Автор "Слова о полку..." - Владимир Черниговский

[Евгений Беляков]

Ну а другой вариант еще хуже против Вас: получается, что Рюрика ни за что, ни про что "прицепили" к Давыду, который повернул свой полк. Получается, если бы Рюрик ТОЖЕ повернул (то есть не "прозь" бы хвосты трепались), то было бы лучше (?!). Иначе не поймешь...
Так что я все же за ошибку переписчика, заменившего по случайности винительный падеж именительным (так и сейчас случается), "рогы" на "рози", ведь в любом случае какие-то правки исходного текста неизбежны.
Но - главное - и тут, и там Рюрика забивают ниже плинтуса. И Владимир вряд ли так сделает: ему еще жить да жить, хотя бы поэтому, а старой Марии уже ничего не страшно.

[Андрей Чернов]

Совершенно верно вы заметили: Рюрик действительно полуупрекается в том, что сам прицепил себя к брату: Давыд активно саботирует противление степнякам, а Рюрик действует как заложник своего брата. (Хотя формально Рюрик не виноват, он-то борец с половцами, он не просто, а Буй Рюрик, вот только братец у него большое г.). Уже второй раз так получается. Первый раз Давыд «опоздал» в 1176/1177 г.; была ссора; Давыд все-таки поспел, но время было упущено и половцы русских разбили; и тогда князья спаслись, укрывшись в Ростовце, а дружины из-за нерешительности Давыда были перебиты, и "многих бояр изъяли (полонили)". На эту параллель убедительно обратил внимание Рыбаков. Действительно, перечитайте: "А ты буи Рюриче и Давыде! Не ваю ли <бояре> злачеными шеломы по крови плаваша? Не ваю ли храбрая дружина..." и т. д. И призыв вместе выступить в поход.
Но и в 1185 г. из-за того, что Давыд пришел и стал у Треполя, а потом устроил в полках вече и повернул назад, Святослав и Рюрик опоздали помочь Переяславлю, был ранен Владимир Переяславский и пал Римов. (См. статью о нем Г. М. Прохорова во 2 томе ЭСПИ.)
Хвосты стягов братьев после Треполя веяли и впрямь в разные стороны: Рюрик со Святославом пошли на восток к Переяславлю, а Давыд на север, в свой Смоленск.
Кстати, крайне важно, что автор тут говорит в настоящем времени: «Сего бо ныне… хоботы пашуть, копия поють». (Это значит, что «Слово» тогда и пишется – в конце лета 1185 г.)
Теперь вот что: в текстологии есть «принцип минимальной правки». Мена псковским переписчиком ятя на «и» -- банальность, а именительный вместо винительного – не пойми что. Настаивая на этом, вы обречены на то, что никто не обратит даже и внимания на эту вашу конъектуру (мало ли их было, самых разных!). Так никто и не упоминает данную конъектуру Яценко (отвергнута по умолчанию, умолчанию всех без исключения).
Та же судьба ждет и вашу госпожу-ходыну-песнотворку, поскольку такого рода предложения всерьез не рассматриваются и потому не обсуждаются. (В Пушкинский Дом в прежние времена каждый год приходили десятки работ с предложениями, сделанными на этом уровне работы с текстом. Уровень непрофессиональный, а потому, увы.)
О Марии Васильковне см. моей эксперимент с Олегом, Сарой и матросом Дыбенко. Вы можете переписать весь текст под нее, но это будет лишь ваше произведение. Эта наивная идея Сумарукова, не больше. Идея, которая вами всецело овладела, и я понимаю, как трудно вам от нее отказаться. И сочувствую вам. Но в самом процессе «доказательств» вы уже наломали столько дров (в том числе и с «песнетворкой» и Трояном вместо Бояна), что попали в мертвую зону естественного отчуждения. Однако надо учиться преодолевать самообманы и мороки (их будет еще не мало). И, конечно, надо доделать статистическую картину распределения букв М-А-Р-И-Я, восстановив сначала диграф «оу», а потом произведя контрольные замеры. До того все прочее на эту тему смысла не имеет.

