлая | и украсно украшена . . . . . . . . . 6 + 8 = = 14(+ 5- )
земля Руськая! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
И многыми красотами | удивлена еси: . . . . . . . . . . . . 8 + 6 = = 14
озеры многыми | удивлена еси, . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 + 6 = = 12
реками и кладязьми | месточестьными, . . . . . . . . . . . 7 + 5 = 12
5. горами крутыми, | холмы высокими, . . . . . . . . . . . . 6 + 6 = 12
дубравоми частыми, | польми дивными, . . . . . . . . . . . 7 + 5 = = 12
зверьми различными, | птицами бещислеными, . . . . . . .6 + 8 = = 14
городы великими, | селы дивными, . . . . . . . . . . . . . . 7 + 5 = = 12
винограды обительными, | домы церковными, . . . . . . . 9 + 6 = = 15
10. и князьми грозными, | бояры честными, . . . . . . . . . 6 + 6 = = 12 ( + 7)
вельможами многами! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7
Всего еси испольнена, | земля Руская, . . . . . . . . . . . . . 8 + 5 = = 13
о прававерная | вера християньская! . . . . . . . . . . . . . . 6 + 7 = = 13
Отселе до угор | и до ляхов, до чахов, . . . . . . . . . . . . . 6 + 7 = = 13
от чахов до ятвязи, | и от ятвязи до литвы, . . . . . . . . . . 7 + 8 = = 15
15. | от литвы | до немець, | от немець до корелы, . . . . . 6 + 7 = = 13
от корелы до устьюга, | где тамо бяху . . . . . . . . . . . . . .8 + 5 = = 13
тоймици поганый, ] и за дышючим морем; . . . . . . . . . . . 7 + 7 = = 14
от моря до болгар, | от болгар до буртас, . . . . . . . . . . . 6 + 6 = = 12
от буртас до чермис, | от чермис до моръдви — . . . . . . . 6-+ 6 = = 12
20. то все покорено | было Богом . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 + 4 = = 10
крестьянскому языку | поганьскыя страны — . . . . . . . . . . 7 + 6 = = 13
великому князю | Всеволоду, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 + 4 = = 10
отцю его Юрью | князю Кыевьскому, . . . . . . . . . . . . . . . 6 + 6 = = 12
деду его Володимеру | и Манамаху, . . . . . . . . . . . . . . . . 9 + 5 = = 14
25. которым то половци | дети своя страшаху . . . . . . . . . . 7 + 7 = = 14 ( + 4 )
в колыбели, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4
а литва из болота на свет | не выникиваху, . . . . . . . . . . . 9 + 6 = = 15
а угры твердяху | каменыи горы . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 + 6 = = 12
железными вороты, | абы на них . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7 + 4 = = 11
великий Володимер | тамо не въехал; . . . . . . . . . . . . . . 7 + 5 = = 12
30. а немци радовахуся, | далече будуче . . . . . . . . . . . . .8 + 6 = = 14 ( + 5 )
за синим морем; . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
буртаси, черемиса, | вяда и моръдва | бортьничаху . . . . . 7 + 5 = = 12 ( + 4 )
на князи великого | Володимера; . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7 + 5 = = 12
и жюр — Мануил | Цесарегородскый | опас имея, . . . . . . . 5 + 6 = = П ( + 5 )
поне и великыя дары | посылаше к нему, . . . . . . . . . . . . . 9 + 6 = = 15
35. абы под ним великый | князь Володимер . . . . . . . . . . . 7 + 5 = = 12
Цесаря-города | не взял. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6 + 2 = = 8
А в ты дни болезнь | крестинном, . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5 + 4 = = 9
от великаго Ярослава | и до Володимера . . . . . . . . . . . . . 9 + 7 = = 16
и до нынешняго Ярослава | и до брата его . . . . . . . . . . . . 10+ 6 = = 16
40. Юрья князя | Володимерьскаго. . . . . . . . . . . . . . . . . . 4 + 6 = = 10


(...)Опять-таки число слогов в полустишиях весьма разнообразно.
Р. Менендец привел интересную таблицу полустиший, насчитав в них
52 вида различных сочетаний числа слогов, которые он сводит к 10 основ­
ным классам."

К о м м е н т а р и й. И вновь мы видим символическое число 52 (сакральное). Вопрос: что оно могло отображать в сознании древнерусского книжника?

