Комментарии к переводу "Слова о полку Игореве"

[Лемурий]

В комм.13 уже разбирали, что призыв: "Загородите полю ворота!" указывает на торговые пути: Залозникъ, идущий "серебряными струями" к Переяславлю через города Лукомль и Горошин, стоящих на реке Сула, и Гречникъ, протекающий по Двине. Возникает вопрос:
"А где место сбора войск для контроля этих торговых путей?"

Канев, или Канов, впервые упомянут в 1149 г., происхождение его названия не ясно. Не является ли оно производным от кан или хан и не получил ли город своё название от перевоза через Днепр, который существовал у этого города. В таком случае мы имели бы Канов, т. е. ханский перевоз, откуда получил своё название город. Характер передового пункта, откуда русские князья совершали походы в степь или где они поджидали половцев, ярко выступает в летописных известиях о Каневе, который мог иметь некоторое торговое значение, поскольку купцы «гречники» и «залозники» чувствовали себя в безопасности только по миновании этого пункта 2). Канев наследовал значение Родни, место которой определяют на территории Княжой горы, при впадении Роси в Днепр; высказывались, впрочем, предположения, что Княжая гора и была первоначальным местом, где стоял Канев 3)
----
2) Ипат. лет., стр. 267, 361.
3) Михайло Грушевський, Iсторiя Украiни-Руси, т. II, У Львовi 1905, стр. 284-286.
----
Тихомиров М.Н. Древнерусские города

"И бѣ путь из Варягъ въ Грѣкы, и изъ Грѣкъ по Днепру, и вѣрхъ Днѣпра волокъ до Ловоти, и по Ловоти внити в Илмерь озеро великое, из негоже озера потечеть Волховъ и втечеть въ озеро великое Нево, и того озера внидет устье в море Варяское..."(ПВЛ)

Т.е. Путь "из варяг в греки" имел продолжение "изъ Грѣкъ" вверх по Днепру, через днепровские пороги близ Канева, где товары приходилось разгружать и купцы становились лёгкой добычей местных половцев.

Ростислав [Мстиславич] обнаруживал похвальную заботливость о безопасности такого важного торгового пути, как Днепровский, по которому ходили в Киев гречники и залозники; под именем первых разумелись купцы, привозившие товары из Византии, а под вторыми те, которые торговали с Тавридою и Приазовскими краями. Когда умножались на Руси смуты и междоусобия, то Половцы обыкновенно пользовались этим временем, чтобы нападать на торговые караваны именно у Днепровских порогов, где купцы должны были выгружаться и обходить пороги берегом. По летописи известны два случая заботливости Ростислава о защите этих караванов от половцев. В 1167 году он посылал своего боярина Владислава Ляха с дружиною; под ее защитою гречники благополучно прошли опасные места и прибыли в Киев. А весною следующего 1168 года великий князь посылал для той же цели уже большое ополчение соединенных князей. Это ополчение, однако, не пошло в степи, чтобы разгромить варваров в их собственных вежах; оно только угрожало им и все время простояло у Канева, пока гречники и залозники благополучно поднялись вверх по Днепру...

Мстислав II [Изяславич] начал свое великое княжение славным делом. По примеру предшественников он собрал младших родичей и уговорил их соединенными силами идти на половцев, указывая на те бедствия, которые они продолжали причинять Русской земле: варвары ежегодно уводят множество христиан в свои вежи, где обращают их в рабство или требуют за них большой выкуп; кроме того, нападениями на торговые караваны они перенимают столь важные для Руси пути, Греческий, Соляной и Залозный, которые все сходились на Днепре. Великим постом 1169 года князья совершили удачный поход в степи, разгромили половецкие вежи по рекам Углу и Снопороду до самого Оскола и поразили полчища варваров где-то около этой реки, у Черного леса. Русская рать освободила многих пленных христиан и сама захватила у половцев большой полон скотом и челядью. Вслед за этим славным походом князья собрались вновь и отправились к Каневу, где дожидались, пока гречники и залозники благополучно прибыли со своим караваном...
----
Иловайский Д.И. История России. Том 1. Часть 1. Киевский период, гл.IV

Т.е. призыв:

Загородите полю ворота своими острыми стрѣлами, за землю Русскую, а раны Игоревы, буего Святъславлича!
Уже бо Сула не течетъ сребреными струями къ граду Переяславлю, и Двина болотомъ течетъ онымъ грознымъ полочаномъ подъ кликомъ поганыхъ.

Имеет точное географическое место:

»И стояша у Канева долго веремя дондоже [=пока не] взиде Гречникъ и Залозникъ...» (Ипат. 1168)

А теперь давайте посмотрим КТО традиционно выходил к Каневу, чтобы защитить интересы купцов?

В лѣто [6676 (1168)] Посла Ростиславъ [Мстиславич] къ братьи своеи и к сынамъ своимъ, веля имъ всимъ съвъкупитися у себе съ всими полкъı своими. И приде Мьстиславъ [Изяславич] из Володимиря [Волынского] , Ярославъ [Изяславич] братъ его из Лучьска, Ярополкъ [Изяславич] из Бужьска, Володимиръ Андрѣевичь, Володимиръ Мьстиславичь, Глѣбъ Гюргевичь [Переяславский], Рюрикъ, Давыдъ, Мьстиславъ [Ростиславич], Глѣбъ Городеньскии, Иванъ Ярославичь сынъ и Галичьская помочь. И стояша у Канева долго веремя дондоже взиде Гречникъ и Залозникъ. И отолѣ възвратишася въ свояси.... (Ипат. 1168)

"Вложи Бог в сердце Мьстиславу Изяславичю мысль благу о Рускои земли. И съзва братию свою и нача думати с ними. Река им:
- А уже у нас и Гречьский путь изъотимають и Солоный и Залозный. А лѣпо ны было братье възряче на Божию помочи и на молитву святоѣ Богородици поискати отець своих и дѣд своих пути и своей чести ..." (Ипат. 1170)

А теперь, отметим к кому обращается Автор СПИ?

1. Всеволод Юрьевич (Большое Гнездо) = сводный брат Глѣбъ Гюргевичь [Переяславский];
2. Рюрикъ и Давыдъ [Ростиславичи] = участники похода 1168 года;
3. Ярослав Галицкий (Осмомысл) = Галичьская помочь;
4. Роман Мстиславич = Мьстиславъ [Изяславич] из Володимиря [Волынского] (сын)
5. Мстислав Романович = Ростиславъ [Мстиславич] (внук)
6. Ингвар и Всеволод Ярославичи = Ярославъ [Изяславич] братъ его из Лучьска (дети)
7. а также "вси три Мстиславичи": Давид, Владимир и Мстислав "Удатный" = Мьстиславъ [Ростиславич] (дети)

Т.е. к тем историческим лицам и их родственникам, которые традиционно выходили "загораживать полю ворота", становясь у Канева в 1167, 1168, 1170 и т.д.

[Лемурий]

В данном комментарии сопоставим контекст СПИ с биографией наиболее вероятного Автора СПИ - Климента Смолятича. В связи с объемной информацией комментарий будет разделён на разделы (а), (б), (в) и т.д.

16 (а). Родом из смоленского княжества, где крупнейшими городами в середине XII в. были Смоленск и Торопец:

«Поставиша себе митрополита Киеву и всей Руси инока Клименьта, Смолнянина, выведше его изъ молчялныа келии его. Бе бо сей по премногу [любя] безмлъвие, и удоляяся отъ всехъ, и прилежа молитве и прочитанию божественыхъ писаний, и бе скимникъ, и зело книженъ, и учителенъ, и философъ велии, и много писаниа написавъ предаде…» (Никон. 1147)

- "Родом Русинъ [Лавр.1147], т.е. русский, из Смоленский области..." (Никольский 1892:II)

- "Но о писании моем воспоминаю, иже къ князю твоему [Ростиславу Мстиславичу], к моему же напрѣсну господину..." (ПКС) - "т.е. господином на веки вечные, на присные времена. А ведь Климент носил прозвище Смолятича. Так что естественно, что именно Смоленского князя он, уже покинувший Смоленские пределы, называл своим "напрѣсным господином"..." (Понырко 1992:113)

- "Язык «Слова» однороден в фонетическом, акцентологическом и морфологическом отношениях и может быть локализован в пространстве между Новгородом и Смоленском, конкретно ‒ в торопецко-селижаровском ареале..."(Николаев 2018:111)


1. В контексте «Двина болотомъ течетъ онымъ грознымъ полочаномъ подъ кликомъ поганыхъ...» Автор беспокоится о Торопце, именно мимо него проходил до конца XII века торговый путь "Из Варяг в Греки", но из-за обмелевшей Двины Гречник переместился к "грозным полочанам", которые с начала XIII в уже не сдерживали натиск литовских языческих племён (Побойнин 1902:4-8)

2. Ты, буй Рюриче, и Давыде! ... Вступита, господина, въ злата стремень - для Автора оба сына Ростислава Мстиславича, "напрѣсного господина" Климента Смолятича, "господина"(2), т.е. "господины" в дв.ч.

----------------------

Библиография комментария:

1. Николаев С.Л. «Слово о полку Игореве»: реконструкция стихотворного текста, §7.3. Торопецко-селижаровское склонение а- основ как аналог системе «Слова о полку Игореве», 2018, С.114-115

2. Никольский Н. К. «О литературных трудах митрополита Климента Смолятича, писателя XII в.» СПб., 1892.