[Андрей Чернов]

Кстати, Евгений, раз уж мы тут перед почтенной публикой разыгрываем спектакль противоборства (причем всерьез), не странно ли, что я, объявив новую тему и повесив атрибуционную справку, за две почти недели не получил от вас ни одного соображения на эту тему (а не все прочие, вам близкие)? Неужели не заинтересовало? Или сумаруковская Мария Васильковна запрещает думать о чем-то, кроме нее самой?

[Евгений Беляков]

Андрей, я прочту и выскажусь (хотя бы кратко) по всем материалам Вашего сайта, который с большим интересом читаю. Но у меня есть и другие дела, поэтому не все делается так быстро, как хочется.
----------
Очень важное замечание.
Есть два типа шахматистов. Одни требуют жесткого выполнения правил игры: "Тррронул - ХОДИ!" И никак иначе. Брать ходы назад нельзя.
И другие, которые "думают руками", делают много ходов и берут назад все, кроме одного.
Вы говорите "недогипотеза". Да. Это тот ход, который делается с предупреждением: будет плохо - возьму назад. Потому что это - просто "прощупывание возможностей".
Для Вашей ЧОПОРНОЙ и СТРОГОЙ АКАДЕМИЧЕСКОЙ в высоком смысле этого слова науки - это "клиника".
Но это не клиника, поймите. Просто люди не боятся выкладывать свои гипотезы на всеобщее рассмотрение. (Аналог нудизма, скажете Вы, но только что плохого в нудизме? Все древние греки были нудистами).

Вот в этом, имхо, причина взаимных непониманий.
Здесь никто не хочет защищать диссертацию. Никто не стремится к научным почестям или к повышению зарплаты. Здесь просто думают. Да, ИГРАЮТ МЫСЛЯМИ. Причем в очень серьезные игры. Потому что всем здесь собравшимся это просто нравится. Нравится распутывать многообразные загадки из разных сфер, в т.ч. и из "Слова": задачнику по Др.Руси 12 века.
Тут все сбрасывают личины профессионалов. Тут есть доктора наук и, наверно, академики. Но никто не знает, кто они - все (м.б. кроме меня) скрыты как масками на карнавале своими никами и аватарами.
Вы найдете здесь легкий полет мысли, неожиданный поворот, жестокое опровержение поверхностности.
Когда-то я работал на раскопках в Хорезме. Я очень увлекался и раскапывал огромные площади по собственной инициативе. Это было, если знаете, жестоко наказуемо. Однажды наша начальница экспедиции, знаменитая доктор наук, сказала мне:"Женя! Я поняла. Вы НИКОГДА не станете настоящим археологом". Понимаете, Андрей, я до сих пор улыбаюсь, вспаминая...

[Андрей Чернов]

Не, тогда уж аналог онанизма.
И даже гаже.
Получается так: мы, Андрей Юрьевич, здесь собрались пургу гнать, а вы не поняли.
Каюсь, не понял. Но вред от этой пурги очевиден: у нас за 12 дней 2000 просмотров. Поделим на 4 (число страниц в теме) и получим 500 человек. Скинем повторные просмотры и будет 200.
То есть двое или трое морочат две сотни лохов?
В наперстки играем? Лохов разводим (а заодно и плодим)?
Ну чем тогда не маленькие фоменки (только боз тиражей)?
А академическая наука, к коей не имею чести принадлежать, поскольку Язык Аспиранто (так! -- А.Ч.) не изучал (я человек другого цеха), это не чопорная дама и синий чулок, это область страстей, поле интеллектуального чуда...
Тьфу, самому противно...