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.110-112):

«Слово о погибели» и «Слово о полку Игореве».

(...) Конечно, трудно сравнивать оба «Слова» прежде всего потому, что
«Слово о погибели» лишь краткий отрывок, всего 230 слов (считая пред­
логи и союзы). Следовательно, оно составляет лишь одну двенадцатую
часть «Слова о полку Игореве», насчитывающего 2775 слов.
И все же целый ряд сходств связывает эти произведения. Мы уже ука­
зали на следующие.
1) Оба произведения носят то же заглавие «Слово», указывающее на
их ораторский, декламационный стиль. Оба сложных заглавия довольно
схожи в звуковом отношении: «Слово о полку Игореве, Игоря
Святославича» — «Слово о погибели Рускыя земли».
2) Оба произведения написаны свободным ритмом, трудно укладываю­
щимся в правильные стихи и все же музыкальным.
3) Оба «Слова» отличаются тем же лирическим чувством красот при­
роды, что весьма редко в современной им европейской литературе.
4) Оба «Слова» прежде всего политические произведения. Говоря
о князьях и об их подвигах, они в первую очередь думают о родине,
о «Русской земле», что звучит как «Русская держава». Возглас «О Руская
земля» звучит в обоих «Словах» как их основной мотив.
5) Оба «Слова» проявляют глубокие исторические знания. Воспевая
князей своего времени, певец Игоря уходит и в глубь XI в.: он вспоминает
походы Олега Гориславича и Всеслава, ибо это прямые предки Игоря,
грозного Святослава и его жены Марии. Так же автор «Слова о погибели»
особенно выдвигает эпоху Владимира Мономаха (отдаленную от него це­
лым веком), ибо это прадед князя Ярослава Всеволодича.
6) Оба поэта пользуются сходными выражениями: «от старого Вла-
димера и до нынешнего Игоря» — «от великого Ярослава. . . до нынешнего
Ярослава». Этим они обнимают каждый два века истории (980—1185 гг.
и 1019—1238 гг.).
7) Оба поэта очень внимательны к родословию князей: поэт Игоря на­
зывает около 40 князей, принадлежащих к семи поколениям; гораздо бо­
лее короткий отрывок «Слова о погибели» успел назвать шесть поколений,
идя вглубь от Ярослава.
8) Оба поэта удивляют нас своими широкими географическими позна­
ниями. Каждый из них называет по 15 народов, соседей или данников. Но
политический кругозор их несколько различен: певец Игоря знает лучше
южные и западные народы, следующий певец — северные и восточные.
Политический центр Руси передвинулся за полвека на северо-восток.
9) В обоих «Словах» есть легендарные образы в историческом рассказе.
С одной стороны, вещий Всеслав и грозный Святослав, «возмутивший
реки и болота»; с другой — восхваление безмерной мощи Мономаха.
10) Некоторые выражения весьма близки: например, выразительная
тавтология: «один свет светлый ты» — «о светло-светлая», эпитет «гроз­
ный» как похвала князьям, в смысле «грозный для врагов», выражение
«синее море».
11) Оба поэта охотно пользуются собирательными именами народов:
«литва, деремела, хинова»—«литва, мордва, вяда, корела», и образуют
редкие патронимические формы: «русичи (русици)» и «тоймичи (той-
мицы)». Оба они избегают, однако, двусмысленное слово «Русь» (и на­
род, и страна) и предпочитают имя «Русская земля».
12) Наконец, оба поэта называют русских просто «христиане», «кре-
стияне», противопоставляя их «поганым», «поганскым странам»; в этом
они разделяют терминологию летописей.

Эти параллели, к сожалению, не убедили скептиков. Можно указать еще.