3. Побойнин И. И. Торопецкая старина. Исторические очерки города Торопца с древнейших времен до конца XVII века., М.,1902

4. Послание Климента Смолятича по рукописи нач. XVI в.— РНБ, Кирилло-Белозерское собр., № 134/1211, л. 214 об. — 231, (Подготовка текста ПКС, перевод и комментарии Н. В. Понырко)

5. Понырко Н. В. Эпистолярное наследие Древней Руси, XI-XIII вв.: Исслед., тексты, пер. / Отв. ред. Д.С. Лихачев; Рос. АН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом). – СПб.: Наука. Санкт-Петербург. отд-ние, 1992, С.94-148

[Лемурий]

16 (б) Смолятичя виведъ изъ Заруба где теперъ монастырь Терехтемѣрскiй

«В лето 6655 (1147) постави Изяславъ митрополитомъ Клима Смолятича выведъ изъ Заруба* бе бо черноризечь скимникъ и бысть книжникъ и философь..» (Ипат.1147)

В приложении к Ипатьевской летописи "Разночтения изъ Ермолаевского списка" :

"21-23 Смолятичя виведъ изъ Заруба где теперъ монастырь Терехтемѣрскiй бѣ бо черноризецъ и скимникъ" (ПСРЛ, II, прил. c.27)

1. Вѣчи Трояни = тысячелетия язычества, ограниченные летами первого христианского князя Ярослава Мудрого (Владимир Святой принял христианство только в середине жизни), названы именем некого отца трёх сыновей. (см. Гринченко Б.Д. Словарь украинского языка, т.4, Киев, 1909, С.288)

Разгадка имени лежит в месте построения монастыря Терехтемѣрскiй, откуда был Климент Смолятич, он был построен на месте скифского Трахтемировского городища, посвящённого Таргитаю - отцу трёх сыновей.

Вопрос о происхождении и характере отдельных валов получил некоторое уточнение в послевоенный период. Проведенное Б.А. Рыбаковым в 1947 г. обследование Большого Переяславского вала и сообщение местных жителей о находке вблизи него наконечников раннежелезного века позволили ему предположительно датировать вал скифским временем [Рибаков Б.О. Розкопки в Переяславi - Хмельницькому в 1945 р.// АП- 1949, т.1 - с. 22]. Отметим, что такое мнение не было преждевременным. Переяславские валы, образующие в плане полукруг, являются остатками большого городища скифского времени, что было установлено Б.А. Шрамко, который, обследовав на всем протяжении Переяславские валы, отнес их к городищу раннежелезного века [Шрамко Б.А. Отчет о раскопках и разведках скифо-славянской археологической экспедиции Харьковского ГУ... - Харьков, 1966 - НА ИА АН УССР, ф. 1966/66].
Аналогичный подковообразный вал в уроч. Круглик на р. Вита у с. Ходосовка, обозначенный на всех схемах Змиевых валов, специалисты-скифологи также считают городищем. К этому же типу памятников относится большое городище, расположенное напротив Переяславских валов у с. Трахтемиров на правом берегу Днепра, которое на плане А.С. Бугая, вслед за В.В. Антоновичем, обозначено как Змиев вал. Принадлежность Трахтемировского вала к городищу скифского времени доказана раскопками [Ковпаненко Г.Т. Раскопки Трахтемировского городища // АИУ в 1967 г. - 1968, вып.2]...
----------------
Кучера М.П. ЗМИЕВЫ ВАЛЫ Среднего Поднепровья, Киев, 1987, с.11

Между селами Трахтемировым и Зарубинцами расположено огромное Трахтемировское городище, во много раз превосходящее по своим размерам все крепости сколотской лесостепной зоны -- его площадь равняется 500 га при длине в 3,5 км! [Археологiя Української РСР, т. II, с. 80. План -- рис. 24.]
По своим размерам Трахтемировское городище равнялось Белому городу Москвы в пределах бульварного кольца. Жилая часть Трахтемировского городища была сравнительно небольшой -- поперечник около 350 -- 400 м (87). Со стороны Днепра участок внутри луки был защищен не только самой рекой, но и множеством стариц, рукавов и плавней. До сих пор не выяснена дата первоначальной насыпки "Змиевых валов", окаймляющих как Поросье в целом, так и днепровскую луку в частности. Кроме вала, охраняющего подход к Трахтемирову со стороны Правобережья, целая система валов длиною около 40 км защищала подступы к Трахтемирову и расположенному рядом Зарубинскому броду на левом переяславском берегу Днепра. К сожалению, неясность датировки не позволяет привлекать эти валы к нашей теме.

В срединной части у берега Днепра расположен древний монастырь, из которого вышел второй русский (а не грек) митрополит Руси - Климент Смолятич (1147 г.) [Городок Заруб, расположенный рядом с Трахтемировским городищем, имел своего двойника в Смоленской земле, но там неизвестен монастырь. Относительно же этого Заруба в приписке к летописному сообщению о Клименте под 1147 г. сказано, что здесь "теперь монастырь Терехтемьрский" (ПСРЛ, т. II, с. 29).]

...можно было бы предложить еще одну догадку: не является ли уникальное и неэтимологизируемое название "Трахтемирово" реминисценцией культа Таргитая (с учетом произношения гаммы в имени Targitaon. Возможность растягивания на два с половиной тысячелетия фольклорной памяти вполне подтверждается наличием в фольклоре образа древнего седого царя-богатыря Тарха Тараховича...
----------
Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси, ч.1: Язычники "Трояновых веков"

Продолжив идею этимологии названия "Трахтемирово", предложенную Б.А. Рыбаковым, можно предложить более близкий вариант, к тому же тождественный Таргитаю - Θraētaona (Траетаона).

В то же время сходство описания родины Таргитая Скифии и характеристики страны, где родился Траетаона, служит дополнительным аргументом в пользу отождествления этих персонажей. Как соотносится гипотеза об их тождестве с ономастическим материалом? Если рассматривать отраженные в источниках имена этих персонажей как единственные и постоянно за ними закрепленные, то ономастических соответствий между ними не обнаруживается (высказанное мной ранее [Раевский 1971а: 278] мнение о тождестве этих имен сейчас представляется мне ошибочным). Но если трактовать их как эпитеты и вникнуть в стоящую за ними характеристику персонажей, то это открывает новые возможности для отождествления самих героев. X. Бартоломе, анализируя структуру имени Θraētaona указывал, что, хотя образование его остается не до конца ясным, можно с уверенностью говорить, что оно возводится к основе Θrita [Bartholomae 1904: 799—800; ср. имя его индийского аналога], Θrita же означает порядковое числительное «третий». Такое имя персонажа может отражать представление, что связанная с ним зона мироздания — третья по порядку в истории сложения космоса. Это же имя может рассматриваться как восходящее к образованному от числительного прилагательному — «тройной», «тройственный». Это вполне согласуется с предложенным выше толкованием образа Таргитая как триединого воплощения телесного мира...
--------
Раевский Д. С. Мир скифской культуры, М., 2006, гл.I, доп.I: Таргитай и Траетаона, с.110-111

Находясь на месте культа Таргитая, Автор мог и не разбираться в скифской мифологии, достаточно было найти артефакт той эпохи и назвать "неизвестного первоскифа" отцом трёх сыновей - Трояном.


2. Съ тоя же Каялы Святоплъкь повелѣя отца своего междю угорьскими иноходьцы ко святѣй Софіи къ Кіеву

"Следуя Буткову, В. Н. Перетц видит здесь отражение эпизода, описанного в "Повести временных лет" под 1096 г. Тогда половцы с ханом Тугорканом, тестем Святополка, осадили (31 мая) Переяславль. 19 июля Святополк одержал над ними победу на реке Трубеже, причем "Тугорган убьенъ бысть, и сынъ его и инии князи мнози ту падоша; наутрея же налезоша Тугоркана мертва, и взя и Святополкъ, аки тьстя своего и врага, и привезъше Киеву и погребоша и на Берестовое, а другымъ, идущимъ въ монастырь". Название Тугоркана отцом, а не тестем, имеет параллель в Волынской летописи: "Володимеръ зовяше тестя своего Романа, река: господине отче" (1274 г.); слова же "ко святей Софии къ Киеву" - синонимы и вовсе не означают, что Тугоркан похоронен в Софийском храме..." (Орлов, 1938:107)

К месту битвы на р. Трубеж, названной в СПИ Каялой от глагола каяти (Дмиитриев 1953:37), войско Святополка шло из Киева через Зарубский брод:

"Приде Тугорканъ тесть Святополчь къ Переяславлю месяца мая въ 30-й [день] и ста около города . а Переяславце затворишася в городе. Святополкъ же и Володимеръ попдоста на нь (пошли на него) по сеи стороне Днепра. И приидоста к Зарубу и туто перебродиста..." (Ипат. 6604[1096])

Возвращаться к Киеву они могли только этой же дорогой через Заруб, где его жители воочию видели бережную перевозку тела Тугоркана междю угорьскими иноходьцы.

3. Уже бо Сула не течетъ сребреными струями къ граду Переяславлю

В комм.13 уже разбирали, что Автор беспокоится за торговые пути Залозник и Гречник, ведущие к Переяславлю. Для решения этой задачи он призывает выступить к Каневу см. комм.15. Первый город от Канева вверх по течению Днепра - Заруб, жителям этого города более других был важен контроль безопасности прохождения купцами днепровских порогов.

----------------------

Библиография комментария:

1. Дмитриев Л.А. Глагол "каяти" и река Каяла в "Слове о полку Игореве"// ТОДРЛ, Т.9, М.;Л., 1953, С.30-38

2. Кучера М.П. Змиевы валы Среднего Поднепровья, Киев, 1987

3. Орлов А.С. "Слово о полку Игореве", М.— Л., Изд-во АН СССР, 1938

4. Раевский Д. С. Мир скифской культуры, М., 2006

5. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси, ч.1: Язычники "Трояновых веков", М.: Наука,1987

6. Русския древности в памятниках искусства, издаваемыя графом И. Толстым и Н. Кондаковым. - Санкт-Петербург : Тип. М-ва путей сообщения, 1889-1899, Вып. 2: Древности скифо-сарматския. - 1889.

[Лемурий]

16(в). А слышиш ты, ю у мене мужи, имже есмь самовидець, иже может единъ рещи алфу, не реку, на сто, или двѣстѣ, или триста, или 4-ста, а виту — також (ПКС)

Начиная с 1147 года Климент находится в Киеве:

В лѣто [6655 (1147)] Изяславъ постави митрополита Клима калугера Русина особь с шестью єпископы месяца июля въ [27] на память святаго Пантелѣимана..." (Лавр.)