[Евгений Беляков]

Наоборот, та наука, коей я занимался в ИПУ АН СССР. когда программировал планетоход, была таковой. Потому как все знали, что ничего не полетит, что работы "на перспективу", на диссертацию, на автопритет, зарплату и т.п. В общем все вращалось вокруг диссертаций, сначала кандидатских, потом докторских... Какая масса интриг! Какое убожество идей! Какой СНОБИЗМ! Какой.... помолчу лучше.
А Вы знаете, это я придумал тогда термин "ложные аэродромы". Он потом ко мне вернулся, и тот, кто его произнес, не поверил, что перед ним тот, кто это слово придумал. ЛОЖНЫЕ АЭРОДРОМЫ, черт побери! И Ваш Лихачев - тоже был ложным аэродромом, имхо, как и мой. Также давил всех, кто не согласен был с его мнением, как и все научное "начальство". (И А.Л.Никитина, о котором Вы мне рассказали, по-моему, в личке, поэтому пересказывать не буду, одного из ИНТЕРЕСНЕЙШИХ НАШИХ ИСТОРИКОВ) И ЭСПИ - такое же бюрократическое, безумно небрежно и без любви сделанное издание, как и те тома отчетов, которые мы (и вы) писали в огромном количестве, чтобы оправдать свое существование и жалкую зарплату. И как давили тех, кто с нами был не согласен! Какие были зрелищные коллективные "проработки" (до сих пор тошнит)!
Я могу еще МНОГО расказать, но все это - оффтоп. Скажу лишь главное. Слава Богу (или богам, кто верит в богов), что мы сейчас имеем интернет, для которого вся эта бывшая застывшая студенистая квазинаука - интересный ОБЪЕКТ. Слава Богу, что мы МОЖЕМ СВОБОДНО ДУМАТЬ, ОШИБАТЬСЯ, СПОРИТЬ, ВЫДВИГАТЬ БЕЗУМНЫЕ ГИПОТЕЗЫ И ОТСТАИВАТЬ ИХ, И СОГЛАШАТЬСЯ, КОГДА НАС ОПРОВЕРГНУТ! Какое счастье, что есть НГ и ТЫСЯЧИ других сайтов, ему подобных по разным отраслям наук.
---------
И еще хочу сказать, раз все равно в оффтопе и модератор может не пощадить мои речи. Кажется, Пуанкаре сказал, что через конечное множество точек можно провести безконечное число кривых, так же и в науке число фактов конечно, а число теорий бесконечно. Мы поставлены перед необходимостью делать выбор. Фактически - мы ВЫБИРАЕМ истину, ту, которая нам "по душе". Одни выбирают изнасилование "половецких девок", другие "свадьбу" - во многом это исходит ОТ НАС. Так как есть в истории (в науке) что-то родственное квантовой механике: своего рода принцип неопределенности, который невозможно в принципе преодолеть. Вы встречались с этим, когда пытались определить "сверхвероятностность" слова "душа" (скажем) в точках золотого сечения разных стихотворений. Или когда Вы предлагаете найти вероятность, с какой одно прочтение той или иной строчки "Слова" "достовернее" другого.
Как Вы не можете понять, что мне ГЛУБОКО НАПЛЕВАТЬ на все научные сообщества. все "цехи", которые меня примут или не примут?! Что меня мнение сообществ не интересует, а только то, насколько то, что я говорю, что я выдвигаю, соответствует фактам, насколько оно красиво и насколько то, что я говорю - доброе.
Знаете такого гениального ученого - Хэвисайда? Наверно, не знаете. А формулу Е=mc^2 - это все знают, что ее открыл Эйнштейн. Что ее открыл Хэвисайд, не состоящий ни в одном "цехе", это - так. А Эйнштейн в "цехе" состоял. Ну и т.д. Если бы Хэвисайд мог услышать то, что я сейчас говорю, то, верно, только слабо улыбнулся бы: он с "цеховиками" просто в разных плоскостях.
За "цехом", который изучал "Слово" еще и грех неопубликования труда Зимина (помимо сталинистских нападок на А.Л.Никитина, помимо задавливания "Аз и Я", книги, может быть, и не лучшей, но и не худшей в сравнении с тем, что о "Слове" печаталось в те годы тем же "цехом").
Все эти вещи мне так "близки".
Я это все так "понимаю".
И не надо мне говорить, что я занимаюсь тем, что пложу лохов. Лохи были мы все, советские ученые, научные сотрудники, коими все остаемся и по смерть останемся. Поэтому я призываю хоть здесь не давить друг друга. Мы лохи, а не тараканы.
Молодые ребята, которые прочтут мою повесть, они должны (я так на это надеюсь) заинтересоваться "Словом" и опровергнуть меня. И найти то главное, что не смог найти я, не смогли найти ни Вы, ни Лихачев, ни Сумаруков, ни Никитин...