1) Прямое обращение: «О светло-светла я и украсн о укра­
шена земля Русская, всеми красотам и удивлена e с и» перекли­
кается не только со словами князя Всеволода: «Один свет светлый ты,
Игорю», но и с воззванием Ярославны: «Светло е и тресветло е
солнце, все м тепло и красн о e с и». Это то же объединение понятий
«света» и «красоты»; его нельзя считать общим местом.
2) Отметим, что эти обращения построены по тому же ритму:
«О... земля Русская, всего исполнена e с и» и «О Русская земле, уже за
шеломянем e с и», солнце «всем тепло и красно e с и». Выразительная
постановка глагольной формы «еси» в конце фразы вполне совпадает
в обеих поэмах.
3) Интересная форма сослагательного наклонения с союзом «абы».
В «Слове о погибели»: «абы на них великий Володимер тамо не въехал»,
«абы под ним Царягорода не взял». То же в «Слове о полку Игореве»:
«абы ты сиа полкы ущекотал» (также глагол в конце предложения) и не­
сколько иначе: «а бых не слала к нему слез на море рано». В житии
Александра Невского такой конструкции нет.
4) Оба «Слова» не знают церковнославянских причастий с полным
окончанием «-нный» (они есть в житии Александра Невского: «окаянный»,
«разнуженныя», «благословенно»), но охотно пользуются краткой формой
для образования страдательного залога: «удивлена еси, всего еси испол-
нена, все покорено было», ср. «мои ти кони оседлани, пути им ведоми»,
и даже в качестве определений: «украсно украшена земля», ср. «рцы
лебеди роспужени, вино с трудом смешено».
5) В деепричастиях любопытно смешение церковнославянских и народ­
ных форм. «Слово о погибели» дает: «опас имея» (а не «имеючи»), но
«далече будуче». Так же в «Слове о полку Игореве»: «летая, поборая»
(а не «летаючи»), но «аркучи, плещучи». Параллелизм полный.
6) Прилагательные (и притяжательные местоимения) свободно ста­
вятся то впереди, то позади определяемых слов. В «Слове о погибели» мы
насчитали 24 случая постпозиции и 14 случаев антепозиции. В «Слове
о полку Игореве» — 87 случаев постпозиции, но еще чаще определения
«тоят впереди (194 случая). Это расхождение объясняется тем, что от
«Слова о погибели» сохранился лишь торжественный приступ, где пост­
позиция имела особенно эмоциональный характер.
7) В обоих «Словах», если объект имеет два определения, они ставятся:
одно впереди, другое позади определяемого слова. Сравним «О украсно
украшена земля Руская, о правоверная вера христьянская» и «красныя
девкы половецкия, храбраго полку Игорева, злата стола Кыевскаго».
8) Из местоимений отметим пользование редкой формой «который»
в соединении с «то»: в «Слове о погибели»: «которым то Половци»,
в «Слове о полку Игореве»: «которую го бяше успил».
9) Местоимение «тъй/ты» ясно указывает на отдаленное, прошлое
время: сравни «А в ты дни болезнь крестияном, от великаго Ярослава»
и «То было в ты рати и в ты полкы».
10) Оба «Слова» любят восклицание «О!»: в «Слове о погибели», при
всей его краткости, мы найдем два случая: «О светло-светлая» и «О пра­
воверная вера»; в «Слове о полку Игореве» мы встретим девять таких
восклицаний, из которых два обращены тоже к Русской земле.
11) Отметим еще весьма частое пользование союзом «а» (не считая
«абы»). В «Слове о погибели» он встречается три раза, в «Слове о полку
Игореве» — 56 раз. Любопытно, что в обеих поэмах этим союзом могут
начинаться совершенно новые предложения, без видимой связи с преды­
дущим. Сравним: «А в ты дни болезнь» и «А Святослав мутен сон виде»,
«А въстона бо, братие, Киев» и т. п.
12) Наконец, очень важно сходство основного словарного фонда. Мы
уже отмечали, что в обоих произведениях названо по 15 народностей, из
них семь названий совпадают. Если же обратимся к нарицательным
существительным, то мы увидим, что их в «Слове о погибели» 37,
из них 24, т. е. две трети, можно найти в «Слове о полку Игореве», а с
жи­тием Александра Невского совпадает лишь 14, почти вдвое меньше.

Повторяем, «Слово о погибели» относится к той же литературной
школе дружинного лиро-эпического творчества, что и «Слово о полку
Игореве», и с этой точки зрения оно заслуживает внимания и изучения."

К о м м е н т а р и й. Из приведённого выше богатого материала можно сделать предположение, что в версии написания "Слова" в XVIII в. предполагаемый его Автор в качестве лексического, грамматического и стилистического источника имел ко всему прочему и Житее Александра Невского, и "Слово о погибели Русской земли".