Из контекста "Послания Климента Смолятича"(1) явствует, что в его окружении были люди, владеющие схедографией (Голубинский 1904: 49-59).

«Речеши ми: «Славишися, пиша, философ ся творя», а первие сам ся обличаеши: егда к тобѣ что писах, нъ ни писах, ни писати имам. А речеши ми: «Философьею пишеши», а то велми криво пишеши, а да оставль аз почитаемаа Писаниа, аз писах от Омира, и от Аристотеля, и от Платона, иже во елиньскых нырѣх славнѣ бѣша....
...Григорей зналъ алфу, якоже и ты, и виту подобно, и всю 20 и 4 словесъ грамоту. А слышиш ты, ю у мене мужи, имже есмь самовидець, иже может единъ рещи алфу, не реку, на сто, или двѣстѣ, или триста, или 4-ста, а виту — також...»*
---
* — Это место в Послании митрополита Климента свидетельствует ο том, что в его окружении были люди, образованные по-гречески. Умение сказать нечто более чем стократно на альфу, виту и все 24 буквы греческого алфавита означает не что иное, как владение таким разделом курса византийской грамотности, который именовался схедографией и состоял из особого рода орфографических и словарно-грамматических упражнений на каждую букву алфавита (комм. Н. В. Понырко).
------------
Послание Климента Смолятича

Ещё в 1996 году известный итальянский медиевист Рикардо Пиккио обратил внимание, что некоторые цитаты из СПИ даны не со славянских переводов, а напрямую с греческого (Пиккио 1996:434). Позже его поддержал А.Н.Ужанков, найдя цитаты из книги Иеремии, которая до конца XII в. не была переведена на славянский язык (Ужанков 2015:343). Участие Климента Смолятича в середине XII века в переводе греческих библейских текстов на славянский язык объясняет такое прямое заимствование (Понырко 2008:143).

----------------------

Библиография комментария:

1. Послание Климента Смолятича по рукописи нач. XVI в.— РНБ, Кирилло-Белозерское собр., № 134/1211, л. 214 об. — 231, (Подготовка текста ПКС, перевод и комментарии Н. В. Понырко). ПКС, написано после сентября 1150 года, что следует из контекста "Да скажю ти сущих славы хотящих, иже прилагают домъ к дому, и села к селомъ, изгои же и сябры, и бърти, и пожни, ляда же, и старины, от нихже окааный Климъ зѣло свободен..." как ответ на Уставную грамоту 30.09.1150 Смоленского князя Ростислава Мстиславича и епископа Мануила, где последний описывает дома, бортни и поля, деля десятину с князем, при этом заранее проклинает Клима: "Или епископ который начнет несытством, хотя ити в Переяславль и cию епископью приложити к Переяславлю, да буди ему клятва, яже се преже писана и святого митрополита Русскаго Михаила, иже составил cию епископью; или отдасть что и не правити иметь святей Богородици, еже есть написано зде, буди ему таяже клятва и буди ему анафема..." ведь именно Климент, как избранный митрополит, начал службу в Святой Софии Киевской вопреки запрету предыдущего митрополита-грека Михаила: "Новгородьскии Нифонтъ, Смоленьскии Мануилъ рекоста: ".. от Михаила от митрополита рукописание яко не достоить намъ безъ митрополита въ святѣи Софьи служити"(Ипат.1147). Тогда время написания ПКС ограничивается 1151-1154 - после смоленской уставной грамоты 1150 и когда Изяслав Мстиславич вновь занял Киев.

2. Голубинский Е.Е. «Вопросъ о заимствованiи домонгольскими Pусскими отъ Грековъ такъ называемой схедографiи, представлявшей собою у послѣднихъ высшiй курсъ грамотности.» // ИОРЯС, т. IX, Cпб., 1904, кн. 2, с.49-59.

3. Понырко Н.В. Был ли Климент Смолятич создателем первого славянского перевода Толкований Никиты Ираклийского на 16 Слов Григория Богослова // ТОДРЛ, Т.59, 2008, С.133-143

4. Р. Пиккио «Слово о полку Игореве» как памятник религиозной литературы Древней Руси// ТОДРЛ, Т.50, Спб, 1996, С.430-443

5. Ужанков А.Н. «Слово о полку Игореве» и его эпоха. М., 2015

[Лемурий]

Того стараго Владиміра нельзѣ бѣ пригвоздити къ горамъ кіевскимъ: сего бо нынѣ сташа стязи Рюриковы, а друзіи – Давыдовы, нъ розно ся имъ хоботы пашутъ

Этот отрывок является одним из главных аргументов для исследователей, считающих, что CПИ написано после смерти Святослава Киевского, когда оба Ростиславича правили в "Русской земле" (= Киевской волости):

"В Киевской летописи подробно описываются радость и ликование братьев Ростиславичей, всей Русской земли «о княжении Рюриковѣ», их многочисленные праздничные пиры с киевлянами, духовенством, «черным клобуками», сообщается и результат княжеской встречи: Давид «с братом своим Рюриком ряды вся уконча о Руской землѣ». Именно этот факт, подробно описанный в летописи, позволил предположить, что «Слово» было создано уж после смерти Святослава Всеволодовича и что стяги Рюрика и Давида упоминаются в комментируемом фрагменте «Слова» не только в своем прямом, исконно военном значении как боевые княжеские знамена, но и как атрибут власти, которая «нынѣ», после смерти великого князя Святослава в июле 1194 г., реально перешла в южной Руси к братьям Ростиславичам..."
----
H. С. Демкова (С.-Петербург). Из комментария к тексту «Слова о полку Игореве»: «...сего бо нынѣ сташа стязи Рюриковы, а друзии — Давидовы...»//ТОДРЛ Т.55, С.171

Поставим вопрос по-другому: ГДЕ находится это княжеское место, где стоят стяги Ростиславичей - атрибуты власти? "Киевские горы" определяли как Киев, но после смерти Святослава в Киеве княжил только Рюрик, Давыд же никогда в Киеве не сидел, а княжил в Вышгороде. Вот как описывает летопись события после смерти Святослава:

В лѣто [6703] Посла Рюрикъ по брата своего по Давыда къ Смоленьску, река ему: "се, брате, се вѣ осталася старѣиши всѣхъ в Руськои землѣ, а поѣди ко мнѣ Кыеву: что будеть на Рускои землѣ думы и о братьи своеи, и о Володимерѣ племени, и то все укончаевѣ; а сами ся во здоровьи видевѣ".
И поиде Давыдъ и[c] Смоленьска в лодьяхъ [со] Смолняны. И приде Вышегородъ во среду русалнои недѣлѣ.

И позва ѝ Рюрикъ на обѣдъ. Давыдъ же приѣха ко Рюрикови на обѣдъ, и быша в любви велици и во весельи мнозѣ. И даривъ дары многими и отпусти ѝ.

И оттолѣ позва сыновѣць его Ростиславъ Рюриковичь к собѣ на обѣдъ к Бѣлугороду. И ту пребыша в весельи велицѣ и в любви мнозѣ. Ростиславъ одаривъ дары многими, и отпусти ѝ.

Давыдъ же позва великого князя Рюрика на обѣдъ к собѣ, брата своего и дѣти его, и ту пребыша в весельи и в любви велицѣ. И одаривъ Давыдъ брата своего Рюрика дарми многими и отпусти ѝ. Потом же Давыдъ позва манастыря вся на обѣдъ и бысть с ними веселъ и милостыню силну раздава имъ и нищимъ, и отпусти я. Потомъ же позва Давыдъ Чернии Клобуци вси. И ту попишася у него вси Чернии Кло[бу]ци. И одаривъ их дарми многими, и отпусти их..."(Ипат.1195)

Где сидел Рюрик после смерти Святослава? В Киеве.
Кто княжил в Белгороде? Ростислав Рюрикович.
В какой город приглашал Давыд Рюрика, духовенство и Чёрных Клобуков? В Вышгород, город в котором он княжил с 1169 по 1171, с 1174 по 1180, затем отдал этот город своему сыну Изяславу Давыдовичу, а с 1187 своему второму сыну Мстиславу Давыдовичу. "Вышгород оставался за ним [за Давыдом] до последнего времени" ((Грушевский 1891:255).

Наиболее полное исследование по этому городу:

Ляскоронский Василий Григорьевич Киевский Вышгород в удельно-вечевое время // Журнал Министерства народного просвещения. – СПб., 1913. – Ч. 44. – Апрель. – С.199–235. (отд. изд.)

С. XIV о типичной застройке для славянских городов: Вышгород - "Верхний город" и Подол - "Нижний город".
С. 323 О княжении в Вышгороде Рюрика после смерти Мстислава Давыдовича (1187/89)
С. 330 О приглашениях на пиры 1195 года: в Киев Рюрика, в Белгород Ростислава, в Киевский Вышгород, который "оставался за Давидом Ростиславичем до последнего времени его жизни".

На "горах киевских" = в Вышгороде с мая 1187 года (уточнённая дата смерти Мстислава Давыдовича: описание его выдворения из Новгорода после описания полного солнечного затмения 4(9) сентября 1187 года, но до княжения в Новгороде Ярослава Владимировича 20 ноября 1187 (1-я Новг.1187), но в то же время его смерть в Вышгороде в мае в тот же год, что и затмение 4(15) сентября 1187 (Ипат.1187). Такое возможно только, если изгнание произошло не позже апреля 1187) стояли стяги двух Ростиславичей: Рюрика и Давыда.

Археология города:

Вышгород (В. И. Довженок, В. Н. Зоценко)// Археология Украинской ССР. Том 3. Раннеславянский и древнерусский периоды, Киев, 1986, С.303-310

С.304 Вышгород входил в состав территории Киева как "город Владимира" (sic!);
С.305 О строительстве церкви Василия - патрона "старого Владимира";
С.306 Вышгород играл роль великокняжеской резиденции, здесь найдены печати Изяслава Ярославича, Владимира Мономаха, Давыда Ростиславича;
C.307 О квартале с XIв на "Ольжиной горе" в Вышгороде.