[Андрей Чернов]

Евгений, у вас негативный опыт работы в академических институтах оборонки, при чем же тут Пушкинский Дом? Вы писали мне, что еще мальчиком читали Повесть о разорении Рязани Батыем? А не помните ли, кто ее издал? И кто в советское время добился издания 12 томов древнерусских памятников? И кто защитил Невский проспект и сотни других памятников России? Кого начальство сначала отправило подыхать на Соловки, а уже в 70-х дважды пыталось убить, когда Лихачев отказался подписать письмо академиков с осуждением Сахарова (сначала нападение у лифта, потом попытка поджога квартиры)?
Да, Лихачев защищал «Слово о полку…» от Никитина, который объявил, что посредственный автор XII века приспособил к ситуации текст X века гениального болгарского поэта Бояна (это вы называете «сталинистскими нападками на Никитина»), от Сулейменова, объявившего «Слово» половецким памятником и прошедшего азиатской конницей по трудам учителей Лихачева. И от Зимина с его параноидальной верой в Иоиля Быковского (а тот и в глаза текста "Слова" не видел, поскольку Хронограф был не из Ярославля, а, как в прошлом году установил А. Г. Бобров, из Кирилло-белозерского монастыря!) и массой собственно зиминских подлогов в доказательствах (см. хотя бы мой разбор в «Хрониках…»). Вы точно выбрали три самых стыдных и подлых книжки о «Слове». Только для вас они – вершина духовной свободы, а для Лихачева -- разрушение памятника, нарушение экологии культуры (и как следствие -- манкуртизация нации; о чем он, впрочем, в то время не писал, понимая, чем это может обернуться для оппонентов).
В приватных беседах, это другое дело. Помню такой диалог:
- Андрей Юрьевич, что вы думаете о книге Сулейменова?
-Что у нее, Дмитрий Сергеевич, талантливое название: Аз и Я -- Азия.
- Но по-древнерусски с учетом чтения ера это будет звучать с каким-то диким восточным акцентом: Азыия (Азъия)!
...Так до сих пор и звучит. Но полемика Лихачева всегда была в рамках науки, причем строгой науки, которая рта никому не затыкает, но свое мнение высказывает.

И то, что вы написали о Лихачеве, -- это ложь. Лихачев первым сказал, что "словеведение" стало "народной наукой". Он откликался на любую живую идею по "Слову", даже если она противоречила его собственным представлениям. (Знаю многократно и на своем примере, и на примере других исследователей. К примеру, в 1981-м мы издавали с ним "Слово" в "Школьной библиотеке" статысячным тиражом; он не был согласен с сомнительными ударениями Колесова, но я, дурак, тогда настоял). Именно Лихачев многие годы добивался издания книжки Зимина; книжка эта и была в конце-концов Пушкинским домом издана, написал несколько писем о необходимости издания Зимина (они сохранились). Одно из них приводит Лидия Соколова в своем недавнем очерке.
Упустив ссылки (см. ниже электронный адрес) приведу лишь одну цитату из этой работы.
Публичный донос Зимина на Лихачева, приведенный у Соколовой по сохранившейся стенограмме, -- сам по себе замечательный документ времени (далее привожу цитату из Соколовой с текстом доноса Зимина):