[Лемурий]

Есть, Александр, в математике понятия множества и подмножества. Вы пытаетесь множество СПИ с максимальным грамматическим материалом впихнуть в подмножества "Слова о погибели земли Русской" и ЖАН. Это противоречит логике.

А почему Вы не допускаете, что у СПРЗ и СПИ мог быть ОДИН Автор?

[а лаврухин]

Здравствуйте, уважаемый Лемурий.

Есть, Александр, в математике понятия множества и подмножества. Вы пытаетесь множество СПИ с максимальным грамматическим материалом впихнуть в подмножества "Слова о погибели земли Русской" и ЖАН. Это противоречит логике.

Я согласен с Вами: "Слово" - это океан, а СПРЗ - это озеро. Или, в версии написания поэмы в XVIII в., "Слово" - здание новой архитектуры из таких древних "кирпичиков", как СПРЗ.

А почему Вы не допускаете, что у СПРЗ и СПИ мог быть ОДИН Автор?

Метафоры "Слова" - неподражаемы, они в моём понимании соотносятся только с новым временем и новым сознанием.

[а лаврухин]

__________________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
........... Ю. К. БЕГУНОВ. Следы «Слова о погибели Рускыя земли» в Степенной книге. .......
......................................(в кн.: ТОДРЛ, т.XV, 1958 г. ).............................................

Фрагмент 1 (стр.116 ):
"Литературные источники Степенной книги выявлены еще далеко не
полностью. Однако попытки обнаружить в Степенной книге следы древне­
русских произведений XII—XIII вв. были небезуспешными.
Благодаря исследованиям А. В. Соловьева и Д. Н. Альшица можно
полагать, что составители Степенной книги были знакомы со «Словом
о полку Игореве» (см. 6-ю степень — «о Всеволоде Георгиевиче» и 7-ю сте­
пень— «о Ярославе Всеволодовиче»). По-видимому, авторы Степенной
книги знали Повесть временных лет и повести о татарском нашествии,
«Чтение» о Борисе и Глебе, составленное Нестором, «Повесть об убиении
Михаила Черниговского». И. Н. Жданов, Н. И. Серебрянский и
А. И. Соболевский в качестве параллелей к «Слову о погибели» приво­
дили известное перечисление народов, повторенное в Степенной книге
дважды, — в «Родословии русских государей» и в 1-й главе 7-й степени
«о Ярославе Всеволодовиче».

К о м м е н т а р и й. В версии написания "Слова" в XVIII в. предполагаемый его Автор мог через знакомство со Степенной книгой, как более известной и значимой, выйти на текст "Слово о погибели Русской земли".

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.121-122):
"(...) Составитель
Степенной книги приспосабливает к своей манере повествования любые
выдержки из житий, летописания, священного писания, родословных книг.
Приспосабливает к своей манере он и отрывок, перечисляющий подвласт­
ные народы. Этот отрывок заключен между рассказом о том, как разгора­
лось сердце «самодержца» Ярослава при виде насилий татар, и рассказом
о том, как Ярослав во второй, и последний раз отправился в Орду и при­
нял мученический венец. Картина политического могущества Руси при
прежних князьях, как можно предполагать, по мысли составителя рас­
сказа, должна была оттенить высоту христианского подвига князя Яро­
слава, славного потомка могучих властителей.
В заключение составитель Степенной книги прибавляет вымышленное
им завещание Ярослава «Благословение чадом шести сыновом», состав­
ленное при помощи текста Воскресенской летописи.
Таким образом, составитель Степенной книги создает совершенно фаль­
сифицированный образ Ярослава. Этот князь, в действительности под­
чинившийся всем унизительным процедурам в Орде и у великого хана,
приобретает черты святого мученика и приравнивается к не подчинив­
шемуся татарам и злодейски умерщвленному ими Михаилу Черниговскому.
В уста Ярослава он вкладывает пророчество о богоизбранности и Держав-
стве своих потомков и о умножении рода, т. е. росте родословного древа.
В «Благословлении чадом» названы шесть сыновей Ярослава: «Храбрый
и мудрый Александр, и поспешный Андрей, и Константин удалый, и Яро­
слав и милый Данил, и доброхотный Михаил».
Литературный метод составителя Степенной книги позволил ему,поль­
зуясь летописными известиями, близкими к Воскресенской летописи, лето­
писной «Повестью» и житием Михаила Черниговского создать в середине
XVI в. жанр княжеского жизнеописания. Разнородные по стилю и содер­
жанию летописные и другие отрывки скреплялись единством стиля тор­
жественной украшенной риторики и единством концепции родословного
древа. Такой литературный метод писателя XVI в. позволял ему
исполь­зовать древние произведения XII—XIII вв., в том числе и «Слово о
по­гибели Русской земли».