[Лемурий]

Неправильная дата смерти галицкого князя Ярослава Владимировича давала почву для сомнений в написании "Слова" по горячим следам, ведь получалась разница в датах описываемых событий:

"Сторонники датировки написания «Слова» 1187 годом исходят из следующих посылок: в «Слове» есть обращение к Ярославу Осмомыслу, следовательно, к моменту написания поэмы он был жив; с другой стороны, в «Слове» провозглашается слава Владимиру Игоревичу, следовательно, ко времени написания «Слова» он должен был вернуться из плена. Смерть Ярослава и возвращение Владимира произошли, согласно датировке Ипатьевской летописи, в 1187 г., следовательно, это и есть год написания «Слова». В Ипатьевской летописи сообщения о смерти Ярослава и возвращении Владимира действительно помещены под одним и тем же 6695 мартовским годом. Смерть Ярослава датируется 1-м октября. О возвращении Владимира говорится ниже, но датируется оно августом - сентябрем (по соотнесению с датами заключения браков между Верхуславой, дочерью Всеволода Суздальского, и Ростиславом Рюриковичем и Святослава Игоревича с дочерью Рюрика Ростиславича - о возвращении Владимира сказано, что оно произошло «тогда же»). Однако Н. Г. Бережков доказал, что в статье 6695 г. Ипатьевской летописи произошло совмещение статей 6695 и 6696 мартовских годов, и часть статьи, содержащая рассказ о смерти Ярослава, говорит о событиях 1187/88 г., а часть статьи с рассказом о свадьбах и возвращении Владимира излагает события 1188/89 г. (в Лаврентьевской летописи о Ярославе говорится под 6696, а о браке Верхуславы с Ростиславом - под 6697 ультрамартовскими годами) [Бережков Н. Г. Хронология русского летописания, с. 75-76, 83-84, 196, 198, 203-204.]. Таким образом, единственный аргумент в пользу датировки «Слова» 1187 годом теряет силу, поскольку Владимир Игоревич вернулся из половецкого плена в августе - сентябре 1188 г., т. е. почти через год после смерти Ярослава Осмомысла..."
---
Горский А. А. Проблема даты создания «Слова о полку Игореве» // Исследования «Слова о полку Игореве» / Под ред. Д. С. Лихачева. Л., 1988. С. 29-37

"Уточнение даты возвращения Игорева сына на Русь заставляет отнести написание или по крайней мере завершение «Слова…» не к 1187, а к 1188 г. Это смещение датировки более серьезно, чем представляется на первый взгляд. Традиционно два события – смерть Ярослава «Осмомысла» и приход на Русь Владимира Игоревича рассматривались как равно значимые датирующие признаки. Оба указывали на один и тот же год, так как считалось, что они произошли почти одновременно. У исследователей были все основания считать, что обращение-призыв к галицкому князю Ярославу адресован живому правителю, а не имеет условный, «риторический» характер (в последнем случае призыв мог быть обращен и к уже покойному князю). Галицкий правитель умер 1 октября 1187 г., а Владимир Игоревич вернулся на родину из половецких степей только в конце лета следующего года. Таким образом, когда автор «Слова…» упоминал в иносказательной речи ханов Кончака и Гзака (Гзы) о возвращении Владимира на Русь, он несомненно должен был знать о кончине Ярослава «Осмомысла». Из этого следует, что и другие обращения к князьям как к живым, упоминание их как благополучно здравствующих не могут быть датирующими признаками..."
——
Ранчин А.М. Кто? Где? Когда? «Слово о полку Игореве»: Автор. Место. Время.

Оба исследователя ссылаются в своих выводах на труд Бережков Н. Г. Хронология русского летописания, М., 1963 (О событиях 1187/88 года см. С.75-76, 83-84, 196, 198, 203-204).

"6695. Статья излагает события 6695 (1187/8) и 6696 (1188/9) мартовских годов.

а. Большая часть статьи относится к 6695 мартовскому году. В начале ее находим сообщения о смерти двух князей: Владимира Глебовича (племянник Всеволода Юрьевича Владимиро-Суздальского) в Переяславле Русском, где он княжил,— 18 апреля; и Бориса Всеволодовича (сын того же Всеволода, умерший младенцем). Обе записи сделаны на юге (не заимствованы из владимирского источника). Лаврентьевская летопись сообщает о той и другой смерти под 6696 ультрамартовским годом и, таким образом, подтверждает, что год обозначения статьи Ипатьевской летописи — мартовский. Далее в статье имеется сообщение: «Того же лета бысть знамение месяца сентября 15 день, тма бысть по всей земле... солнце бо погибе...». Сообщение это с ошибкою в числе относится, несомненно, к солнечному затмению 4 сентября 1187 г.160, т. е. 6695 мартовского. К этому сообщению летопись прибавляет: «Таковая бо знамения не на добро бывають, в той бо день того месяца взят бысть Ерусалим, безбожными срацины...» Здесь — ошибка. Иерусалим был взят Саладином действительно в том же году, когда было «знамение», в 6695 мартовском, но не в день «знамения», а месяцем позже (3 октября). В конце этой части статьи читаем сообщение о смерти Ярослава Владимировича (Осмомысла) Галицкого 1 октября. Ярослав дал Галич сыну Олегу (от Настасьи), Перемышль Владимиру, но вскоре «бысть мятежь велик, в Галичкой земли», Владимир выгнал Олега из Галича и «седе в Галиче на столе деда своего и отца своего», а Олег бежал к Рюрику Ростиславичу во Вручий. Заключает эту часть статьи сообщение о рождении «тое же осени» у Рюрика Ростиславича сына, названного при крещении Дмитрием, а мирским именем Владимир.

б. Часть статьи, относящаяся к 6696 (1188/9) году, начинается сообщением: «Того ж лета с велика дни посла князь Рюрик Глеба князя, шюрина своего ко Юрьевичю, к великому Всеволоду в Суждаль по Верхуславу да Ростислава, а на Боришь день отда Верхуславу, дщерь свою, великыи князь Всеволод...» В Лаврентьевской летописи соответствующие сообщения даны в статье под 6697 ультрамартовским годом, и анализ ее статьи подтверждает правильность их датировки этим годом, т. е. 6696 мартовским (см. комментарий к означенной статье).

Представляется маловероятным, что такое слияние событий двух годов в одной статье имело место уже в киевском своде конца XII в. Надо полагать, что там сообщения эти составляли две статьи — под 6695 и 6696 гг. Присоединение содержания статьи 6696 г. к статье 6695 г. произведено было, вероятно, сводчиком начала XIV в. в связи с тем, что статью, помеченную 6696 г. (как ,и следующую), он отвел сообщениям о галицких делах, отсутствовавшим в киевском своде конца XII в.
События, изложенные в статье Ипатьевской летописи под 6695 г., происходили приблизительно лет за 10—12 до составления киевского свода конца XII в. Представляется невероятным, что свод допустил крупные недоразумения в датировке событий времени, столь близкого к его» составлению. Можно быть уверенным, что в этом своде события 6696 (1188/9) г. были даны отдельно от событий предшествующего года, в статье под соответствующим 'обозначением. Включение сообщений о 6696 г. в ту же статью, в которой изложены события 6695 г., было произведено позже, составителем свода XIV'в. Как сейчас увидим, составитель, этого свода занял в своем труде статьи под 6696 и 6697 гг. целиком сообщениями о галицко-волынских событиях, заимствованными (за одним, может быть, исключением) не из киевского свода, а из галицко-волынского источника. В связи с этим то, что читалось в киевском своде под 6696 г. он присоединил к тому, что читалось там под 6695 г.; а то, что читалось под 6697 г., перенес в статью под 6698 г., в которой дальше выписал и содержание статьи киевского свода под этим годом..."
---
Бережков Н.Г. Хронология русского летописания, М., 1963, C.203-204

Итак, составитель Киевского свода 1200 г. Моисей Выдубицкий использовал выписки из Галицко-Волынской летописи. Деление событий 6696 по годам Н.Г.Бережков произвёл по собственному выбору. О смерти Ярослава Осмомысла упоминается в той же летописной статье, что и о свадьбе Верхуславны и сына Рюрика.

"Приведоша же ю в Белъгородъ на Офросеньинъ день [25 сентября], а заутра Богослова [26 сентября], а венчана у Святыхъ апостолъ... Тое же неделе [=воскресенье] отда Рюрикъ дчерь свою Ярославу за Игоревича Святослава в Новъгород Северьскии..." (Ипат. 6695)

25 сентября на вс выпадает в 6696 (1188) году. Да и по традиции на Руси XII в начинать 3-х дневную свадьбу, именно, в воскресенье.