«Очень показательна в этом отношении преамбула выступления Д. С. Лихачева на обсуждении книги А. А. Зимина в Отделении истории: “Еще одно замечание, которое я считаю необходимым предпослать своему выступлению: спор о подлинности «Слова о полку Игореве» является научным спором и привносить сюда какие-то вненаучные элементы не следует”.
Сравним это с тем, что сказал в своем заключительном слове А. А. Зимин. Отвечая на тезис Д. С. Лихачева о том, что гипотеза Зимина не нова, что она развивает гипотезу Андре Мазона (и это было истинной правдой), А. А. Зимин перевел вопрос чисто историографический в политический, сказав: “Если говорить о предшественниках, – а о них говорить всегда нужно, – то я считаю, надо было бы сказать о том, кто же начал полемику с Мазоном и чьи аргументы потом получили развитие. Первым выступил в защиту древности или против Мазона П. Н. Милюков. Его аргументы повторяются в основных чертах и развиваются дальше Д. С. Лихачевым <…> Это историографический факт, о котором Д. С. Лихачев почему-то всегда умалчивает. Далее. Основной противник позднего происхождения “Слова” – небезызвестный профессор Р. Якобсон (США), политические и научные представления которого достаточно ясны. Его школа поднимается на щит в зарубежной славистике, и я что-то не слыхал, чтобы Д. С. Лихачев хоть когда-нибудь подвергал взгляды Якобсона и его последователей серьезной критике. <…> Д. С. Лихачев не упомянул и ренегата Лесного, бежавшего с немцами из Киева и подвизающегося сейчас в Австралии. Этот с позволения сказать «ученый» дикой бранью встретил не только работу Мазона, но и прислал, как мне сообщил С. В. Шервинский, уже готовую разносную рецензию против Зимина в комиссию по “Слову о полку Игореве” <…> Можно было бы напомнить о том диком вое (иного слова не подыщешь), который был поднят реакционными славистами, прослышавшими теми или иными способами о докладе Зимина и пытающимися сколотить общественное мнение за рубежом против Зимина. Я имею в виду и выступление Якобсона на съезде славистов с анонимным выпадом против меня, и «деятельность» в этом направлении главных столпов реакционной славистики – украинского националиста Д. Чижевского и «патриарха» эмигрантских историков Г. Вернадского и многих других. Все они с нетерпением ждут возможности начать разнузданную кампанию против Зимина”.
Даже на фоне обычной фразеологии той эпохи этот пассаж выглядит неожиданно. Ведь это уже не безобидные «привычные клише» (выражение А. А. Формозова), подтверждающие лояльность. Хорошо, что эти политические обвинения А. А. Зимина по адресу Д. С. Лихачева, бывшего политзаключенного Соловецкого лагеря, прозвучали в период «оттепели», когда они, к счастью, не могли иметь серьезных последствий».
Полный текст очерка Лидии Соколовой на сайте Пушкинского Дома:

http://odrl.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=3229

…У меня так же нет слов, как у трех магистров из «Сказки о Тройки» Стругацких перед «думательной машинкой» старичка Эдельвейса. (Если вы из тех, кто этот аппарат считает вершиной человеческой мысли, а старичка непризнанным гением, то нам, конечно, в разные стороны. Постмодернизм в науке -- ее смерть.)

[Евгений Беляков]

Нет, Андрей, нам с Вами уже в ОДНУ сторонУ. Поэтому-то я и предлагаю последний отрезок пути чтобы был не такми, как все начало, когда одни доносили, а другие давили.
Потому-то я и выбрал из всех интерпретаций "Слова" и всей истории Игоря САМУЮ ДОБРУЮ ГИПОТЕЗУ, и хоть ее трудно защищать, стараюсь, хотя против Вас трудно выстоять...
Я признаю, что Д.С.Лихачев был выдающимся ученым, совершившим буквально подвиги. Но есть и "темная сторона": давить своих соперников нельзя, даже если они (на наш взгляд) думают неправильно. И воспринимать происходящее (свои поступки) как святую борьбу за спасение великого памятника русской словесности, которая дает право на "ограничения информации" соперников - это опасная иллюзия. Ведь это факт, что Зимин напечатан не был, что "Аз и Я" изымали из книжных магазинов и т.п. "О, стонати Руской земле...!" Согласитесь с очевидным.