К о м м е н т а р и й. Ю.К.Бегунов даёт характеристику творческого метода книжника XVI в. которая вполне может быть соотнесена с образом творческой лаборатории предполагаемого Автора "Слова" XVIII в.
Из приведённого материала видно, что книжник XVI в. совершенно не был стеснён в моральном плане, когда дело касалось отображения исторической действительности: фантазировали на перегонки со совестью вел.князя московского.
Здесь интересно отметить и то, что вымышленное завещание Ярослава "Благославении чадом" уж очень похоже на "Поучение Владимира Мономаха", вошедшее в состав Лаврентьевской летописи (1377 г.). Но ещё больший интнрес вызывает то, что А.И.Мусин-Пушкин, когда издавал "Поучение" в 1793 г., дал ему название "Духовная", т.е. "Завещание". Вопрос: неужели А.И.Мусин-Пушкин ещё в XVIII в. увидел в "Поучении Владимира Мономаха" его фантазийный, как и "Благославение чадом", характер? Во всяком случае между двумя сочинениями прослеживается весьма тревожная аналогия.

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.121):
"Сравним перечисление народов в «Слове о погибели» и в Степенной
книге. А. И. Соболевский обратил внимание на то, что имена народов
в «Слове о погибели» названы в родительном падеже, а в Степенной
книге — в именительном.
Большая полнота и именительный падеж в перечислении народов он
посчитал признаками древнейшими и полагал, что отрывок из Степенной
книги ближе следует древнему тексту, послужившему источником для
Степенной книги и для «Слова о погибели».
Однако различие в употреблении падежей определяется здесь не древ­
ностью текста, а задачами, которые ставились авторами.
В «Слове о погибели» описываются границы Русской земли. «Отселе»
требует после себя родительного падежа. В Степенной книге, называвшей
покоренные Руси народы, после слов «вси повиновахуся им» больше под­
ходит именительный падеж.
В Степенной книге, как это впервые заметил М. Горлин, речь идет
не о пограничных народах, а о подвластных Руси народах. В «Сказании»
Каменевича-Рвовского они названы уже «16 колен русского племени». По
справедливому замечанию М. Горлина, такое преувеличение было
характерно для писателя XVI—XVII вв., а не XIII—X IV вв. (....)".

К о м м е н т а р и й. Как видно, родительный падеж ("Слово о погибели Русской земли") говорит только о пограничных народах. А вот именительный падеж (Степенная книга") заявляет о подчинении перечисляемых народах (объектах).
Если теперь в свете смыслового (дополнительного) разделения падежей обратиться к тексту "Слова", где есть фраза: "и тебе, тьмутараканский болван" (именительный падеж [присвоение] после длинного ряда из косвенных падежей), то что мы сможем в ней прочесть нового?

[Nikola]

Где это там ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ? Падеж слова ТЕБЕ - дательный.

[а лаврухин]

Если теперь в свете смыслового (дополнительного) разделения падежей обратиться к тексту "Слова", где есть фраза: "и тебе, тьмутараканский болван" (именительный падеж [присвоение] после длинного ряда из косвенных падежей), то что мы сможем в ней прочесть нового?

Где это там ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ? Падеж слова ТЕБЕ - дательный.

Здравствуйте, Nikola. Спасибо за вопрос. Если дательный, то было бы "тмутараканскому болвану"...

[Nikola]

Если теперь в свете смыслового (дополнительного) разделения падежей обратиться к тексту "Слова", где есть фраза: "и тебе, тьмутараканский болван" (именительный падеж [присвоение] после длинного ряда из косвенных падежей), то что мы сможем в ней прочесть нового?

Где это там ИМЕНИТЕЛЬНЫЙ ПАДЕЖ? Падеж слова ТЕБЕ - дательный.

Здравствуйте, Nikola. Спасибо за вопрос. Если дательный, то было бы "тмутараканскому болвану"...