"Въ Недѣлю (Воскресенье) вечеромъ начинается свадьба и держится, по большей части, до Вторниковаго вечера. Съ закатомъ солнца въ Недѣлю приходятъ музыканты въ домъ молодого и начинаютъ гудьбу (играть)..."
---
Головацкий "Чтения" IV 1872, C.421

Вот и Н.Г.Бережков все события о свадьбе и сватовстве на Борисов день (24 июля) из статьи 6695 (1187) переносит в 6696 (1188), что по дням недели совершенно правильно, а сообщение о смерти Ярослава Осмомысла 1 октября пчему-то остпавляет в 6695 (1187). Для галицкого летописца смерть князя самое главное событие этого года, панегирик о нём он мог поместить перед всеми событиями. А если и смерть Ярослава Владимировича из событий 1188 года? Смотрим события, произошедшие сразу после смерти Ярослава Владимировича:

"Новый этап агрессии венгерских феодалов против русских земель начинается при короле Беле III, на службе у которого находился автор рассматриваемого нами произведения. Этот король, четыре раза посылавший на Русь войска (в 1188, 1189, 1190 и 1202 гг.), предпринял попытку присоединить Галицкое княжество к Венгерскому королевству 160. В 1188 г. он явился во главе войска в Галич под предлогам помощи его князю Владимиру Ярославичу. После занятия Галича, как сообщает русский летописец, Бела III «не посади в нем Володимера, но даде весь наряд Галичанам (т. е. заключил соглашение с частью галицкой знати) и посади в нем сына своего Андрея». Венгерский король увел галицкого князя Владимира Ярославича с семьей в Венгрию, где заточил его в тюрьму 161. Уже в грамоте от 2 мая 1189 г. Бела III именует себя «королем Галича» (rех Galicie)162. Несмотря на вооруженную помощь, пришедшую из Венгрии в Галич к королевичу Андрею в 1189 г., последний в следующем году был изгнан галичанами, которым помогал польский король Казимир 163. Борьбу населения Галича против венгерских феодалов советские историки справедливо квалифицируют как народно-освободительное движение 164. Советские и венгерские историки-марксисты справедливо отмечают, что агрессивная политика венгерских королей по отношению к русским землям «в XII-XIII вв. служила целям папской курии, стремившейся распространить свое влияние на территорию Галицко-Волынского княжества 165..."
——
Примечание:
160. Об этом сообщают Ипатьевская летопись (ПСРЛ, т. II, стб. 659- 667, 717-719) и польские хронисты XII-XIII вв. Винцентий Кадлубек и Богухвал («Monumenta Poloniae gerodot». Ed. A. Bielowski, t. II. Lwow, p. 412, 423, 420, 535).
161. ПСРЛ, т. II, стб. 661.
162. Fejer, II, р. 247.
163. ПСРЛ, т. II, стб. 666.
164. В. В. Мавродин. О народных движениях в Галицко-Волынокам княжестве XII-XIII веков. «Уч. зап. Ленинградского ун-та, серия исторических наук», вып. 5, 1939, стр. 11; «Очерки истории СССР. Период феодализма. IX-XV вв.», ч. I, стр. 372.
165. В. Т. Пашуто. Очерки истории СССР. XII — ХIII вв. М., 1960
—-
ДЕЯНИЯ ВЕНГРОВ [GESTA HUNGARORUM]//Русско-венгерские отношения в IX в. // Международные связи России до XVII в. М. АН СССР. 1961

Все события связанные с походом на Галич венгров, произошедшие после смерти Ярослава Осмомысла были зимой 1188/89, а установленная дата о завоевании Галича венграми это 2 мая 1189 года.

Итак, исходя из вышеизложенного, разрешена главная "нестыковка" по датам в СПИ. Ярослав Осмомысл умер 01.10.1188 года после известия о возвращении из плена Владимира Игоревича в сентябре 1188. "Слово о полку Игореве" написано по актуальным событиям на 25-27.09.1188 года.

[Лемурий]

Ещё одно "тёмное место" СПИ перестало быть таковым.

"В самом деле, как понять следующее место «Слова»: «Ярославе и вси внуце Всеславли! Уже понизите стязи свои, вонзите свои мечи вережени. Уже бо выскочисте изъ дѣдней славѣ. Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю. Которою бо бѣша насилие отъ земли Половецкыи!».

О каком Ярославе здесь идет речь? Может быть, это Ярослав Всеволодович Черниговский, как думают одни комментаторы? 1) ...

Совсем неточно определяет Ярослава А. В. Соловьев в своей, в общем превосходной, работе «Политический кругозор автора „Слова о полку Игореве“». Он пишет: «Следующее обращение — «Ярославе и вси внуци Всеславли» — опять называет неизвестного нам князя, происхождение которого трудно установить. Многие комментаторы полагают, что это Ярослав Юрьевич Турово-Пинский, участник похода 1184 г. на половцев (правнук Святополка Изяславича); другие считают, что это опять упоминается Ярослав Всеволодич Черниговский. Но нам кажется, что по всему контексту («Ярославе и вси внуци Всеславли... уже бо выскочисте изъ дѣдней славѣ») здесь имеется в виду еще какой-то полоцкий князь, один из многих правнуков вещего Всеслава. Они своими крамолами (раздоры между Васильковичами, Глебовичами и Борисовичами) начали наводить поганых на землю Русскую, на жизнь Всеславлю, т. е. половцев на русское полоцкое княжество, на богатство и наследство Всеслава. Полагаем, что тут намек на события 1180 г., когда раздоры между линиями полоцких князей вызвали приход Игоря северского к Друцку вместе с ханами Кончаком и Кобяком, бывшими тогда его союзниками»2."
---
Источники:
1.Вяземский П. Замечания на «Слово о полку Игореве». СПб., 1875. Исследования о вариантах. СПб., 1887.
2. Соловьев А. В. Политический кругозор автора «Слова о полку Игореве»..., с. 84.
---
Лихачев Д. С. Исторические и политические представления автора «Слова о полку Игореве» //"Слово о полку Игореве" и культура его времени. Л.,1985, С.90-91

Обе версии П. Вяземского об Ярославе Черниговском и А.В. Соловьёва о походе на Друцк в усобице 1180 были отвергнуты решено было исправить текст СПИ:

"Я предполагаю, что в слове «Ярославе» при его прочтении издателями вкралась ошибка. В этом слове издатели неправильно прочли выносное «л», которое можно читать и за выносной слог «ли». Читать следует не «Ярославе», а «Ярославли»: «Ярославли и вси внуце Всеславли!», или: «Ярославли вси внуце и Всеславли!» ..."
----
там же С.92

Меж тем, текст СПИ верен и речь идёт, именно, об одном Ярославе Всеволодовиче Черниговском и всех Всеславичах в усобице 1180 года, эпизод с нападением на полоцкий Друцк - достояние, πολιτεία (=жизнь Срезн.) Всеслава Полоцкого. Город впервые упомянут в 1092 (Лавр. 208, Ипат. 150, см.Тихомиров 1956:33).

"Сдумав же Ярославъ [Черниговский] съ Игоремь [Святославичем] поидоста къ Дрьютьску, поемше с собою Половцѣ, а Всеволода [Святославича], Игорева брата, оставиша в Черниговѣ, и Олга Святославича. И придоша Полотьскии князи въ стретение, помагающе Святославу [Всеволодовичу]: Василковича(2) Брячьславъ изъ Витебьска [и] братъ его Всеславъ с Полочаны, с ними же бяхуть и Либь, и Литва, Всеславъ Микуличь [внук Володаря Васильковича] из Логажеска, Андрѣи Володьшичь [внук Василько Рогволодовича] и сыновець его Изяславъ [Мукулич, внук Володаря Васильковича], и Василко Бряцьславичь [внук Василька Рогволодовича]; снемшеся вси, поидоша мимо Дрьютьскъ противу Святославу [Всеволодовичу]..." (Ипат. 1180)

Алексеев Л.В. Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.). М.: Наука, 1966, С.280-282

Ярослав Всеволодович Черниговский вместе с Игорем Святославичем привели к Друцку половцев, а языческих литву и ливов навели на достояние Всеславово "все его внуки", кроме Глеба Рогволодовича Друцкого, кому город и принадлежал и кто поддерживал Ростиславичей, отсюда и вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую.

"У Друцка соединились с Черниговскими полками Всеслав Василькович полоцкий, брат его Брячислав витебский и некоторые другие родичи их с толпами ливов и литвы: так, вследствие союза полоцких князей с Черниговскими в одном стане очутились половцы вместе с ливами и литвою, варвары черноморские с варварами прибалтийскими..."(Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т.2, гл.6)

P.S. В связи с приводом поганых черниговскими князьями в πολιτεία (=жизнь) Всеслава Полоцкого и соединения их с прибалтийскими язычниками, уникальное по своей сути событие, актуальным, именно для этого эпизода усобицы 1180 года, оказывается контекст "Слова о князьях" (конец XII в):

«Слышите князи противящеся старѣишей братьи и рать въздвижуще и поганыя на свою братию возводяще, не обличилъ ти есть Богъ на Страшнѣмъ Судищи. Како святыи Борисъ и Глѣбъ претерпѣста брату своему не токмо отъятие власти но отъятие живота. Вы же до слова брату стерпѣти не можете и за малу обиду вражду смертоносную въздвижете, помощь приемлете от поганыхъ на свою братию…»(«Слово о князьях»)

[Лемурий]

Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ, позвони своими острыми мечи о шеломы литовскія, притрепа славу дѣду своему Всеславу, а самъ подъ чрълеными щиты на кровавѣ травѣ притрепанъ литовскыми мечи. Исхоти ю на кров ать и рекъ: «Дружину твою, княже, птиць крилы пріодѣ, а звѣри кровь полизаша». Не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго – Всеволода, единъ же изрони жемчюжну душу изъ храбра тѣла чресъ злато ожереліе. Унылы голоси, пониче веселіе. Трубы трубятъ городенЬскіи.

О каком Изяславе идёт речь в этом отрывке? Многие исследователи воспринимали дословно контекст про сына Василькова и внука Всеслава Полоцкого и никого подходящего не находили. Даже если и находили полоцких князей с именем Василько, то сын Изяслав при нём был гипотетический. Что же касается литовского похода, то не один из кандидатов в таком не участвовал.


Табл. из ЭСПИ "Изяслав Василькович"

Так может, Изяславъ сын Васильковъ - герой иносказательный? И, действительно, притрепа славу дѣду своему Всеславу речь не о продолжении "дедовской славы", а о её посрамлении. Сравните: на кровавѣ травѣ притрепанъ литовскыми мечи. Далее, были версии, что Изяслав якобы погиб в этом литовском походе, но из контексте следует, что герой говорит какому-то князю про его дружину: «Дружину твою, княже, птиць крилы пріодѣ, а звѣри кровь полизаша». В этом литовском походе также должны были участвовать городеньские полки: трубы трубятъ городенЬскіи.