[Евгений Беляков]

В одной из глав моей повести (кажется "Три письма") я привел переписку Лихачева с Сокирко. Кстати, Сокирко - тоже сидел, сидел в Бутырке, в каменном мешке. Так что переписка двух бывших зэков. Я не изменил ни буквы. Посмотрите, сколько спеси и верхоглядства у одного, сколько доброты и уважительности у другого... Хотя я не знаю, кто кого из них должен был больше уважать. Но это - так, заметки со стороны.
-----------
А вот - будет уместна на историческом сайте эта страничка об истории науки, возможно, Юлли сочтет необходимым сделать особую тему - история с одним из самых главных открытий в современной науке: с неевклидовой геометрией. Открыл ее некто Швейкарт, не математик, не имеющий никаких трудов. Его имя забыто. Его маленькую книжечку прочитал Гаусс, "король математики". Но и он побоялся печатать все это, хотя понимал уровень открытия. Побоялся нападок тех, кто требует, чтобы гипотезы были уже хорошо отработанны и подтверждены ("тронул- ходи"). Опубликовал результаты (кстати, уже очень сильно развитые!) наш Лобачевский, тогда уже занимавший большой официальный пост. И сразу началась травля. Травил Н.Г.Чернышевский (в том числе) в своих письмах из ссылки (эту сторону деятельности великого утописта нам не афишировали в школе). Через какое-то время, еще далеко не старый, великий ученый ослеп, был лишен всех наград и званий и должностей. Вот так и умер. И это счастье, что сейчас мы можем не бояться травли, доносов и официально санкционированного замалчивания. Что можем высказывать ЛЮБЫЕ идеи и гипотезы НА ЛЮБОЙ ФАЗЕ их становления и подтверждения, пробуждая интерес и мысль и творчество. Да, здесь не любят Фоменко (прежде всего за не скрываемый национализм, а потом уже и за остальные грехи), но здесь Вы вряд ли найдете человека, который сказал бы, что его нужно запретить печатать. Эта дичь, слава богу, ушла или уходит в прошлое.

[Андрей Чернов]

Евгений, перечитайте, пожалуйста, мой текст!
Лихачев и все участники той дискуссии добивались издания монографии Зимина. И именно ученик Лихачева ее в конце концов издал.

А с Сулейменовым я имел сомнительное удовольствие общаться тридцать лет назад в Ташкенте, в доме тогда уже покойного прозаика Сергея Бородина ("Звезды над Самаркандом"). Олжас мне показался холеным и чванливым баем номенклатурной пробы. Он читал стихи о белом брате, который угнетает брата раскосого (или желтого, уже не помню). В его книжке среди националистического бреда есть пара дельных наблюдений, до него сделанных Менгесом и Баскаковым (о чем он, разумеется, не знал и знать не хотел).
Он и словоразделение первоиздателей (и Екатерининской копии, и в переводе Жуковского) последней фразы "Князьям слава, а дружине Аминь" считал собственным открытием. (Впрочем, в переводе Первоиздатели слукавали. Там "Князьям слава и дружине. Конец".)

Цитирую из статьи А. Боброва в ЭСПИ:

"В 1975 появилась книга Сулейменова «Аз и Я», первая часть которой (С. 7—188) посвящена рассмотрению фрагментов текста С. «свистъ зверинъ въ стазби», «и схоти ю на кровать», «подъ трубами повити», «коли соколъ въ мытехъ бываетъ», «повелея отца своего», «яръ туре», «буи туръ», «а ты буи», «Осмомысле Ярославе», «ростре на кусту», «до куръ Тмутороканя», «ни птицю горазду», Сон Святослава и толкование его боярами, «вступила девою», Троян, «рекъ Боянъ и ходы на Святъславля пестворца стараго времени Ярославля Ольгова Коганя хоти», «аминь» (С. 28—138). Интерпретируя целый ряд чтений С., Сулейменов предложил понимать изначальный текст как «тюркский», переосмысленный позднейшими переписчиками. Наряду с конкретными прочтениями и толкованиями текста С. Сулейменов высказал также свои соображения об истории изучения произведения, об образе князя Игоря и мотивах его похода, о характере русско-половецких отношений в XII в., о методологии ист. исследования и т. д. Первые отклики на книгу Сулейменова, появившиеся в алма-атинских периодич. изд., были вполне доброжелательными (В. Владимиров, Э. Джилкибаев, Р. Зуева и С. Штейнгруд, И. Филимонова), однако вскоре появились и резко отрицат. рец. Как отметил У. Гуральник, критика книги Сулейменова велась с разных позиций: с одной стороны, — «размашистые обвинения» в идеологич. и методологич. ошибках, в порочной нац. концепции (Ю. Селезнев и др.), а с другой — науч. анализ конкретных ошибок и заблуждений автора (Д. С. Лихачев, Л. А. Дмитриев и О. В. Творогов и др.)".
Юрий Селезнев и др. -- это кружок русопятов из "Молодой гвардии" и ЦК ВЛКСМ. Вот к ним и претензии за изъятие книги.
А начал кампанию идеолог "антинорманистов" А. Кузьмин.

Однако вот что пишет в НЛО Л. Фризман, Сулейменовым восхищающийся:

"Конечно, не все отклики на книгу О. Сулейменова были пронизаны столь откровенным юдофобством и так явно тяготели к жанру политического доноса, как отзывы А. Кузьмина и Ю. Селезнева. Рецензии Л. Дмитриева и О. Творогова ““Слово о полку Игореве” в интерпретации О. Сулейменова” и Д.С. Лихачева “Гипотезы или фантазии в истолковании темных мест “Слова о полку Игореве” хотя и содержат многочисленные возражения против отдельных прочтений и толкований О. Сулейменова, но выдержаны в академическом тоне. Правда, и здесь ощущается предвзятость, стремление отстоять однозначно отрицательную оценку книги. Поэтому многие убедительные наблюдения О. Сулейменова, которые рецензенты не могли опровергнуть, они обходили молчанием. Вот пример. О. Сулейменов берет под сомнение традиционный перевод последней фразы поэмы: “Мусин-Пушкин расчленил последнюю фразу “Слова о полку Игореве” так: “Князем слава а дружине! Аминь” — и перевел: “Князьям слава и дружине! Конец”. Эта разбивка и перевод приняты всеми следующими переводчиками” "

Полный текст статьи:
http://magazines.russ.ru/nlo/2002/55/friz.html

Ну хоть заглянул бы в Первоиздание... Или в Жуковского: "...а дружине аминь"!

Но книжка Сулейменова производила своей лихостью довольно сильное впечатление (поскольку я сам не знал про "Слово" почти ничего, хотя и пытался его переводить и уже наткнулся на рифмовку оригинала). Хотя были места очевидно смешные. По поводу "А ты Буй Рюрик и Давыд" автор писал, мол, что это поэт князьям тыкает? Надо, мол, АТЫЙ БУЙ РЮРИК... (то есть богатырь по-тюркски).
Вы помните, кто и когда на Руси завел выканье?

[thor]

И это счастье, что сейчас мы можем не бояться травли, доносов и официально санкционированного замалчивания. Что можем высказывать ЛЮБЫЕ идеи и гипотезы НА ЛЮБОЙ ФАЗЕ их становления и подтверждения, пробуждая интерес и мысль и творчество. Да, здесь не любят Фоменко (прежде всего за не скрываемый национализм, а потом уже и за остальные грехи), но здесь Вы вряд ли найдете человека, который сказал бы, что его нужно запретить печатать. Эта дичь, слава богу, ушла или уходит в прошлое.

Не скажите, те приснопамятные времена еще не прошли, и сторонников установления единомыслия в России еще более чем достаточно, причем как справа, так и слева.

[Андрей Чернов]

Это правда. Их даже много больше, чем вчера.