Разве? Я вот полагаю, что здесь действительно есть особое от прочих поморий и корсуней ОБРАЩЕНИЕ АВТОРА К БОЛВАНУ по типу ТЕБЕ, ГОСУДАРЬ - тут скорее звательный падеж...

[а лаврухин]

Разве? Я вот полагаю, что здесь действительно есть особое от прочих поморий и корсуней ОБРАЩЕНИЕ АВТОРА К БОЛВАНУ по типу ТЕБЕ, ГОСУДАРЬ - тут скорее звательный падеж...

Я думал о звательном падеже. Но тогда было бы: "тебе, тмутараканский болване".

[а лаврухин]

_______________________________________________________________________________
"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
М. А. САЛМИНА. Древнерусские повести о начале Москвы в переработке А. П. Сумарокова.
......................................(в кн.: ТОДРЛ, т.XV, 1958 г.).......................................

Фрагмент 1 (стр.378-379 ):
"Среди исторических работ Сумарокова имеется одно небольшое про­
изведение, написанное на тему из русской истории, помещенное в 1759 г.
в январском номере «Трудолюбивой пчелы» под названием «О перьвона-
чалии и созидании Москвы». Этому произведению Сумарокова и посвя­
щается настоящая заметка. Изучение его представляет интерес в решении
вопроса о связях между литературой XVII и XVIII вв.
(...) Эта своеобразная «История Москвы» не
имеет дат (употребляются только выражения: «того же года», «в тож
лето»), но хронологический принцип в ней выдержан: начинается она
с основания Москвы Юрием Долгоруким, кончается же сообщением
о постройках в столице уже при царе Федоре Иоанновиче.
Знакомство с текстом этого сочинения убеждает, что при написании
его Сумароковым были использованы две древнерусские повести о начале
Москвы XVII в. (по С. К. Шамбинаго-—«хронографическая» и
«сказка»). Эти два сказания о Москве были положены Сумароковым
в основу работы."

К о м м е н т а р и й. После того, как Екатерина II назначила кн. М.М.Щербатова на должность придворного историка (конец 1760-х), наметилось духовное и деловое сближение между историком и идеологом кн.М.М.Щербатовым и драматургом и поэтом А.П.Сумароковым.

[а лаврухин]

Фрагмент 2 (стр.381):
"Эта вторая часть рукописи производит впечатление составленной по
выпискам из материалов летописного характера. Трудно сказать, делал ли
эти выписки сам Сумароков или они были сделаны еще кем-то до него.
Вполне возможно, что при написании «Истории» Сумароков использовал
уже готовую подборку материалов, касающихся Москвы, может быть,
в какой-то степени подобную той, которая известна по рукописи ГИМ,
-собр. Муз., № 1582 второй половины X I X в. В этой рукописи собраны
различные материалы, относящиеся к Москве. Среди известий о «начале
Москвы» в ней находятся и обе древнерусские повести — «хронографиче­
ская» и «сказка», имеются в ней также сведения и о постройках в Москве.
Разбираемое сочинение — отнюдь не простое собрание отрывочных све­
дений о Москве. Это цельное и связное повествование о «первоначалии и
созидании» столицы. На протяжении всего текста произведения чув­
ствуется рука его составителя. Может быть, «редактирование» обоих
включенных в «Историю» сказаний и нельзя отнести целиком за счет
автора. Так, «хронографической» повестью Сумароков мог пользоваться
и с уже усеченным началом (в таком виде она встречается в рукописях
ГИМ, собр. Муз., № 1582 и ГБЛ., собр. Муз., № 1841), но «сказка»,
можно думать, «приспособлена» для «Истории» им самим.
Связность текста достигнута тем, что в нем находят частое употребле­
ние такие слова, как «по нем», «тогда», «потом», «в тож лето», но основ­
ное, что придает сочинению видимость рассказа, а не просто собрания от­
рывочных сведений, — это авторские замечания, вкрапленные в изложе­
ние. Сумароков или уточняет что-либо (так, дважды по поводу построения
церквей отмечает, что «сия церковь не та, которую мы ныне видим»), или
растолковывает сказанное (например, дает объяснение слову «Фрязин»).
Он осторожен в подходе к материалу. Положив в основу своей «Истории
Москвы» два исключающих друг друга источника о начале Москвы
(в одном говорилось об основании Москвы Юрием, в другом — Дании­
лом), Сумароков считает нужным сделать при этом оговорку: «Начатаго
повелением Георгия города населяемаго переведенцами, как по многому
видно, более не было. Может быть остались онаго некоторыя неболшия
слободы, которыя недостойны были примечания».