По совокупности вводных данных речь может идти только об одном историческом событии - литовском походе 1132 года:

«В лето 6640 Ходи Мьстиславъ на Литву съ сынми своими и съ Олговичи и съ Всеволодомъ ГороденЬскимъ и пожгоша я, а сами (литовцы) ся расхорониша (спрятались); а Кианъ тогда много побиша Литва; не утягли (не успели) бо бяху съ княземъ но последи идяху (позади идущие) по немъ особе...» (Ипат.1132)

Итак, в 1132 году Мстислав Великий идёт на Литву со своими сыновьями, судя по предыдущему походу 1131 года, это Изяслав Мстиславич с дружиной из Полоцка, Всеволод Мстиславич с полком из Новгорода, Ростислав Мстиславич с дружиной из Смоленска. На обратном пути полки разделились и киевский полк Мстислава Великого попал в засаду "не утягли бо бяху съ княземъ". По контексту СПИ в засаду попал и Изяслав Мстиславич поскольку "подъ чрълеными щиты на кровавѣ травѣ притрепанъ литовскыми мечи, исхоти ю на кров", а, принося отцу весть о его дружине, говорит: "«Дружину твою, княже, птиць крилы пріодѣ, а звѣри кровь полизаша». Поэтому и "не бысь ту брата... Всеволода" - возвращался в Новгород по другой дороге, поэтому и уныло "трубы трубятъ городенЬскі" по потерям Всеволода Городеньского.

Не сходятся теперь только родственные связи:
Изяславъ, сынъ Васильковъ, а Изяслав участник литовского похода 1132 года сын Мстислава Великого. Если "сынъ Васильковъ" в СПИ иносказательно, то это означает приемник славы великих предков, как и здесь:

"На утрии же день пославъ Изяславъ [Мстиславич] на Ярославль дворъ и повелѣ звонити. И тако Новгородци и Плесковичи снидошась на вѣче... они же рекоша: "Ты наш князь, ты наш Володимиръ, ты наш Мьстиславъ; ради с тобою идемъ своихъ дѣля обидъ..." (Ипат. 1148)

Неважно о каком Владимире идёт речь, и "старый" Владимир Святославич, и Владимир Мономах имели крестильное имя Василько.

Притрепа славу дѣду своему Всеславу - родная сестра Изяслава Мстиславича Ксения была замужем за изяславским князем Брячеславом Давыдовичем, внуком Всеслава Полоцкого. В 1127 году Мстислав Изяславич был участником удачного похода на Полоцкое княжество, после которого княжил в городе Всеслава с 1129 по 1132 г.

"...в том же 1127 году Мстислав послал войско на князей полоцких: есть известие, что они не переставали опустошать пограничные волости Мономаховичей. Мстислав послал войска четырьмя путями: братьев - Вячеслава из Турова, Андрея - из Владимира; сына Давыда Игоревича, Всеволодка, зятя Мономахова - из Городна и Вячеслава Ярославича - из Клецка; этим четверым князьям велел идти к Изяславлю; Всеволоду Ольговичу черниговскому велел идти с братьями на Стрежев к Борисову, туда же послал известного воеводу своего Ивана Войтишича с торками; свой полк отправил под начальством сына Изяслава к Лагожску а другого сына, Ростислава, с смольнянами - на Друцк. В Полоцке сидел в это время тот самый Давыд Всеславич, которого прежде мы видели в союзе с Ярославичами против Глеба минского; за сыном его Брячиславом, княжившим, как видно, в Изяславле, была дочь Мстислава киевского...

Изяслав Мстиславич опередил один всю братию и приблизился к Лагожску; зять его Брячислав, князь изяславский, вел в это время лагожскую дружину на помощь отцу своему Давыду, но, узнав на середине пути, что Изяслав у города, так перепугался, что не знал, что делать, куда идти, и пошел прямо в руки к шурину, к которому привел и Лагожскую дружину; лагожане, видя своих в руках у Изяслава, сдались ему; пробыв здесь два дня, Изяслав отправился к дядьям своим Вячеславу и Андрею, которые осаждали Изяславль. Жители этого города, видя, что князь их и лагожане взяты Изяславом и не терпят никакой беды, объявили Вячеславу, что сдадутся.."
---
СоловьевС.М. История России с древнейших времен, т. II, гл. 4

Не бысь ту брата Брячяслава, ни другаго – Всеволода, единъ же [= первый из перечисленных] изрони жемчюжну душу изъ храбра тѣла чресъ злато ожереліе

У брата Изяслава Брячеслава душа "ушла в пятки" из храброго тела, т.е. он испугался.


M.371 (Радз.1127): Пленение Изяславом Мстиславичем (брата) зятя своего Брячислава (кот, поймавший мышь)

"посла князь Мстиславъ братию свою на кривичи ... И сына своего Изяслава ис Курска съ своим полком посла на Лагожескъ... Изяслав же перестряпавъ 2 дни у Логожска и иде ко Зяславлю, къ стрыема своима, водя с собою Брячеслава, брата своего (в рукописи вычеркнуто), зятя своего, иже пошол ко отцю своему, и бывъ посредих путей, устрашивъся, и не поиде ни онамо, ни семо, и иде к шюрину своему в руце..."(Радз. 1127)

[Лемурий]

О Бояне, соловію стараго времени! Абы ты сіа плъкы ущекоталъ, скача, славію, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы обаполы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы

В отношении этой строки давно ходят споры:

"Что такое «мысленное древо», пытались толковать в литературе о «Слове» очень многие. Это и древо религиозных представлений, и древо метафорическое. Одним словом, какое-то необыкновенное. Единственное, с чем никак нельзя согласиться, что «мыслену» надо исправлять на «мысию» и древо, следовательно, считать реальным. «Мысь», то есть «мышь», выпадает из обычных ассоциаций «Слова» со звериным миром. Творчество Бояна может быть сравнено с полетом орла, сокола, пением соловья и полетом лебедей, но не со скоком мышей (тем более, что сказать о мыши, что она «скачет», вообще невозможно). Удовлетворимся тем, что древо это какое-то необыкновенное... «Древо» «Слова о полку Игореве» остается загадкой..." (Лихачёв 1985:49-51)

Прежде всего обращаю внимание на словосочетание с прилагательным "мысленный (-ая)":

"Мысленный волк" еже есть дьяволъ (Слово о посте, С.163);

"Мысленный фараон" мысленное, т. е. духовное, мировоззренческое рабство человека суевериям и предрассудкам (Акафист Пресвятой Богородице, Октоих);

"Мысленный виноград" Боже́ственное гро́здие возрасти́сте, источа́юще спаси́тельное вино́ сла́внии апо́столи = о Богородице, вырастившей виноградную лозу Иисуса Христа [Мк.15:1] (Октоих)

Мысленный рай древо жизни расцвело от Девы в пещере. Её чрево явилось мысленным раем. (Тропарь рождественского предпразднства. Тропарь глас 4.)

Мысленная Ева плотский страстный помысел (Великий канон Андрея Критского)

Мысленный слон или же Христос Бог (Физиолог)

Мысленные гора, лествица, утренняя, небо, ковчег - именования Богородицы (Чернышева 2017)

Мысленная скала - Церковь (Толк.Пс.103 Иоанна Златоуста). и т.д.

Во всех случаях существительные меняют свои привычные значения. Так и с "мысленным древом" - известной церковной метафорой:

"Аще убо древо еси мысленное, человече Христианский! вниди в себе и разсуди, приносиши ли плоды достойны покаяния; даеши ли плоды во время свое звания твоего; Вниди в себе и со трепетом помышляй, дабы о тебе не речено было, еже о неплодной смоковнице, безплоднаго человека образующей: посецы ю, вскую землю упраждняет: «всяко бо древо нетворящее плода добра посекаемо бывает» [Лк 3:9]." (Стефан Яворский 1804/5:9-10)
---
"И святой Григорий Двоеслов, назвав человека древом, от плода познаваемым, говорит: «В плоде, а не в листьях или корнях может быть познано покаяние, ибо и Господь проклял дерево, которое имело листья, но было бесплодно; Он не принимает исповедания (бываемого только на словах) без плода – удручения тела» (Двоеслов. Кн. 6).

Мы же внемлем тому, что доброе древо не по корням и листьям, а по добрым плодам познается; так же и истинное покаяние по удовлетворению. Человек есть мысленное древо, имеющее корень покаяния своего в помысле и намерении исповедания грехов; имеет он и листья – это уже само исповедание грехов Богу пред отцем духовным и обещание исправления; плоды же этого древа – удовлетворения и подвиги. Познается поэтому истинное покаяние не по корню намерения и не по листьям исповедания и обещания, но по самым плодам удовлетворения. Утверждай намерение как корень, умножай слова как листья, но если ты не имеешь достойных покаяния плодов, подвигов, говорю, трудов и усердного тщания об удовлетворении за грехи, то ты бойся проклятия..."
---
свт Димитрий Ростовский Келейный летописец

Итак, мы имеем дело с церковными метафорами, то и 10-ти струнные гусли - это не музыкальный инструмент, а экзегеза.

«Исповедайтеся Господеви в гуслех, во псалтири десятоструннем пойте Ему». Сперва должно исповедаться Господу в гуслех, то есть телесные действия производить стройно. Поскольку мы грешили телом, когда «представили уды» наши «рабы» греху «в беззаконие» ((ср.: Рим. 6, 19)), то и исповедуемся телом, употребив то же орудие к истреблению греха. Ты злословил? Благословляй. Ты лихоимствовал? Отдай. Ты упивался? Постись. Ты гордился? Смирись. Ты завидовал? Утешь. Ты убил? Претерпи мученичество или, что равносильно мученичеству, при исповедании изнури свое тело. И тогда по исповедании достоин ты петь Богу «во псалтири десятоструннем».
Псалтирем, может быть, называется ум, ищущий горнего, потому что орудие сие, по устройству своему, силу издавать звуки имеет вверху. Посему телесные действия исповедуются Богу как бы снизу, а тайны, возвещаемые умом, имеют причину свою свыше, так, как ум издавал бы звуки чрез Духа. Посему кто имеет в виду все заповеди и приводит их в себе как бы в созвучие и согласие, тот поет Богу на псалтири десятострунном, потому что десять есть главных заповедей, написанных при первом законодательстве..."
---
Беседы на псалмы, святитель Василий Великий, толкование (Пс.32:2)

Боянъ бо вѣщій, аще кому хотяше пѣснь творити, то растѣкашется мыслію по древу... Помняшеть бо речь първыхъ временъ усобіцѣ, тогда пущашеть соколовь на стадо лебедѣй, который дотечаше, та преди пѣсь пояше старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зарѣза Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю.