[Андрей Чернов]

По поводу "тронул -- ходи".
Нет в науке такого правила. Шахматов лекции начинал примерно так: забудьте тот бред, что я вам говорил в прошлый раз. Дело было совсем по-иному...
Ну а Лихачев, к примеру, включил в свой сборник мою статью о сфрагиде, где я спорил с ним и доказывал, что авторской амебейности не бывает. Причем сам сказал: "Важно, чтобы вы написали это для нас".
Когда ошибался, он ошибку признавал. Скажем, он полагал, что деревянные колонны набоковского дома в Рождествене были обиты холстом и это была новация. Я заметил, что холст -- куски которого тогда еще трепались на вырском ветру, это только основа для побелки.
Его реакция: "Я этого не знал".
Я дважды видел, как он, уже глубоким старцем, кидался на защиту не только памятников, но и людей, когда над ними сгущались совковые и постсовковые тучи. И протестовал против войны в Чечне (письмо в "Известиях").
И вся ненависть к нему (Суетенко и, увы, даже Гогешвили), обвинения в сотрудничестве с органами на Соловках (юдофоб и лгун Бегунов), мерзость аккурат к последнему прижизненному юбилею, тиснутая нынешним лауреатом Дмитрием Быковым и прочая вонь (в том числе и жалобы Сулейменова) -- очень даже понятны. За этим всем сквозит прозрачная (хотя и мутная) природа уязвленных посредственностей, неприятие того гения, который дышал в этом человеке.
Евгений, по-моему, вам в эту компанию не надо.
Тут можно только словами Пушкина из письма к Вяземскому: "Врете, подлецы!"

Ну а подробнее см. мою недавнюю заметку в "Новой газете":

http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/ ... -s37.shtml

[Андрей Чернов]

Евгений, это Мария-то Васильковна – добрая версия авторства?

Цитирую в переводе: "В то же время шел Давыд Ростиславич по Днепру в ладьях, охоту устраивая, а Святослав ходил по Черниговской стороне, устроив охоту напротив Давыда. И тогда Святослав сдумав думу с княгинею своею (Марией Васильковной – А. Ч.) и с Кочкарем, милостником своим, не поведав той думы мужам своим лучшим, и вдруг устремился Святослав на рать про Глеба, сына своего, и не удержался от ярости, переступив крестную клятву, переехал через Днепр, и замыслил в уме своем, как возьму Давыда, так Рюрика изгоню из <Русской> земли и приму власть один. <…> Давыд же того не ведая и не мысля на себя ниоткуда зла, ибо крестом честным утвердился со Святославом и верил ему. Крест и избавил Давыда от руки Святослава. Давыд вскочил в ладью с княгинею своей, а они с высокого берега начали стрелять в него. Но Бог сберег его невредимым. Святослав же захватил дружину его и товары его…" (Ипатьевская летопись. Стб. 614, 615).

После этого Святослав вновь пытается перехватить Давыда. А когда этого не получается, бежит из Киева. Потом поход против Всеволода Большое Гнездо, стояние на Влене, «живые шереширы» удалые Глебовичи, которые внезапно перескочили реку, аки посуху, и сожгли обозы Святослава и его сына Владимира, потом отступление Святослава, сожженные и отданные Святославом на разграбление половцам Дмитров и другие города. Потом приход в Новгород. И, наконец, битва с Буй Рюриком и поражение Святослава. И только после этого Рюрик по доброй воле уступает Святославу Киев.
Это не кто-то враждебный, а черниговский летописец (летописец самого Святослава) утверждает, что Мария и Кочкарь были пружиной заговора и клятвопреступления. Причем Мария названа перед Кочкарем.
Амбициозная, страшная женщина, подбившая Святослава на самый страшный из грехов – на переступление через крестоцелование. И ответственность за усобицу на ней (как, впрочем, и на муже-подкаблучнике).
И она – автор или соавтор «Слова»?
Ничего себе «самая добрая версия» авторства!..
А если не самая добрая и сами понимаете, что версия слабая, то, может, и ну ее?

[Андрей Чернов]

Евгений, на этой странице я внес редактуру в несколько своих сообщений. Поросто добавил кое-что, как мне кажется, важное. Просмотрите, пожалуйста.