К о м м е н т а р и й. Если предположить, что "Слово о полку Игореве" написано в XVIII в., то можно вследствие этого задаться вопросом: а были ли у предполагаемого предшественники по методу работы с историческими и литературными (лингвистическими) источниками? Вот перед нами и возникает литературно-исторический (но не лингвистический) опыт А.П.Сумарокова. Но этот опыт - не первый.

[а лаврухин]

Фрагмент 3 (стр.383):
"Каким материалом, печатным или рукописным, мог располагать Сума­
роков, когда писал «Историю»? Думается, что последним. Повести о на­
чале Москвы, использованные Сумароковым, насколько нам известно,
в 50—60-х годах XVIII в. еще не были изданы. Характер всех остальных
сведений, встречающихся в «Истории», склоняет думать, что Сумароков
пользовался материалами летописными, быть может выписками из лето­
писей, с соответствующими же летописями в то время можно было озна­
комиться только в рукописи, они также еще изданы не были. Рукописные
материалы могли быть у Сумарокова дома, он мог работать над ними и
в библиотеке Академии наук (до 1769 г. Сумароков жил в Петербурге).
На вопрос, что побудило Сумарокова обратиться к написанию краткой
истории Москвы, ничего определенного ответить пока нельзя. Как видно
из упомянутых выше исторических сочинений Сумарокова, его интересо­
вала русская древность. Можно думать, что данная статья Сумарокова
явилась ответом на особенно проявлявшийся в то время интерес в неко­
торых слоях общества к прошлому первой русской столицы.
О неослабном интересе к Москве, к ее памятникам свидетельствует
немалое количество работ, вышедших во второй половине XVIII в. и по­
священных этому городу. Да и самое сочинение Сумарокова, по-види­
мому, пользовалось популярностью. Не говоря уже о том, что его исполь­
зовали позднее при составлении «описаний» города Москвы, оно
рас­пространялось в рукописях. Так, в архиве Ленинградского отделения
Института истории АН СССР в собрании Н. П. Лихачева под № 43 хра­
нится рукопись с текстом сочинения Сумарокова. И в этом есть любо­
пытная сторона: произведение, вышедшее из древнерусской традиции, на­
писанное на древнерусский сюжет, «История» Сумарокова начинает испы­
тывать судьбу древнерусского сочинения."

К о м м е н т а р и й. Говорить в XVIII веке о древностях Москвы - делать вызов имперскому Петербургу и его основателю - всему Дому Романовых. В XVIII в. было несколько попыток со стороны князей-рюриковичь вернуть себе Верховную Власть (в 1730-х - князья Долгорукие, в 1740-х - кабинет-министр Артемий Волынский, по женской линии потомок Дмитрия Донского).
Интересно отметить здесь и то, что "История" А.П.Сумарокова вперёд "Слова о полку Игореве" появилось в печати, но также, как и "Слово о полку Игореве", стала "испытывать судьбу древнерусского сочинения".

[а лаврухин]

Фрагмент 4 (стр.384):
"Итак, сочинение А. П. Сумарокова «О перьвоначалии и созидании
Москвы» представляет собой одну из первых попыток создания истории
столицы — «Истории Москвы». Истории Москвы было посвящено не­
сколько повестей, но в них говорилось преимущественно о возникновении
столицы. В этом же сочинении наличествует стремление охватить всю
историю города.
Произведение входит в круг исторических сочинений XVIII в. и пред­
ставляет интерес тем, что в нем, так же как и в этих последних, чув­
ствуются уже элементы научной критики текста. Но «История» Ломоно­
сова, Щербатова — это история целой страны, сочинение же Сумаро­
кова — история одного города, история строения Москвы, история ее мате­
риальных памятников. И с этой точки зрения она представляет
особый интерес".

К о м м е н т а р и й. Кн.М.М.Щербатов в работе Уложенной комиссии (1797-1769 гг., С-Петербург) принял самое активное участие. Возможно именно после личного знакомства с молодым и горячим потомком Ольговичей кн.М.М.Щербатовым поэт и драматург А.П.Сумароков незамедлительно (1769 г.) перебрался в Москву...