Когда летописец Боян (комм.4) хотел кому-то "пѣснь творити", то соизмерял деяния князя с 10 заповедями Божьими. Какую струну (=заповедь) коснётся, тот грех или благочестие в "пѣсне" и отразится.

1. "Мысленное древо" - это жизненный путь князя либо с плодами добра, либо неплодной посекаемой смоковнице подобного. Ср. "Азъ бо есмь аки óна смоковница проклятая: не имѣю плода покаянию..." (СДЗ)

2. "растекаться", "скакать мыслию по древу" - оценивать жизненный путь по 10 заповедям.

3. "ущекоталъ скача" - о Давыде Псалмотворце, веселящемся возврату Ковчега с 10 заповедями Божьими. "согласно тексту Острожской библии, "видѣ царя Давида скачуща играюще пред кіотом господнемъ" нашел себе отражение в стихире Роману Сладкопевцу - "скача *** играеши",." (Якобсон 1966:609) (6)

4. рища ... на горы - «ерѣи велят нам бѣгати на горы… горы ж суть Христовы заповѣди святых апостолъ и пророкъ и святых отецъ… да приложите уши ваши сердечныя се сут мѣры ими ж оправдимся и спасемъ душу отъ волка и въбѣжим на горы еж есть покаяніе…»(Слово о посте XIIв, С.163)

Во всех метафорах звучит одна и та же тема: 10 заповедей Божьих, плоды, достойные покаянию, стремление к горнему.

Боянъ же, братіе, не і̃ соколовь на стадо лебедѣй пущаше, нъ своя вѣщіа пръсты на живая струны въскладаше, они же сами княземъ славу рокотаху.

"Живые струны" (подбор цитат, см. (8)) = (перевод гомилии Иоанна Златоуста, посвященной страстной неделе) «Некогда Давид пел хвалу в псалмах, а сегодня и мы с Давидом. У него была кифара с неживыми (букв, неодушевленными) струнами; у Церкви [же] кифара, на которой натянуты живые (букв, одушевленные) струны. Наши языки — струны той кифары <разума>, исторгающие [хотя и] нестройный звук, но созвучное благочестие»(9) = («Слово на Лазареве воскресение» (Краткая ред. по списку нач. XVI в.)) «Удари, рече, Давыд, в гусли и возложи прьсты своя на живыя струны, и на иныя накладая...» (9).

Из вышеперечисленного очевидно, что "живые струны" и "вещие персты" устойчивые метафоры из гимнографии, а есть ли связь этих словосочетаний с трудом летописцев? Есть.

«Давыду убо сыну Осееву некогда пасущу овцы отца своего, и сотворив себе гусли и накладая на многогласные струны свои многоочитыя персты, и ударяя в них своими персты, и испущаху многоразличныя гласы. Несмыслен ж скоти приходяще и слушающе. Мы ж ныне приемлем чисту бумагу, и пакладаем пером и чернилом слаганием четыре десятых писмен древняя деяния и повести рода человеча, и устраяем аки на гуслех струны, и, егда устроятся сия духовныя гусли или орган, и начнем играти, накладая очитыя персты на чернилныя струны. Устне бо движа, языком со гласом своим якоже бряцалом бряцаше, и громогласно звеняше, и прочим человеком в слухи преподавая бытейския деяния истории сия. И егда ж Давыду над Саулом в гусли гудяше, и отгоняя от Саула давившему его духу нечистому. Егда ж и мы начнем в сиа духовныя гусли или орган играти или пети и бога хвалити. и начнут и от нас отбегати беси и нечистыя мысли. И тако пояше Давыд в гуслех и органех своих, хваляще бога <...>»(10) «Хронограф» 1641 г. (ГБЛ, собр. Музейное, № 7751).

-------------------------------
ЛИТЕРАТУРА
1. Лихачев Д. С. "Слово о полку Игореве" и культура его времени. — 2-е изд., доп. — Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1985
2. "Слово святыхъ отьць о постѣ и о востании церковнаго чину"// "Православный собеседник, Казань, 1858, вып.1, С.141-168, предисловие 138-141
3. Дмитриев Л.А. (ред.) Физиолог, СПб: Наука, 1996, С.112,151-152.
4. Чернышева М. И. Именования Богородицы в древнерусской письменности: Около 500 лексических единиц с объяснениями и комментариями. — М.: ЛЕНАНД, 2017
5. Стефан (Яворский Семен Иванович; митрополит Рязанский и Муромский; 1658-1722). Проповеди блаженныя памяти Стефана Яворскаго, преосвященнаго митрополита Рязанскаго и Муромскаго, : бывшаго местоблюстителя престола патриаршаго, высоким учением знаменитаго, и ревностию по благочестии преславнаго. - Москва : Синодальная тип., 1804-1805. - 8°. Часть вторая. - [1], III, C.9-10
6. Якобсон Р.О. "Ущекоталъ скача" R.JAKOBSON, Selected Writings, vol. 4, The Hague-Paris, 1966, p.603-610
7. Рождественская М.В. "Слово о Лазаревом воскресении". (Характеристика редакций). -ТОДРЛ, т. 24. Л., 1969, С. 67
8. Серегина Н.С. «СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» и русская певческая гимнография XII века. М.: Памятники исторической мысли, 2011, С.210
9. Николаев А.С. О возможном источнике выражения «живые струны» в «Слове о полку Игореве»// ТОДРЛ т.54, Спб, 2003, с.572
10. Дёмин А. С. «Слово о полку Игореве» и предисловие к «Хронографу 1641 г.»// «Слово о полку Игореве». Памятники литературы и искусства XI-XVII веков. М., 1978 г. С. 87-94.

[Лемурий]

В советское время при обязательном цитировании классиков марксизма-ленинизма на этот вопрос не обращали внимание, считалось, что церковь принадлежит всему государству, но по реалиям конца XII века это не так.

Первым кто обратил внимание на "странный" выбор церкви был исследователь СПИ Георгий Владимирович Сумаруков (1). Вот его наблюдения:

- Если бы Игорь в Киеве захотел бы почтить киевского князя Святослава, то направился бы в Киеве к Кирилловской церкви отца Святослава Всеволода (Кирилла) Ольговича, где позже будет похоронен сам Святослав, но Игорь туда не пошёл.

- Соправителем Святослава в Киеве был Рюрик. При Рюрике (Василии) в Киеве была воздвигнута Васильевская церковь, но Игорь её не посетил.

- Центр политической и духовно-религиозной древней столицы был Софийский собор, но Игорь кафедральный собор игнорировал.

- Главный храм Ольговичей в Чернигове Спасский собор также остался без внимания.

- В Ипат.1185 есть покаянная речь Игоря за его грехи перед Переяславским княжеством. Покровителем Переславля был архистратиг Михаил и в Киеве было 3 Михайловских церкви - Михайловская Златоверхая в центре Киева, Михайловские церкви в Выдубецком монастыре и на Подоле, рядом с Пирогощей. Ни одну из них Игорь не посетил.

- Крестильное имя Игоря было Георгий. В Киеве была Георгиевская церковь, которую основал общий предок Ольговичей и Мстиславичей Ярослав Мудрый, но и в эту церковь Игорь не пошёл.

- Сын Игоря Владимир (Пётр) находился в плену, в Киеве есть церковь Петра, где бы он мог проявить христианскую заботу о сыне, но Игорь этого не сделал.

- Племянник Игоря Святослав Ольгович, о котором после бегства Игоря из плена летописи не упоминают, имел календарное имя Борис. В Киеве была церковь Бориса и Глеба, рядом с Пирогощей и Михайловской, но и её Игорь проигнорировал.

- Церковь Пирогощую в 1130 году заложил Мстислав (Фёдор) Великий. Если бы Игорь хотел почтить его память, то посетил бы Фёдоровскую церковь, в которой Мстислав и был похоронен, но и та осталась без внимания Игоря.


"в лето 6639...заложил Мстислав церковь Святые Богородици Пирогощу" (Радз. 1131)

- Десятинная церковь (первый каменный храм Руси), Благовещенская церковь у Золотых ворот, Успенский собор Печерского монастыря, церковь Влахернской богородицы - все они остались в стороне.

"Нетрудно заметить, что у любого из перечисленных патрональных храмов, имевших отношение к трем южнорусским центрам-городам или к великим и малым князьям, причастных к событиям Игорева похода, а также у любого из богородицких храмов были явные преимущества перед малозаметной посадской Пирогощей. Более того, Пирогощая, связанная с именем Мстислава Великого, была для Игоря тем храмом, посещение которого с дипломатической точки зрения представлялось нежелательным, поскольку Мстислав и его потомки были в недружественных, а порой во враждебных отношениях с Ольговичами. Но Игорь выбрал именно Пирогощую, предпочтя ее, против всех ожиданий, всем остальным. Иными словами, Игорь направился к той церкви, посещение которой представляется не только неожиданным, но и противоестественным..." (Сумаруков 1983:72)

Но далее исследователь делает вывод, что Игорь выбрал эту церковь, поскольку она принадлежала киевским купцам, у которых он решил просить займ на выкуп своей дружины (Сумаруков 1983:73).

В этом случае получилось бы двусмысленно "Игорь ѣдетъ по Боричеву къ святѣй Богородици Пирогощей - страны ради, гради весели!, Игорь спускается с киевских гор из княжеского терема ни с чем и направляется к киевским купцам под веселье стран и городов, ведь:

"Только Ярослав [Черниговский], имея много приятелей в половцах, собирая половецких пленников, оными своих черниговских, а также и княгиня Всеволодова, многих выменяли..." (Татищев 1774:266)

Получается старший Ольгович ни гривны не дал на выкуп дружины. Более того своего брата Игорь тоже не выкупает, а тот сам договаривается под обмен пленными:

"Всеволод Святославич, будучи в плене у половцев, едва за порукою брата Игоря освободился, обещав за себя заплатить 200 гривен серебра или 200 пленников половецких. И придя, собрав пленников, мужей, жен и детей к ним послал..." (Татищев 1774:285)

Ближе всего к разгадке выбора Пирогощей на наш взгляд подошёл акад. Д.С. Лихачёв:

"Характерно, что, продолжая политическую программу Игорева "покаяния", автор Слова о полку Игореве вспоминает события 1180 г., когда Игорь и Всеволод выступили во главе половцев против русской коалиции русских князей: "тии бо два храбрая Святъславича, Игорь и Всеволод, уже лжу убудиста которою; ту бяше успил отец их Святъславъ грозный великый Киевский грозою". Вот почему Игорь по приезде в Киев прежде всего идет к Пирогощей, заложенной в 1130 г. Мстиславом Владимировичем, но освященной в 1136 г. Ярополком, приурочившим это событие к своему примирению с Ольговичами..." (2) (Лихачёв 1947:194)

Именно окончанию 40 летней усобицы Ольговичей с Мстиславичами могли радоваться города и страны.
--------------------
ЛИТЕРАТУРА
1. Сумаруков Г.В. "Кто есть кто в Слове о полку Игореве". М.: Изд. МГУ, 1983, С.68-74
2. Лихачёв Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1947

[Лемурий]

Из "мутен сна" Святослава: сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великий женчюгь на лоно.

Ранее часто переводили это место как "крупные слёзы" или "крупный жемчуг", посему из очевидного перевода "тощие тулы" = "отстреленные колчаны", домысливали "тощих вдов" «сыплют мне тощие вдовы поганых язычников крупный жемчуг на грудь к нежат меня»(Сулейменов).

Разберём это место подробно:

1. Отрывок - очевидный перифраз "мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам..." (Лк.6:38.)

"- Отсыплют - не люди и не Ангелы: глагол (δώσουσιν) поставлен безлично и указывает на божественное воздаяние.
- В лоно - широкая пазуха, образующаяся от подпоясания поясом верхней одежды (ср. Иер. 32:18; Ис. 65:6; Руф. 3:15)..." (Толковая Библия А.П.Лопухина. Толк. Лк.6:38.)
---
"Оскорбил ты брата? И себе ожидай равного. Грабил ты низших, бил бедных, срамил укоризнами, клеветал, лгал, посягал на чужое брачное ложе, нарушал клятву, «прелагал пределы» отцов (ср.: Притч. 22:28), налагал руки на имущество сирот, оскорблял вдовиц, настоящее удовольствие предпочитал обетованным благам? Ожидай воздаяния за это. Ибо «еже сеет» каждый, «тожде и пожнет» (ср.: Гал. 6:7). (Василий Великий Толк. Лк.6:38.)

Итак, очередное указание на вину Святослава в привлечении "поганых толковин" в усобице 1180 года:

«Иже девку кто умолвит к себе [соблазнит замужеством] и даст в толоку [пустит по рукам пособников похищения – пережиток, может быть, группового брака]...»(Романов 2003:167)

Так что же отсыпают ему на лоно из отстреленных колчанов?

2. Стоит обратить внимание на значение слова "великий", ведь это далеко не всегда "крупный", как правило, это слово употреблялось в значении "magnus"(лат.) - важный, значительный: "Великъ дьнь" = Светлое Воскресенье, Великая недѣля = страстная неделя, Великое говѣние = великий пост, Суд Великий = Страшный суд и т.д.
Так и здесь, речь идёт не о слёзах или крупном жемчуге, а о метафоре, повторенной ниже:

Единъ же изрони жемчюжну душу изъ храбра тѣла чресъ злато ожереліе.

О том, что душу в средние века представляли в виде жемчужины, подробно в работе:

см. Мещерский Н. А., Мещерская Е. Н. «Жемчужная душа» в «Слове о полку Игореве»//Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987, С.144-147

Апостольское <Иак. 2, 25—26>.
Такоже и Равь блудная не от дѣль ли оправдися, приимши сходникы и инѣмь путемь изведши? Якоже бо и тѣло без духа мертво есть, тако и вѣра без дѣлъ мрътва есть.
--------
Толк. Севирианово. Слыши Писаниа, съвѣдѣтельствующа ея оправданиа, яже бѣ въ блудѣ: бисьръ въ калѣ свѣтяся, злато в тимѣнии поврьжено, цвѣтъ благочестия въ трьнии подавляем, благочьстная душа, въ злочестиа странѣ затворена.
-------
Толковый Апостол

Душа в виде жемчужины согласуется с древнеиндийскими представлениями (Буслаев 1861:141).

"ведоста мя к тѣлу свое же естество душевное видяхъ яко бисеръ блещащься, тело же смердяще и омрачено..."
------
Истрин В.М. Книги временные и образованые Георгия Мниха. Хроника Георгия Амартола в древнем славянорусском переводе. Том I, Петроград, 1920, C.440 (ст.24-25)

Из отстреленных колчанов поганых союзников Святослава по насилию 1180 года отсыпают ему на лоно христианские души погубленной дружины в пораженческом походе Игоря - "Ожидай воздаяния. Ибо «еже сеет» каждый, «тожде и пожнет».

[Лемурий]

«Торговля в описываемое время [XII век] была главным средством накопления богатств на Руси» (Соловьев С.М. "История России с древнейших времен”, Т.3, Гл.1)

Ранее в комм.13 и комм.15 разбирали куда и зачем выходили княжеские дружины для защиты экономических интересов страны, а теперь разберёмся почему так далеко от Днепровских порогов, до которых из Канева было 300-400 км.

"Половци оже князи не в любви живуть шедше в порогы начаша пакостити Гречникомъ. И посла Ростиславъ Володислава Ляха с вои. И възведоша Гречникы... "(Ипат. 1167)
---
"И стояша у Канева долго веремя дондоже [пока не] взиде Гречникъ и Залозникъ..."(Ипат. 1168)
---
"Вложи Богъ въ сердце Мьстиславу Изяславичю мысль благу о Рускои земли, занеже еѣ хотяше добра всимъ сердцемъ. И съзва братью свою и нача думати с ними, река имъ тако: "Братье, пожальте си о Рускои земли и о своеи отчинѣ и дѣдинѣ, оже несуть хрестьяны [надо: Половци] на всяко лѣто у вежѣ свое, а с нами роту взимаюче, всегда переступаюче. А уже у нас и Гречьскии путь изотимають, и Солоныи, и Залозныи..." И съвъкупившеся вся братья [въ] Киевѣ... И поидоша ис Киева мѣсяца марта въ 2 день, в день суботныи [Сб. 02.03.1168 ст.ст. ] середохрестьноѣ недѣли. Ярополкъ Изяславич, братъ Мьстиславль, вѣлми боляше путемъ ида, не хотя братье своеи остати. И бысть в Тумащи [крепость на р.Стугна], и вѣлми нача немощи. И постиже вѣсть Мьстислава за Каневомъ: "Братъ ти велми неможеть". И посла Мьстиславъ [Изяславич] къ игуменү Поликарпови и къ Данилови, попови своему, веля има ѣхати къ брату Ярополку, река има тако: "Аще ва Богъ поиметь брата моего, да спрятавше тѣло его, везите же къ святому Феодору". Прѣстави же ся Ярополкъ сынъ Изяславль, мѣсяца марта въ седмыи день, въ день четвертокъ [Чт. 07.03.1168 ст.ст.]..." (Ипат. 1170)
----
"А князь Святославъ посла по сыны своѣ и по всѣ князи. И собрашася к нему г Кыеву и выступиша г Каневу. Половци же, услышавше всю землю Русскую идуще, бѣжаша за Донъ…"(Ипат.1185)
----
"Князь Святославъ со сватомъ своимъ с Рюрикомъ совокупившеся и с братьею. И стояша у Канева все лѣто , стерегучи земли Рускиѣ и тако сблюдше землю свою от поганъıхъ. И разиидошася во свояси... Тое же зимъ посла Рюрикъ по Кунтувдѣя в Половци. Половци же поемъше [его] и приѣхаша к Рюрикови. Рюрикъ же Половцѣ одаривъ дары многими, и водивъ их к ротѣ, и отпусти ихъ во свояси..." (Ипат. 1192)

По направлению движения дружин в марте 1168 года (Ипат.1170) можно судить о направлении похода для охраны Гречника, Залозника и Солоного: «поидоша ис Киева» - «бысть в Тумащи» (близ совр. села Старые Безрадичи) - «за Каневомъ» - это прямая линия из Киева через Канев в сторону порогов.

Так где же были эти Днепровские пороги, которые так опасались купцы? На современной карте это показать невозможно - Каневская, Кременчугская и Днепровская ГЭС навсегда изменили русло средневекового Днепра, но у нас остались Книга Большого Чертежу (Языков 1838:100-101) и упоминание о порогах Константина Багрянородного.

Схема расположения Днепровских порогов - слева по "Книге Большему Чертежу" 1627, справа название порогов по Константину Багрянородному.

Самый первый порог Кодакъ (Эссупи = "Не спи") в районе совр. н/п Старые Кодаки, это 350 км от Канева.

"Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски «Не спи». Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия [манеж в Константинополе], а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно, волокут их], чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Островунипрах, что значит «Островок порога». Он подобен первому, тяжек и трудно проходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает «Шум порога»...

После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий [о. Хортица] На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие — кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай..."
----
Константин Багрянородный "О росах, отправляющихся с моноксилами из Росии в Константинополь"

Итак, охрана торговых путей от Канева до острова Хортица была растянута на 400 км, а это до 10 дней походным маршем, тем не менее, князья собирались именно в Каневе, выставляли дозорные отряды и сопровождали купцов на всём этом протяжении, если была нарушена "рота" (договор) с половцами о безопасности пути. Канев бы выбран потому, что это был пограничный крупный город "всей Русской земли" (= Киевской волости), принадлежащей с 1180 года Рюрику, а поскольку в общерусские походы во времена его дуумвирата со Святославом Всеволодовичем приглашал князей в основном Рюрик, и это были князья "Мстиславова племени" и их союзники, то и располагал князей и их воевод в своей крайней к половецкому полю крепости.